Голос я узнал: это был тот самый мальчишка, который довел меня до дома в Излингтоне!
Гроб снова подняли на воздух и скоро, судя по всему, мы начали спускаться вниз по лестнице. Наконец тяжелую ношу с глухим стуком брякнули о землю, и я услышал лязг замысловатых запоров и засовов на входной двери. Под подошвами зашуршал гравий, а потом гроб втолкнули, как я понял, на задок телеги.
– Возьмите ваш шиллинг, – проговорил прерывистый от усталости голос.
– Вот так так, ну и ну! – тоже отдуваясь, воскликнул Яллоп. – Да это совсем не та повозка! Уинтерфлад и Кронк завсегда другую присылают.
Незнакомец прищелкнул языком:
– Порох, пошел!
Голова у меня начинала кружиться – и, хотя слово показалось мне знакомым, я никак не мог вспомнить, где его слышал.
– Что это за имечко? – закричал Яллоп.
– И такое сойдет! – откликнулся мальчишка, и повозка тронулась с места.
– Почему вы не Уинтерфлад и Кронк? – надрывался Яллоп. – Кто таков к черту этот Избистер?
Избистер! Ну, конечно! Его лошадь, его повозка! Итак, я все же угодил в зловещий капкан! Я пытался кричать и колотить в стенки гроба; задыхаясь, глотал остатки горячего воздуха, но с губ моих не слетало ни звука. Напряжение оказалось чрезмерным: в ушах зашумел нарастающий прилив; воды, казалось, сомкнулись у меня над головой, унося с собой сознание.
Не знаю, как долго мы находились в пути, прежде чем повозка остановилась. Над крышкой гроба загромыхали инструменты, ее – к несказанному моему облегчению – сняли, и сквозь ткань в мои ноздри проник поток свежего прохладного воздуха. Чья-то рука помогла мне сесть и сорвала с моей головы зловещую пелену.
Мои глаза, приноровившиеся к темноте, ослепил яркий свет. Я не сразу сообразил, что кто-то, сидя в повозке, держал фонарь перед собой, не давая мне себя разглядеть.
– Прикрой свет, Джоуи, и поберегись Яллопа! – произнес незнакомый голос.
Фонарь притушили, и взору моему предстало безобразно изуродованное лицо, чудовищней которого мне еще не приходилось видеть. Сплошь изрытое оспой и покрытое глубокими шрамами, оно было безжалостно смято и сплющено; нос выступал распухшим комком, рот искривлен так, что немногие из уцелевших зубов торчали наружу, а в довершение жуткого зрелища вместо одного глаза насмешливо зияла пустая кровавая впадина. У этой страхолюдной фигуры имелась, как я успел заметить, только одна рука: из второго рукава высовывался уродливый крючок. Я отшатнулся в испуге, не понимая, в чьи руки попал. Неужели я и в самом деле умер – и все, что вокруг меня происходит, лежит за гранью смерти?
Мой ужас, по-видимому, не ускользнул от внимания незнакомца, потому что он неожиданно мягким тоном произнес:
– Не тревожьтесь, молодой хозяин. На букет роз я не похож – но что ж поделаешь?
– Пришли в себя, мастер Джонни? – спросил мальчишка.
Я кивнул и огляделся вокруг, приложив ладонь ко лбу козырьком, чтобы защититься от бьющего в глаза света.
– Притуши фонарь, – сказал мой избавитель. – Караульным незачем нас видеть. Коли заметят нас, сразу заподозрят, что дело нечисто – верно, Джоуи? Одна повозка с лошадью чего стоят.
Глазок прикрыли, и свет от фонаря внезапно сузился до тонкого лучика. Теперь я мог убедиться, что мальчишка с фонарем в руке – именно тот, кто подошел ко мне возле дома дедушки.
– Джоуи Дигвид! – воскликнул я.
Он бросил на меня сконфуженный взгляд и проскользнул на сиденье возчика, ухватив поводья.
– Он самый, – подтвердил старший. – А я его отец, Джордж.
Пока я пытался докопаться до значения этих родственных связей, мистер Дигвид помог мне выбраться из гроба и освободиться наконец от савана. Затем, к моему удивлению – хотя я уже ничему не удивлялся, – ловко скатал ткань, сунул сверток обратно в домовину и заново прибил крышку парой гвоздей.
Я тем временем озирался по сторонам: повозка катилась по краю широкой немощеной дороги, вокруг было пусто и темно. Дома тонули во мраке: лишь изредка кое-где в окне мерцала свеча в доме тех, кто привык вставать спозаранку.
– Мы и на полсотню ярдов не отъехали, – заметил мистер Дигвид. – Яллоп поднял в доме переполох, ударив в колокол, когда смекнул, будто нас раскусил. Они вот-вот нас догонят.
– Так почему же мы медлим? – вскричал я.
Мистер Дигвид рассмеялся:
– Запрячь лошадь об эту пору – дело непростое. А если явятся на своих двоих, за нами им не угнаться. – Он кивнул на гроб, который, несмотря на свое увечье, ухитрился приподнять. – Но эту штуку я им оставлю. В жизни чужого не брал – и не собираюсь.
– Они тут! – закричал Джоуи.
Я оглянулся и увидел приближавшиеся к нам огни. Мистер Дигвид невозмутимо слез с повозки и бережно опустил гроб на землю.
– Дай-ка мне вон тот фонарь, – велел он Джоуи, который сначала передал его мне. Меня изумило, что фонарь мистер Дигвид поставил на крышку гроба. – Порядок, Джоуи! – крикнул он и вскочил на повозку, а Джоуи дернул за поводья. – Фонарь им укажет, где что, – пояснил он, – и капельку их подзадержит.
Порох – конь, как я отлично помнил, себе на уме – даже не шелохнулся. Я снова поглядел назад и увидел, что нас и преследователей разделяла всего какая-то сотня ярдов. В темноте, кроме Яллопа, вырисовывались еще две фигуры в ночных сорочках – наверняка это были Рукьярд и Скиллитер.
Мистер Дигвид перебрался мимо меня на переднее сиденье и отнял у сына поводья, тряхнул ими, цокнул языком – но ни малейшего результата это не возымело. Наши преследователи, уже наступавшие нам на пятки, видя нашу участь, принялись издавать торжествующие вопли. Заметив это, Порох испуганно навострил уши и немедля пустился рысью вперед. Я сидел, прижавшись спиной к своим спутникам, и описывал им происходящее. Рукьярд и Скиллитер продолжали погоню, а более корпулентный Яллоп задержался у гроба. К счастью, оба наши преследователя быстро выдохлись, начали неуклонно отставать и вскоре отказались от своего намерения.
Мистер Дигвид, обернувшись, расплылся в ехидной улыбке:
– Хотел бы я глянуть сейчас на физиономию Яллопа. Поломают же они голову над своей находкой – ох, поломают!
Лицо Джоуи впервые прояснилось, и он перевел взгляд с отца на меня.
– Догадываюсь, что, по ихнему разумению, мы везем, – продолжал мистер Дигвид. – Но если стража нас остановит, они того самого не найдут. Попозже-то Яллоп с приятелями сообразят, что к чему, когда увидят – вас и след простыл, а… – Он вдруг осекся и строго добавил: – Прошу простить, молодой господин, я к вам со всем почтением.
Я стиснул его руку и попытался найти слова благодарности. Мое лицо было, наверное, красноречивее слов, потому что мой спаситель тряхнул головой и сказал:
– Это все моя старушка затеяла, я тут, сэр, и ни при чем.
– Не знаю даже, с чего и начать, – вымолвил я с усилием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177