Не забывай, я умею обращаться с оружием, а у тебя есть «Смит и Вессон».
— Конечно, — согласился Куинн.
Через несколько минут Сэм под каким-то предлогом спустилась в бар и вернулась через десять минут. Куинн вспомнил, что в конце бара был телефон.
Она спала, когда он ушел в полночь, хотя будильник на ночном столике был поставлен на шесть утра. Он ходил по номеру как тень, отыскивая свои ботинки, носки, брюки, трусы, свитер, пиджак и револьвер. В коридоре никого не было. Там он оделся, сунул револьвер за пояс, прикрыл его ветровкой и беззвучно пошел вниз по лестнице.
На Елисейских полях он нашел такси и через десять минут был у гостиницы «Роблен».
— Номер мистера Смита, пожалуйста, — сказал он ночному портье. Тот проверил список гостей и дал ему ключ. Десятый номер на втором этаже. Он поднялся по лестнице и открыл дверь.
Лучшим местом для засады была ванная комната. Дверь ее находилась в углу спальни, и оттуда он мог видеть всю комнату и особенно — дверь в коридор. Он вывернул лампочку в спальне, взял стул и принес его в ванную комнату. Приоткрыв дверь ванной на два дюйма, он начал ждать. Когда глаза его привыкли к темноте, он мог хорошо видеть пустую спальню, освещенную тусклым светом уличного фонаря, проникающим через окно, шторы которого он оставил открытыми.
К шести часам никто не пришел. Никаких шагов в коридоре не было слышно. В полседьмого ночной портье принес какому-то любителю раннего вставания кофе. Куинн слышал, как он прошел мимо двери, а затем вернулся к лестнице, ведущей в фойе. Никто не пытался войти в номер.
В восемь часов он почувствовал большое облегчение. В двадцать минут девятого он ушел, заплатил по счету и на такси вернулся в отель «Колизей». Сэм была в спальне и ужасно нервничала.
— Куинн, где ты был? Я страшно беспокоилась. Я проснулась в пять утра ... тебя нет ... Бог мой, мы опоздали на свидание!
Он мог бы солгать, но он был искренне расстроен. Он рассказал ей о том, что он делал. У нее был такой вид, как будто ее ударили по лицу.
— И ты подумал, что это сделала я? — прошептала она.
— Да, — признался он. После случаев с Марше и Преториусом он стал одержим идеей о том, что кто-то предупреждает убийцу или убийц. Иначе, как могли они добраться до погибших наемников раньше, чем он и Сэм? Она тяжело вздохнула, справилась со своими чувствами и скрыла обиду.
— Хорошо, так когда же состоится настоящая встреча? Если ты все еще доверяешь мне.
— Через час, в десять часов. Бар на улице Шалон, прямо за Таре де Лион. Это далеко отсюда, так что отправимся сейчас же.
Они снова поехали на такси. Сэм сидела молча, как бы упрекая Куинна за подозрение, когда они ехали по северному берегу Сены с северо-запада на юго-восток Парижа. Куинн отпустил такси на углу Шалон и пассаж де Гатбуа. Остаток пути он решил проделать пешком.
Улица Шалон шла параллельно железнодорожным путям, идущим на Юг Франции. Из-за стены они слышали грохот поездов и стук колес на многочисленных стрелках. Это была мрачная и грязная улица.
От улицы Шалон отходил ряд маленьких улочек, каждая из которых называлась «Passage» и выходила на оживленную авеню Домениль. Через один квартал от того места, где он расплатился с водителем, он нашел нужную улицу — проезд Вотрен — и свернул в нее.
— Чертовски грязная улица, — заметила Сэм.
— Да; — согласился Куинн, — но он сам выбрал ее. Наша встреча состоится в баре.
На улице было два бара, и ни один из них не мог составить конкуренцию фешенебельному заведению «Ритц».
Бар «У Гюго» был вторым, примерно в пятидесяти ярдах от первого на другой стороне улицы. Куинн открыл дверь и вошел. Стойка бара находилась слева, справа стояли два столика около окна, закрытого плотной кружевной занавеской. Оба столика были пусты. Да и во всем баре никого не было, кроме небритого хозяина, возившегося с кофейным агрегатом за стойкой. На фоне открытой двери и Сэм, стоявшей за ним, Куинн был хорошо виден, и он знал это. Но человека в темной глубине бара было трудно разглядеть.
Затем он увидел единственного посетителя заведения. Он сидел в самом конце комнаты за столом с чашкой кофе перед ним и пристально смотрел на Куинна.
Куинн прошел через всю комнату. Сэм следовала за ним. Человек не двигался. Его взор не отрывался от Куинна и только на одну секунду задержался на Сэм. Куинн встал над ним. Человек был в вельветовом пиджаке и рубашке с открытым воротом. Редеющие светлые волосы, возраст ближе к пятидесяти, тонкое неприятное лицо со следами оспы.
— Зэк? — спросил Куинн.
— Да, садись. Кто она?
