Тем временем я поднялся по ступенькам и смело позвонил в дверной колокольчик. Мне открыл лакей Джозеф (Нед), и он не узнал меня.
– Мне надобно видеть сэра Дейвида и леди Момпессон по делу чрезвычайной важности, – выразительно сказал я.
Он смерил меня скептическим взглядом, и я вдруг остро осознал, насколько непрезентабельно выгляжу: с окровавленной повязкой на голове и в испачканной кровью одежде.
– Позвольте вашу визитную карточку, сэр, – сказал он. – И я пошлю узнать, дома ли господа.
На моей карточке значилось мое вымышленное имя, поэтому я сказал:
– Доложите, что пришел мистер Джон Хаффам.
Как я и предполагал, имя, произведшее столь сильное впечатление на старого мистера Эскрита, открыло передо мной двери еще одного дома, ибо по возвращении Джозеф пригласил меня следовать за ним. Мы поднялись по лестнице и, к некоторому моему смущению, он проводил меня в Большую гостиную.
Леди Момпессон сидела на диване, а сэр Дейвид стоял рядом. Когда я вошел в дверь, предупредительно открытую передо мной лакеем, они впились в меня глазами. Казалось, при виде меня они вздрогнули – но потому ли, что узнали меня, или потому, что я являл собой столь ужасное зрелище, не знаю.
Несколько мгновений мы пристально смотрели друг на друга, а потом Дейвид бросил взгляд на мать.
Я громко задал вопрос, который, несомненно, она сама себе задавала:
– Вы узнаете меня, леди Момпессон?
– Я видела наследника Хаффама всего один раз, более шести лет назад, и тогда он был маленьким мальчиком. Строить предположения, являетесь ли вы им, совершенно бесполезно.
– Я хорошо помню нашу встречу, – сказал я. – Если учесть, что мое воскресение из мертвых гарантирует ваше право на владение имуществом, ваше нежелание признать меня представляется удивительным.
– Вы заблуждаетесь, – сказала леди Момпессон. – Похоже, вам неизвестно, что притязания наследника Хаффама – неважно, являетесь ли вы оным или нет – в скором времени будут признаны канцлерским судом незаконными.
– На каком основании? – осведомился я.
– Право наследования Джона Хаффама оспаривается, поскольку не обнаружено никаких доказательств того, что его родители состояли в законном браке, – ответила она. – Да и вообще нет никаких свидетельств рождения законного наследника у дочери Хаффама, Мэри Клоудир.
Я вспыхнул при упоминании о браке моей матери и о моем происхождении (хотя здесь не совсем понимал, что именно леди Момпессон имела в виду). Жестокая, надменная женщина! Но, по крайней мере, теперь мне стало ясно, почему они не проявляют ко мне интереса. Если наследника Хаффама больше не существует, у них остается единственный способ помешать претенденту Малифанту вступить в права наследства, а именно: представить суду завещание.
– Нам нечего сказать вам, – продолжала леди Момпессон. – Это вы просили о встрече. Будьте любезны изложить ваше дело.
– Я пришел, чтобы выступить в защиту мисс Генриетты Палфрамонд.
– Какая наглость! – воскликнул сэр Дейвид.
– Сделайте милость, объяснитесь, – попросила его мать.
– Я говорю о намеченном браке, – сказал я. Они быстро переглянулись, и я сразу утвердился в своем предположении, что брачная лицензия предназначалась для Генриетты. – Я не могу поверить, что вы дали согласие.
– Ваша дерзость просто поразительна, – высокомерно промолвила леди Момпессон.
– Вы не можете одобрять, – продолжал я, распаляясь негодованием, – скоропалительное, полутайное бракосочетание по особому разрешению, проведенное священником с порочными наклонностями. Вас удивляет, что мне известно столь многое? Мой преданный слуга – вернее сказать, друг – сегодня видел Генри Беллринджера в Докторз-Коммонз. Я достаточно хорошо знаю жениха, чтобы полагать, что вы обречете мисс Генриетту на несчастливую жизнь.
– Вы переходите все границы приличия, – с холодной яростью проговорила леди Момпессон. – Мы вас более не задерживаем.
Ее сын потянулся к шнурку колокольчика.
– Подождите, – сказал я. – Если я не в силах воззвать к вашей чести и великодушию, я обращаюсь к вашим личным интересам.
Сэр Дейвид задержал руку в дюйме от сонетки и повернулся ко мне.
– Я не понимаю, какие мотивы движут вами, – продолжал я. – Какую выгоду вы извлекаете из этого брака? – Он взялся за шнурок колокольчика, и я выкрикнул: – Завещание находится у Беллринджера! Неужели вы не понимаете, что это значит?
Они изумленно уставились друг на друга, а потом перевели глаза на меня.
