ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


«Но кто же, кто это? Кто? — говорил он про себя. — Неужели?.. Не может быть…»
И, когда он уверился, что это, наперекор рассудку, Гамлет, у него вырвалось ругательство, которого девушка, как иностранка, к счастью, не поняла, но зато его прекрасно поняли в соседней ложе: на него тотчас же с негодованием зашикали. Кристоф скрылся в глубине ложи и там дал волю своему гневу. Он никак не мог успокоиться. Будь Кристоф справедливее, он оценил бы изящество маскарада, факирские чудеса искусства, благодаря которым шестидесятилетняя женщина могла выйти на сцену в костюме юноши и даже казаться красивой, по крайней мере, для снисходительных взоров. Но он ненавидел факиров от искусства, ненавидел все противоестественное. Приятно, когда женщина — женщина, а мужчина — мужчина (что не так уж часто встречается в наши дни). Он не совсем мирился с наивным и нелепым переодеванием бетховенской Леоноры. Но переодеться Гамлетом — это уж превосходило все дозволенные границы нелепости. Превратить в женщину крепкого датчанина, бледного и тучного, хитрого, рассудочного, мнительного, почти одержимого, и даже не в женщину, а в урода, ибо женщина, играющая мужчину, это чудовище, — сделать Гамлета каким-то евнухом, двуполым существом сомнительной репутации!.. Только в такую упадочную эпоху и с такой неумной критикой можно было терпеть хотя бы один день всю эту мерзость и глупость и не освистать их!.. Услышав голос актрисы, Кристоф окончательно вышел из себя. У нее была та протяжная рубленая дикция, та однообразная напевность, которая со времен Шанмеле всегда, по-видимому, была по душе наименее поэтическому народу в мире. Кристоф в исступлении готов был завыть по-звериному. Он отвернулся от сцены и нахмурился, уткнувшись носом в стенку, как наказанный ребенок. К счастью для него, незнакомка не смела оглянуться, иначе она приняла бы его за умалишенного.
И вдруг злая гримаса сошла с лица Кристофа. Он замер и стал слушать. Раздался прекрасный, музыкальный голос, нежный, юный, грудной. Кристоф весь превратился в слух. Он в изумлении поворачивался к сцене, чтобы взглянуть на невиданную птицу. Он увидел Офелию. Она, впрочем, мало походила на шекспировскую. Красивая, высокая, сильная девушка, стройная, как статуя юной гречанки, Электры или Кассандры, казалась воплощением жизни, свежести и силы. Она старалась оставаться в рамках роли, но не могла скрыть молодость и радость, прорывавшиеся в ее жестах, в смеющихся карих глазах, в каждой жилке. И так велика власть прекрасного тела, что Кристоф, еще минуту назад придирчиво оспаривавший толкование роли Гамлета, и не подумал сетовать на то, что Офелия совсем уж не походит на сложившийся в его уме образ; он без сожаления пожертвовал той Офелией ради этой. С бессознательным лукавством всех страстных натур он даже нашел глубокую правду в том, что эта целомудренная, смятенная душа горит юношеским пылом. Прелесть голоса, теплого, бархатного, усиливала обаяние. Слова звенели, как чудесные аккорды; сочный южный говор, отрывистый и резкий, пропитывал каждый слог ароматом дикого тмина или мяты. Странная была эта Офелия из Арля! В ней чувствовались тамошнее золотое солнце и сумасшедший мистраль.
Забыв о существовании соседки, Кристоф присел рядом с нею у края ложи: он не отрывал взгляда от прекрасной актрисы, имени которой не знал. Но зрители, не затем явившиеся сюда, чтобы слушать никому не ведомую артистку, не обращали на нее никакого внимания: хлопать они решались только тогда, когда на сцену выходил Гамлет женского пола. А Кристоф каждый раз взрывался и обзывал их «ослами» — шепотом, который можно было расслышать в десяти шагах.
Кристоф вспомнил о своей соседке, лишь когда упал занавес и начался антракт; видя, что она все еще дичится, он усмехнулся и подумал, что, вероятно, испугал ее своими выходками. И Кристоф не ошибся: молодая девушка, с которой случай свел его на несколько часов, отличалась почти болезненной застенчивостью; предложение Кристофа она приняла лишь потому, что в ту минуту была во власти необычайного, восторженного возбуждения. У нее сразу же явилось желание как-нибудь отделаться от незнакомца, под каким-нибудь предлогом убежать. Но она еще больше смутилась, когда почувствовала, что вызывает всеобщее любопытство; и ее тревога только возрастала оттого, что там, позади (куда она не отваживалась оглянуться), все громче раздавались глухие проклятия и ропот соседа. От такого соседа можно было ожидать всего; и когда он подсел к ней, она застыла от ужаса: каким еще сумасбродством он ее удивит? Ей хотелось провалиться сквозь землю. Молодая девушка инстинктивно отодвигалась: она боялась прикоснуться к Кристофу.
Но все эти страхи исчезли, когда наступил антракт и она услышала добродушный голос:
— Что, неприятный вам попался сосед? Уж вы меня извините.
Она подняла глаза и увидела ту самую добрую улыбку, которая решила дело, когда Кристоф предложил ей билет.
Он продолжал:
— Я не умею таить про себя свои мысли… И, кроме того, всему есть мера!.. Эта женщина… она же старуха!
Его опять передернуло от отвращения.
Она улыбнулась и почти шепотом сказала:
— И все-таки это прекрасно.
Он заметил ее акцент и спросил:
— Вы иностранка?
— Да.
Он взглянул на ее простенькое платье.
— Учительница?
Девушка покраснела.
— Да, — ответила она.
— Откуда же вы родом?
— Я француженка.
Он жестом выразил удивление.
— Француженка? Ни за что не подумал бы.
— Почему же? — спросила она застенчиво.
— Вы такая… серьезная! — сказал он.
(Она подумала, что в его устах это звучит не очень-то большой похвалой.)
— Есть среди нас и серьезные, — отозвалась девушка, совсем сконфузившись.
Кристоф смотрел на ее открытое лицо с выпуклым лбом, маленьким прямым носом, нежным подбородком и впалыми щеками в рамке каштановых волос. Он смотрел и не видел ее: мысли его были заняты прекрасной актрисой. Он повторил:
— Вы француженка — это любопытно!.. Вы, значит, землячка Офелии? Трудно поверить.
После короткого молчания Кристоф добавил:
— Как она хороша!
Он не заметил, что тем самым проводит нелестное для своей соседки сравнение. Незнакомка очень хорошо это уловила; но она не рассердилась на Кристофа, так как была с ним согласна. Он попытался узнать некоторые подробности об актрисе, но ничего не узнал: по-видимому, незнакомка была далека от театральной жизни.
— Должно быть, вам приятно послушать французскую речь? — спросил он.
Кристоф сказал это просто так, но, видимо, задел самую чувствительную струну.
— Ах! — ответила девушка с поразившим его выражением искренности. — Это для меня такая радость! Я просто задыхаюсь здесь.
На этот раз он всмотрелся в нее пристальнее: она незаметно сжала руки и потупилась, но тут же подумала, что слова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132