— Мой партнер. Я остаюсь, если остается она. Вы хотели этой встречи.
Давайте говорить.
Он сел напротив Зэка, держа руки на столе. Никаких фокусов. Человек смотрел на него явно недоброжелательно. Куинн знал, что он где-то видел это лицо раньше и подумал о досье Хеймана и материалах в Гамбурге. Затем он вспомнил. Сидни Филдинг, один из группы Джона Питерса в Пятой команде в бывшем Бельгийском Конго. Человек дрожал от еле сдерживаемых эмоций.
Через несколько секунд Куинн понял, что это была ярость, но смешанная с чем-то еще. Куинн много раз наблюдал это чувство в глазах людей во Вьетнаме и других местах. Человек был испуган, ожесточен и сердит, но более всего испуган. Зэк больше не мог сдерживать свои чувства.
— Куинн, ты сволочь. Ты и твои люди — лживые гады. Ты обещал, что охоты за нами не будет, нам просто придется исчезнуть, и через пару недель ажиотаж пройдет. Все это дерьмо. Теперь я узнаю, что Большой Пауль исчез, а Йанни в морге в Голландии. Ничего себе никакой охоты! Нас просто убирают!
— Успокойся, Зэк. Не я обещал тебе все это. Я на другой стороне.
Давай начнем с самого начала. Зачем вы похитили Саймона Кормэка?
Зэк посмотрел на Куинна так, как будто тот спросил, горячо или холодно на солнце.
— Потому что нам заплатили за это, — ответил он.
— Вам заплатили авансом за это? Так не ради выкупа?
— Нет, выкуп был сверху. Наша плата была полмиллиона долларов. Себе я взял двести тысяч, и по сто тысяч вышло остальным трем. Нам сказали, что выкуп — это сверх, мы можем получить сколько захотим и оставить себе.
— Хорошо, кто заплатил вам за эту работу? Клянусь я не был одним из них. Меня пригласили через день после похищения попытаться вызволить юношу. Кто организовал все это?
— Не знаю его имени и никогда не знал. Это был американец, это все, что я знаю. Невысокого роста, толстый. Он нашел меня здесь. Бог знает, как он это сделал. Мы всегда встречались в номерах гостиниц. Я приходил туда, и он всегда был в маске. Но деньги платил вперед и наличными.
— А как насчет расходов? Похищение ведь дело дорогое?
— Это сверх оплаты. Платил наличными. Я вынужден был потратить сто тысяч долларов.
— Входила ли в эту сумму оплата дома, где вы скрывались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Конечно, — согласился Куинн.
Через несколько минут Сэм под каким-то предлогом спустилась в бар и вернулась через десять минут. Куинн вспомнил, что в конце бара был телефон.
Она спала, когда он ушел в полночь, хотя будильник на ночном столике был поставлен на шесть утра. Он ходил по номеру как тень, отыскивая свои ботинки, носки, брюки, трусы, свитер, пиджак и револьвер. В коридоре никого не было. Там он оделся, сунул револьвер за пояс, прикрыл его ветровкой и беззвучно пошел вниз по лестнице.
На Елисейских полях он нашел такси и через десять минут был у гостиницы «Роблен».
— Номер мистера Смита, пожалуйста, — сказал он ночному портье. Тот проверил список гостей и дал ему ключ. Десятый номер на втором этаже. Он поднялся по лестнице и открыл дверь.
Лучшим местом для засады была ванная комната. Дверь ее находилась в углу спальни, и оттуда он мог видеть всю комнату и особенно — дверь в коридор. Он вывернул лампочку в спальне, взял стул и принес его в ванную комнату. Приоткрыв дверь ванной на два дюйма, он начал ждать. Когда глаза его привыкли к темноте, он мог хорошо видеть пустую спальню, освещенную тусклым светом уличного фонаря, проникающим через окно, шторы которого он оставил открытыми.
К шести часам никто не пришел. Никаких шагов в коридоре не было слышно. В полседьмого ночной портье принес какому-то любителю раннего вставания кофе. Куинн слышал, как он прошел мимо двери, а затем вернулся к лестнице, ведущей в фойе. Никто не пытался войти в номер.
В восемь часов он почувствовал большое облегчение. В двадцать минут девятого он ушел, заплатил по счету и на такси вернулся в отель «Колизей». Сэм была в спальне и ужасно нервничала.
— Куинн, где ты был? Я страшно беспокоилась. Я проснулась в пять утра ... тебя нет ... Бог мой, мы опоздали на свидание!
Он мог бы солгать, но он был искренне расстроен. Он рассказал ей о том, что он делал. У нее был такой вид, как будто ее ударили по лицу.
— И ты подумал, что это сделала я? — прошептала она.
— Да, — признался он. После случаев с Марше и Преториусом он стал одержим идеей о том, что кто-то предупреждает убийцу или убийц. Иначе, как могли они добраться до погибших наемников раньше, чем он и Сэм? Она тяжело вздохнула, справилась со своими чувствами и скрыла обиду.