– О чем вы говорите? – воскликнула леди Момпессон. – В данном деле Беллринджер является лишь посредником.
– Так вот что он сказал вам? – вскричал я. – Что он просто действует от лица человека, владеющего завещанием? Теперь мне все понятно. – Убедившись в правильности своей догадки, я продолжал: – Но я точно знаю, что документ находится у Беллринджера, ибо он выкрал его у меня. Да, именно я взял завещание из тайника.
Я стремительно подошел к камину, перочинным ножом подцепил нужные болты, и тайник открылся. Я повернулся и посмотрел на Момпессонов, не в силах сдержать торжествующей улыбки.
– Я служил в вашем доме мальчиком на побегушках и однажды ночью прокрался сюда и взял завещание. Разве Ассиндер не сообщил вам?
– Он умер, не приходя в сознание, – сказала леди Момпессон.
При сем известии я содрогнулся, ибо до сих пор не знал об участи Ассиндера.
– Однако мистер Беллринджер рассказал нам о вашем бесчестном и преступном поступке, – продолжала она.
– Но он умолчал о том, что произошло впоследствии, – торжествующе сказал я.
Я коротко рассказал, как Беллринджер сделал копию завещания и подменил документ, покуда я спал, а потом выдал меня Сайласу Клоудиру.
Когда я закончил, они уставились друг на друга с нескрываемой тревогой. Это был один из сладчайших моментов моей жизни.
Затем сэр Дейвид повернулся ко мне.
– С нас довольно, – сказал он. – Теперь покиньте этот дом.
– Один последний вопрос, – перебила его леди Момпессон, поднимая руку. – Что вы там говорили насчет бракосочетания мисс Палфрамонд? Не уверена, что я вполне поняла вас.
– Беллринджер женится на ней, поскольку заполучил документ в свои руки. Как муж Генриетты, он станет фактическим владельцем состояния, которое она наследует по завещанию.
– Беллринджер женится на ней! – воскликнул сэр Дейвид.
– Да, – удивленно ответил я. – А о ком еще, если о нем, мы говорили?
– Вы уверены, что брачная лицензия выдана на имя Беллринджера? – спросила леди Момпессон.
Я внимательно всмотрелся в их лица.
– А на чье еще, по-вашему?
Леди Момпессон внезапно побледнела.
– Немедленно уходите, – велела она. – Дейвид, позвони.
– Успокойтесь, мама, – сказал он, дергая за сонетку. – Фамфред выполнит все распоряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
– Мне надобно видеть сэра Дейвида и леди Момпессон по делу чрезвычайной важности, – выразительно сказал я.
Он смерил меня скептическим взглядом, и я вдруг остро осознал, насколько непрезентабельно выгляжу: с окровавленной повязкой на голове и в испачканной кровью одежде.
– Позвольте вашу визитную карточку, сэр, – сказал он. – И я пошлю узнать, дома ли господа.
На моей карточке значилось мое вымышленное имя, поэтому я сказал:
– Доложите, что пришел мистер Джон Хаффам.
Как я и предполагал, имя, произведшее столь сильное впечатление на старого мистера Эскрита, открыло передо мной двери еще одного дома, ибо по возвращении Джозеф пригласил меня следовать за ним. Мы поднялись по лестнице и, к некоторому моему смущению, он проводил меня в Большую гостиную.
Леди Момпессон сидела на диване, а сэр Дейвид стоял рядом. Когда я вошел в дверь, предупредительно открытую передо мной лакеем, они впились в меня глазами. Казалось, при виде меня они вздрогнули – но потому ли, что узнали меня, или потому, что я являл собой столь ужасное зрелище, не знаю.
Несколько мгновений мы пристально смотрели друг на друга, а потом Дейвид бросил взгляд на мать.
Я громко задал вопрос, который, несомненно, она сама себе задавала:
– Вы узнаете меня, леди Момпессон?
– Я видела наследника Хаффама всего один раз, более шести лет назад, и тогда он был маленьким мальчиком. Строить предположения, являетесь ли вы им, совершенно бесполезно.
– Я хорошо помню нашу встречу, – сказал я. – Если учесть, что мое воскресение из мертвых гарантирует ваше право на владение имуществом, ваше нежелание признать меня представляется удивительным.
– Вы заблуждаетесь, – сказала леди Момпессон. – Похоже, вам неизвестно, что притязания наследника Хаффама – неважно, являетесь ли вы оным или нет – в скором времени будут признаны канцлерским судом незаконными.
– На каком основании? – осведомился я.
– Право наследования Джона Хаффама оспаривается, поскольку не обнаружено никаких доказательств того, что его родители состояли в законном браке, – ответила она. – Да и вообще нет никаких свидетельств рождения законного наследника у дочери Хаффама, Мэри Клоудир.
