Теперь в полуночной тишине кабинета в присутствии двух детективов, полицейского стенографа и вызванного адвоката, Роджер Брум рассказал им все, исповедался без чувства облегчения, рассказал им бесцветным и монотонным голосом совершенно просто и без уверток о девушке, с которой познакомился однажды зимой, по меньшей мере пять лет назад, нет, всего лишь четыре, это было в феврале, за день или два до праздника святого Валентина, он припоминает, что купил открытку для матери и еще одну открытку для домохозяйки, у которой он жил, для миссис Догерти. Но это было уже потом, после того как он познакомился с этой девушкой, после того как он убил эту девушку.
Эту девушку звали Молли Нолан, она приехала в город из Сакраменто в Калифорнии, чтобы найти здесь работу. Она устроилась на работу в заведении "Орхидея" на Эйнсли-авсню, он познакомился с ней в барс, они выпили пару стаканчиков и он привел ее в свою комнату в пансионе миссис Догерти. Девушка была рыжая и не очень* красивая, даже вовсе не красивая, но он лег с ней в постель и убеждал се, что она красавица, а потом — он сам не знает почему — ни с того, ни с сего начал ее бить, вначале ударил в глаз, потом по носу, так что у нее потекла кровь, а когда увидел, что она собирается закричать, быстро сжал ей обеими руками шею и сжимал, сжимал, сжимал до тех пор, пока она не умерла.
Он вынес се из комнаты посреди ночи, отволок труп в подвал и там запихнул его в старый холодильник, из которого предварительно вынул все полки. Ему пришлось сломать ей обе ноги, чтобы она могла поместиться внутри, как он им сказал, а потом он вынес холодильник, погрузил на свой грузовик и выехал на какой-то мост, он уже не помнит, как называется этот мост, но может показать, где это было. С тех пор он уже множество раз проезжал по этому мосту и всегда думал при этом, лежит ли все еще холодильник с мертвой девушкой в иле на дне реки, куда он бросил его в ту давнюю ночь.
Потом он внезапно спросил, работает ли у них еще тот детектив, у которого глухонемая жена, и всех этим изумил, после чего заплакал со словами: "Мама меня убьет", наконец подписал оригинал протокола допроса и две копии, отпечатанные на пишущей машинке.
Прекрасно, когда удается расследовать старое дело.К сожалению, дело Маргарет Райдер, этой заколотой женщины, по-прежнему никак не могло сдвинуться с мертвой точки.
Глава 8
1 ноября в десять часов утра в 87 полицейский участок позвонил лейтенант Сэм Гроссман из полицейской лаборатории и сказал, что хочет поговорить со Стивом Кареллой. Когда Карелла взял трубку, Гроссман рассказал ему анекдот о человеке, открывшем пиццерию на улице напротив Ватикана, а потом перешел к служебным делам.
— Мы обследовали электробритву,— сказал он.
— Какую электробритву?
— Ту, которую мы обнаружили в квартире Лсйденов в ванной.
— Ах да, понял.
— Мы посыпали ее порошком для снятия отпечатков пальцев и обнаружили нечто весьма любопытное.
— Что именно?
— Эти отпечатки пальцев принадлежат убийце.
— Дамаскусу?
— Этого типа так зовут?
— Мы считаем, что в настоящий момент это наш главный подозреваемый.
— Так почему ты не надавишь на него?
— Для этого его сперва нужно найти,— сказал Карелла.
— Ага. Ну так вот, отпечатки пальцев на электробритве идентичны отпечаткам, которые мы обнаружили на дробовике. Что ты на это скажешь?
— Я в растерянности,— ответил Карелла.
— Я тоже. Ты бы мог шлепнуть двух человек, а потом побриться электробритвой покойника?
— Нет. А ты?
— Нет. Так зачем же он это сделал?
— Возможно, ему нужно было побриться,— предположил Карелла.
— Возможно. Я слышал и не о таких удивительных вещах,— сказал Гроссман.
— Я тоже.
— Но зачем ему понадобилось так безрассудно рисковать? Ведь дробовик наделал дьявольский шум, грохот был, как будто стреляли из пушки. Стив, ты можешь представить себе человека, который целых четыре раза выстрелил из дробовика, а потом спокойно отправился бриться в ванную? Более того, электробритвой. Ведь проходит час, пока человек обдерет себя таким барахлом.
— Ну, наверное, все же не так долго.
— Но достаточно долго,— сказал Гроссман.— После того, как ты укокошишь двух человек, первое, что инстинктивно придет тебе в голову, так это то, что ты должен исчезнуть, рвануть из этого места с третьей космической скоростью. Тебе даже в кошмарном сне не придет в голову пойти побриться электробритвой.
— В том случае, если тебе неизвестно, что старая дама, живущая напротив в том же коридоре, глухая, как пень, а в третьей квартире на этаже никого нет.
— Ты хочешь мне сказать, что во всем доме никто не слышал эти выстрелы?
— Да нет, их слышали.
— Ну и...?
— Как обычно. В полицию никто не позвонил.
— Но все равно этот убийца должен был знать, что наделал много шуму. Логично было бы, если бы он сразу удрал.
— Однако ты говоришь, что он не удирал.
— Я говорю, что он отправился бриться.
— Ну, и что же ты обо всем этом думаешь?
— Что ты имеешь дело с каким-то психом,— сказал Гроссман.
Глория Лейден жила в многоэтажном доме в центре города на берегу Ривер-Дикс. В вестибюле был швейцар, который остановил Кареллу и Клинга, предварительно позвонил наверх миссис Лейден и доложил, кто пришел ее навестить. Она без колебаний сказала ему, чтобы он пропустил их, и они поднялись в лифте на семнадцатый этаж в сопровождении мальчика-лифтера, который без устали фальшиво насвистывал "Я свободен".
Из квартиры открывался вид на реку — из широкой раздвижной застекленной двери, ведущей на маленькую террасу. Мебель была в стиле модерн, стены белые, ковры бежевые. Всюду чисто, во всем абсолютный порядок. Четыре кошки, с которыми миссис Лейден разделяла квартиру, казалось, подобраны под окраску, чтобы их шубки гармонировали с цветовой гаммой комнаты. Когда детективы задавали вопросы миссис Лейден, кошки друг за дружкой с подозрительным видом прошмыгивали в гостиную, останавливались, чтобы обнюхать манжеты Клинга и башмаки Карсллы, словно сами были детективами, изучали сомнительные вещественные доказательства и тут же исчезали. Они уже начали действовать на нервы Клингу. Ему пришла в голову мысль, что кошки, возможно, учуяли духи Энн Гилрой.
— Мы хотим спросить вас всего лишь о кое-каких мелочах, миссис Лейден,— сказал Карслла.
— Пожалуйста,— сказала миссис Лейден и кивнула. Было одиннадцать часов утра. На ней был стянутый пояском халат, а под ним, очевидно, еще и корсет. Ее волосы не пахли так резко лавандой, как в тот день, когда она пришла в морг для опознания. Она присела на краешек кресла с коричневой обивкой и наклонилась вперед. Она сидела, повернувшись спиной к застекленной двери.
— Прежде всего я хочу спросить вас, слышали ли вы когда-нибудь, чтобы ваш сын или ваша сноха говорили о мужчине по имени Уолтер Дамаскус?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41