Чумбока подбирался к стану.
— Рыжие уснули! — объявил он. — Залезли в палатку и громко храпят.
— У них хорошие ножи, ружья, — сказал Хурх.
Решили, что надо отнять у рыжих остальные вещи, а если будут сопротивляться, то перерезать всех приехавших, потому что это заклятые враги. Старики возражали, говорили, что, прежде чем к рыжим подползешь, они очнутся и откроют стрельбу. Ведь известно, как далеко и быстро бьют ружья рыжих. Начался спор, как лучше действовать.

* * *
К вечеру буря стихла, а шлюпка Гейсмара все еще не возвращалась.
— Что с баркасом? — спросил Невельской старшего лейтенанта.
— Козлов говорит, что выбросились на отмель под сахалинским берегом. Он видел с марса, как ветер засвежел, шлюпка пошла туда.
Лейтенант велел позвать Козлова.
— Надо полагать, что на Сахалин выбросились, — сказал матрос.
— Что же обратно не идут? — сердился Невельской.
— Не могу знать! — ответил Козлов.
— Не видно баркаса? — крикнул Казакевич впередсмотрящему.
— Никак нет!
— К утру приготовьте шестерку! — приказал Невельской. — Поручик Попов, юнкер князь Ухтомский, пойдете на розыски.
Утром транспорт тихо двинулся. Он шел, окруженный целым стадом играющих китов. Казалось, весь залив здесь забит китами.
Вахтенный матрос заметил приближающуюся шлюпку.
— Только, ваше благородие, какие-то люди чудные сидят, — стоя рядом с Гротом, удивлялся боцман Горшков.
— Дикари едут! — испуганно крикнул вахтенный матрос.
Шлюпка подошла. Китов стали пугать, кидая в них поленья и стреляя вверх из ружей.
— Что случилось, мичман?! — крикнул с борта капитан.
Гейсмар был в белье, а матросы в одних рубашках. Гейсмар, босой и красный, как вареный рак, поднялся на палубу. Офицеры обступили его с расспросами.
Гейсмар сказал, что украдено также одно из ружей.
— Немедленно доставьте мне этих людей... — покрывая общий шум, прогремел голос капитана. — Мичман Грот! Подпоручик Попов! На шестерке и на баркасе сейчас же отправляйтесь с мичманом Гейсмаром на берег. Да возьмите с собой алеута.
Невельской желал дружбы и мира с местным населением. Но сейчас он решил, что обязан показать гилякам, что за разбой их ожидает возмездие.
Гейсмар был из той среды, где люди практичны и никогда не идут на необдуманную авантюру. С годами все Гейсмары становились точными, аккуратными и исполнительными.
Гейсмар считал, что для начала карьеры необходимо совершить что-то выдающееся. Он не был робок и охотно принимал участие в тяжелых исследованиях. Открытие устья реки — Гейсмар был уверен — принесет и ему блестящие возможности в Петербурге. Сознание, что он принимает участие в великом деле, приводило Гейсмара в восторг, и он старался везде быть первым. Часто, оставаясь наедине, он улыбался счастливо и самодовольно... До сих пор все шло отлично, и судьба, казалось, улыбалась ему. Но, как на беду, Гейсмара обворовали гиляки. Это было ужасно. Мичман злился, понимая, какой это позор. В одном белье вернуться на транспорт! Потеряно оружие. Матросу за это полагается наказанье. Позор бригу, команде, капитану, флоту! О боже!
Невельской приказал взять заложников.
Шлюпки пошли, а за ними транспорт. Вскоре видна стала деревня. На берегу собралась огромная толпа, не менее двухсот человек. Все были вооружены.
Невельской приказал отдать якорь и велел сигналить шлюпкам, чтобы шли обратно.
— Орудия прикажете зарядить, Геннадий Иванович? — спросил Гревенс.
— Нет! — ответил капитан.
— Вы прощаете воров?
— Не будем терять времени, — ответил капитан. — Нам надо искать фарватер!
Офицерам приказано было идти на промер, продолжать свое дело.
К вечеру воинственная толпа, уставшая от ожидания, стала расходиться. Лодки пошли в разные стороны.
А через день к транспорту подошла лодка. Хурх, Тятих и двое стариков с Лангра привезли рыбу на промен. Чумбока увязался с ними. Хотелось знать, что это за корабль, зачем ходит, почему не стреляет. Что за люди? Главное — хотелось табаку.
— Дамхи! — попросил Хурх, подавая Шестакову через борт огромных лососей.
— Табаку! — перевел унтер-офицер Бахрушев, обращаясь к подшкиперу, ведавшему запасами. Матросы уже выучили много местных слов.
— Дамхи — хорошо! — сказал Шестаков. — Сейчас будет! — Он быстро поднял багор и зацепил борт лодки. Подобин и Веревкин спрыгнули в лодку. Гиляки схватились за ножи, но их мгновенно обезоружили и одного за другим стали подавать на руки других матросов на борт.
Объяснили, что не отпустят обратно.
— Нас убьют! — прохрипел Хурх.
Чумбока сам не знал, что будет. От рыжих можно всего ждать.
Подошел алеут Данила. На этот раз он в кожаной рубахе и в таких же штанах. Лицо его показалось Чумбоке и гилякам очень славным. Черные волосы и черные глаза. Судя по всему — честный человек. Только кожа черноватая.
Алеуты уже кое-что начинали понимать по-гиляцки.
Подошел капитан. Собрались офицеры, матросы. Подошли еще двое алеутов. Стали объяснять гилякам, что заложники останутся на судне, пока не будут возвращены украденные вещи.
— Мы ничего не знаем! — уверял Хурх.
Все приезжие, махая руками, клялись, что им ничего не известно о похищении.
— Грабили не мы, совсем другие. Наверно, вон из той деревни. — Хурх показал в сторону Лангра. — У-у! Они плохие...
— И еще — вон из той, — показывал совершенно в другую сторону старик.
— Один из вас пусть едет на берег и велит собрать все, — велел объяснить капитан. — А до тех пор остальные останутся здесь.
Нивхи стали говорить между собой, и матросы, поглядывая на них, догадывались, что все понято.
Наконец один старик решил ехать на берег, но клялся, что ничего не понял и не знает, в чем вина и что случилось. Он проворно спустился в лодку и быстро стал грести. Физиономия у него озабоченная.
— Таких мы видали! — сказал Подобин.
Хурх пытался кричать своим. Но до берега очень далеко. И киты все время шумят, плещутся.
Гиляков покормили, дали им табаку, но не отпускали.
Кок, подавая пленникам мутовку с кашей, объяснял знаками, что их повесят на рее, если вещи не вернут.
У гиляков ответ был обдуман заранее, когда они еще собрались на судно. Они опять стали объяснять, что ничего не знают о пропаже вещей.
— А если не знают, то пусть у нас поживут! — сказал Фомин.
Чумбока долго смотрел на алеута Данилу, который куда-то собрался на своей байдарке с товарищами. Он спросил:
— Негр?
— Нет! — ответил Данила.
— Конечно, это не негр. Видишь, какие куртки на них хорошие, — сказал Хурх. — И у них своя хорошая байдарка. Наши слова знают... Никогда никто не видел, чтобы негры или рыжие приходили на байдарке.
«На корабле в самом деле с пленниками расправиться не долго, — думал Чумбока. — Каша у них вкусная. И как будто они не грабители. Зачем же все ездят на шлюпках?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115