Я вспыхнул при упоминании о браке моей матери и о моем происхождении (хотя здесь не совсем понимал, что именно леди Момпессон имела в виду). Жестокая, надменная женщина! Но, по крайней мере, теперь мне стало ясно, почему они не проявляют ко мне интереса. Если наследника Хаффама больше не существует, у них остается единственный способ помешать претенденту Малифанту вступить в права наследства, а именно: представить суду завещание.
– Нам нечего сказать вам, – продолжала леди Момпессон. – Это вы просили о встрече. Будьте любезны изложить ваше дело.
– Я пришел, чтобы выступить в защиту мисс Генриетты Палфрамонд.
– Какая наглость! – воскликнул сэр Дейвид.
– Сделайте милость, объяснитесь, – попросила его мать.
– Я говорю о намеченном браке, – сказал я. Они быстро переглянулись, и я сразу утвердился в своем предположении, что брачная лицензия предназначалась для Генриетты. – Я не могу поверить, что вы дали согласие.
– Ваша дерзость просто поразительна, – высокомерно промолвила леди Момпессон.
– Вы не можете одобрять, – продолжал я, распаляясь негодованием, – скоропалительное, полутайное бракосочетание по особому разрешению, проведенное священником с порочными наклонностями. Вас удивляет, что мне известно столь многое? Мой преданный слуга – вернее сказать, друг – сегодня видел Генри Беллринджера в Докторз-Коммонз. Я достаточно хорошо знаю жениха, чтобы полагать, что вы обречете мисс Генриетту на несчастливую жизнь.
– Вы переходите все границы приличия, – с холодной яростью проговорила леди Момпессон. – Мы вас более не задерживаем.
Ее сын потянулся к шнурку колокольчика.
– Подождите, – сказал я. – Если я не в силах воззвать к вашей чести и великодушию, я обращаюсь к вашим личным интересам.
Сэр Дейвид задержал руку в дюйме от сонетки и повернулся ко мне.
– Я не понимаю, какие мотивы движут вами, – продолжал я. – Какую выгоду вы извлекаете из этого брака? – Он взялся за шнурок колокольчика, и я выкрикнул: – Завещание находится у Беллринджера! Неужели вы не понимаете, что это значит?
Они изумленно уставились друг на друга, а потом перевели глаза на меня.
– О чем вы говорите? – воскликнула леди Момпессон. – В данном деле Беллринджер является лишь посредником.
– Так вот что он сказал вам? – вскричал я. – Что он просто действует от лица человека, владеющего завещанием? Теперь мне все понятно. – Убедившись в правильности своей догадки, я продолжал: – Но я точно знаю, что документ находится у Беллринджера, ибо он выкрал его у меня. Да, именно я взял завещание из тайника.
Я стремительно подошел к камину, перочинным ножом подцепил нужные болты, и тайник открылся. Я повернулся и посмотрел на Момпессонов, не в силах сдержать торжествующей улыбки.
– Я служил в вашем доме мальчиком на побегушках и однажды ночью прокрался сюда и взял завещание. Разве Ассиндер не сообщил вам?
– Он умер, не приходя в сознание, – сказала леди Момпессон.
При сем известии я содрогнулся, ибо до сих пор не знал об участи Ассиндера.
– Однако мистер Беллринджер рассказал нам о вашем бесчестном и преступном поступке, – продолжала она.
– Но он умолчал о том, что произошло впоследствии, – торжествующе сказал я.
Я коротко рассказал, как Беллринджер сделал копию завещания и подменил документ, покуда я спал, а потом выдал меня Сайласу Клоудиру.
Когда я закончил, они уставились друг на друга с нескрываемой тревогой. Это был один из сладчайших моментов моей жизни.
Затем сэр Дейвид повернулся ко мне.
– С нас довольно, – сказал он. – Теперь покиньте этот дом.
– Один последний вопрос, – перебила его леди Момпессон, поднимая руку. – Что вы там говорили насчет бракосочетания мисс Палфрамонд? Не уверена, что я вполне поняла вас.
– Беллринджер женится на ней, поскольку заполучил документ в свои руки. Как муж Генриетты, он станет фактическим владельцем состояния, которое она наследует по завещанию.
– Беллринджер женится на ней! – воскликнул сэр Дейвид.
– Да, – удивленно ответил я. – А о ком еще, если о нем, мы говорили?
– Вы уверены, что брачная лицензия выдана на имя Беллринджера? – спросила леди Момпессон.
Я внимательно всмотрелся в их лица.
– А на чье еще, по-вашему?
Леди Момпессон внезапно побледнела.
– Немедленно уходите, – велела она. – Дейвид, позвони.
– Успокойтесь, мама, – сказал он, дергая за сонетку. – Фамфред выполнит все распоряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177