Он начал с того, что прежде чем дотронуться до трупа, он в течение двух часов подробно изучал фотографии. Затем он снял с покойника одежду, он делал это сам, не надеясь на помощника. Прежде всего он снял кроссовки, затем длинные носки. Остальную одежду он срезал маленькими ножницами. Каждая вещь была положена в пластиковый мешочек и отправлена прямо Барнарду в Лондон. Они прибыли в Фулем к рассвету.
Когда покойник был полностью раздет, его исследовали на рентгеновской установке с ног до головы. В течение часа Макдональд разглядывал снимки и обнаружил сорок посторонних частиц в трупе. Затем он протер тело порошком, удалил его и нашел в порошке дюжину мельчайших частиц, прилипших к коже. Какие-то из них были кусочки травы и глины, но какие-то были иного происхождения. Вторая полицейская машина отвезла эту зловещую находку доктору Барнарду в Фулем.
Он проделал внешний осмотр тела, размеренно диктуя результаты на магнитофон. Вскрывать труп он начал перед рассветом. Его первой задачей было удалить из тела все «относящиеся к делу» частицы. Они находились в основном в средней части тела, в которой отсутствовал кусок, включавший два нижних ребра, до верхней части таза. В выделенных тканях находились мелкие частицы того, что осталось от девяти дюймов нижней части позвоночника, которые проникли через тело и брюшную стенку и засели в передней части джинсов.
Само вскрытие с целью установления причины смерти было делом простым.
Смерть наступила в результате сильного взрывного поражения позвоночника и брюшной полости. Но для полного исследования этого было недостаточно.
Выделенные ткани и кости подверглись еще одному рентгеновскому просвечиванию, на этот раз с большей разрешающей способностью. Оно показало, что там были посторонние частицы, но они были настолько малы, что их нельзя было достать даже пинцетом. В конечном счете исследуемый материал был «переварен» в ферментах, в результате чего образовался густой бульон из растворенного человеческого мяса и костей. Последнюю порцию материала для исследования дала центрифуга — целую унцию кусочков металла.
Когда эту унцию стало возможным подвергнуть анализу, доктор Макдональд отобрал самый крупный кусочек, замеченный им при втором рентгеновском исследовании, который застрял в селезенке. Он изучал его некоторое время, а затем удивленно свистнул и позвонил в Фулем.
Барнард подошел к телефону. — Иан, рад, что вы позвонили. Есть что-нибудь для меня?
— Да, есть что-то такое, что вам нужно увидеть. Если я прав, то это нечто, чего я никогда раньше не видел. Я думаю, я знаю, что это такое, но не могу этому поверить.
— Возьмите полицейскую машину и пришлите это, — мрачно сказал Барнард.
Через два часа ученые вновь говорили по телефону. На этот раз первым позвонил Барнард.
— Если вы думали то, что я полагаю, вы думали, то вы были правы,сказал он. — Теперь Барнард был уверен на двести процентов.
— Могло ли это попасть откуда-нибудь еще? — спросил Макдональд.
— Нет. Это не может попасть ни в чьи руки кроме изготовителя.
— Черт знает что, — сказал ученый.
— Ни слова никому, друг мой, — сказал Барнард. — Наше дело — выполнить или умереть. Утром я передам отчет министру внутренних дел. Вы можете сделать то же самое?
Макдональд взглянул на часы. С того времени, как его разбудили, прошло тридцать шесть часов и понадобится еще двенадцать:
«Не спи больше. Барнард заставит убийство спать», — перефразировал он цитату из «Макбета». — Хорошо, отчет будет у него на столе к завтраку.
Вечером он передал тело, вернее, обе его части, представителю коронера. Утром в Оксфорде коронер откроет и отложит слушание дела, что даст ему возможность выдать тело ближайшему родственнику, в данном случае лично послу Фэйруэзеру, представляющему президента Джона Кормэка.
В то время, как два британских ученых писали ночью свои отчеты, Сэм Сомервиль была принята по ее просьбе комитетом в Кабинете для чрезвычайных ситуаций, расположенном под Западным крылом. Она обратилась непосредственно к Директору Бюро, а после она позвонила вице-президенту Оделлу, и он согласился взять ее с собой.
Когда она вошла в комнату, все члены кабинета уже сидели. Не было только Дэвида Вайнтрауба. Он был в Токио, где вел переговоры со своим тамошним коллегой. Она чувствовала определенный испуг, ведь эти люди обладали самой большой властью в стране, и простые граждане их видели в основном на экранах телевизоров или страницах газет. Она глубоко вздохнула, и с высоко поднятой головой прошла к концу стола.
Вице-президент Оделл жестом указал на стул.
— Садитесь, мадам.
— Насколько мы понимаем, вы хотели просить нас отпустить мистера Куинна на свободу, — начал генеральный прокурор Билл Уолтере. — Позвольте спросить, почему?
Сэм глубоко вздохнула: «Джентельмены, я знаю, что некоторые из вас, возможно, подозревают мистера Куинна в том, что он каким-то образом замешан в смерти Саймона Кормэка. Я прошу вас поверить мне. В течение трех недель я была в тесном контакте с ним в этой квартире, и я убеждена, что он искренне пытался обеспечить освобождение этого молодого человека живым и здоровым».
— Тогда зачем он бежал? — спросил Филип Келли. Он не одобрял, когда его младшие агенты приглашались в Комитет, чтобы высказать свою собственную точку зрения.
— Потому что в течение сорока двух часов до его ухода было две утечки ложной информации в средствах массовой информации. Потому что в течение трех недель он пытался завоевать доверие этой скотины, и добился этого.
Потому что он был убежден, что Зэк был готов запаниковать и скрыться, если он не сможет встретиться с ним один и без оружия, и без слежки со стороны британских или американских властей.
Все поняли, что под «американскими властями» она имела в виду Кевина Брауна. Келли нахмурился.
— Остается подозрение, что он мог быть каким-то образом замешан,сказал он. — Мы не знаем как, но это нужно проверить.
— Он не мог быть замешан, сэр, — сказала Сэм, — Если бы он сам предложил свою кандидатуру в качестве посредника, тогда такой вариант был бы возможен. Но решение пригласить его было принято именно здесь. Он говорил мне, что не хотел соглашаться. А с того момента, когда мистер Вайнтрауб нашел его в Испании, он круглые сутки находился вместе с кем-нибудь. Каждое слово, которым он обменивался с похитителями, вы слышали сами.
— За исключением тех сорока восьми часов до его появления на обочине дороги, — сказал Мортон Стэннард.
— Но с какой целью ему нужно было вступать в сделку с похитителями в это время, кроме как для освобождения Саймона Кормэка? — ответила Сэм.
— Потому что два миллиона долларов — огромные деньги для бедного человека, — предположил Юберт Рид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140