— Хорошо, так когда же состоится настоящая встреча? Если ты все еще доверяешь мне.
— Через час, в десять часов. Бар на улице Шалон, прямо за Таре де Лион. Это далеко отсюда, так что отправимся сейчас же.
Они снова поехали на такси. Сэм сидела молча, как бы упрекая Куинна за подозрение, когда они ехали по северному берегу Сены с северо-запада на юго-восток Парижа. Куинн отпустил такси на углу Шалон и пассаж де Гатбуа. Остаток пути он решил проделать пешком.
Улица Шалон шла параллельно железнодорожным путям, идущим на Юг Франции. Из-за стены они слышали грохот поездов и стук колес на многочисленных стрелках. Это была мрачная и грязная улица.
От улицы Шалон отходил ряд маленьких улочек, каждая из которых называлась «Passage» и выходила на оживленную авеню Домениль. Через один квартал от того места, где он расплатился с водителем, он нашел нужную улицу — проезд Вотрен — и свернул в нее.
— Чертовски грязная улица, — заметила Сэм.
— Да; — согласился Куинн, — но он сам выбрал ее. Наша встреча состоится в баре.
На улице было два бара, и ни один из них не мог составить конкуренцию фешенебельному заведению «Ритц».
Бар «У Гюго» был вторым, примерно в пятидесяти ярдах от первого на другой стороне улицы. Куинн открыл дверь и вошел. Стойка бара находилась слева, справа стояли два столика около окна, закрытого плотной кружевной занавеской. Оба столика были пусты. Да и во всем баре никого не было, кроме небритого хозяина, возившегося с кофейным агрегатом за стойкой. На фоне открытой двери и Сэм, стоявшей за ним, Куинн был хорошо виден, и он знал это. Но человека в темной глубине бара было трудно разглядеть.
Затем он увидел единственного посетителя заведения. Он сидел в самом конце комнаты за столом с чашкой кофе перед ним и пристально смотрел на Куинна.
Куинн прошел через всю комнату. Сэм следовала за ним. Человек не двигался. Его взор не отрывался от Куинна и только на одну секунду задержался на Сэм. Куинн встал над ним. Человек был в вельветовом пиджаке и рубашке с открытым воротом. Редеющие светлые волосы, возраст ближе к пятидесяти, тонкое неприятное лицо со следами оспы.
— Зэк? — спросил Куинн.
— Да, садись. Кто она?
— Мой партнер. Я остаюсь, если остается она. Вы хотели этой встречи.
Давайте говорить.
Он сел напротив Зэка, держа руки на столе. Никаких фокусов. Человек смотрел на него явно недоброжелательно. Куинн знал, что он где-то видел это лицо раньше и подумал о досье Хеймана и материалах в Гамбурге. Затем он вспомнил. Сидни Филдинг, один из группы Джона Питерса в Пятой команде в бывшем Бельгийском Конго. Человек дрожал от еле сдерживаемых эмоций.
Через несколько секунд Куинн понял, что это была ярость, но смешанная с чем-то еще. Куинн много раз наблюдал это чувство в глазах людей во Вьетнаме и других местах. Человек был испуган, ожесточен и сердит, но более всего испуган. Зэк больше не мог сдерживать свои чувства.
— Куинн, ты сволочь. Ты и твои люди — лживые гады. Ты обещал, что охоты за нами не будет, нам просто придется исчезнуть, и через пару недель ажиотаж пройдет. Все это дерьмо. Теперь я узнаю, что Большой Пауль исчез, а Йанни в морге в Голландии. Ничего себе никакой охоты! Нас просто убирают!
— Успокойся, Зэк. Не я обещал тебе все это. Я на другой стороне.
Давай начнем с самого начала. Зачем вы похитили Саймона Кормэка?
Зэк посмотрел на Куинна так, как будто тот спросил, горячо или холодно на солнце.
— Потому что нам заплатили за это, — ответил он.
— Вам заплатили авансом за это? Так не ради выкупа?
— Нет, выкуп был сверху. Наша плата была полмиллиона долларов. Себе я взял двести тысяч, и по сто тысяч вышло остальным трем. Нам сказали, что выкуп — это сверх, мы можем получить сколько захотим и оставить себе.
— Хорошо, кто заплатил вам за эту работу? Клянусь я не был одним из них. Меня пригласили через день после похищения попытаться вызволить юношу. Кто организовал все это?
— Не знаю его имени и никогда не знал. Это был американец, это все, что я знаю. Невысокого роста, толстый. Он нашел меня здесь. Бог знает, как он это сделал. Мы всегда встречались в номерах гостиниц. Я приходил туда, и он всегда был в маске. Но деньги платил вперед и наличными.
— А как насчет расходов? Похищение ведь дело дорогое?
— Это сверх оплаты. Платил наличными. Я вынужден был потратить сто тысяч долларов.
— Входила ли в эту сумму оплата дома, где вы скрывались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140