там же лежат и причины, приведшие к созданию Энциклопедии.
- Но как ты можешь быть так уверен в этом? - спросила Аджела.
Он пристально посмотрел на нее.
- Ты когда-нибудь слышала о Камилло Дельминио или о «Театре памяти»? - спросил Хэл.
- «Театр памяти»? - Она нахмурилась. - Мне кажется, я где-то слышала или читала о нем… Средневековье? Ренессанс?
- Марк Торре упоминает о театре в своих «Мемуарах о строительстве», - пояснил он. - Именно там я впервые, еще в юности, натолкнулся на сведения о нем, роясь в домашней библиотеке. У меня тут же возникло желание построить себе такой же. Я отправился к Уолтеру, чтобы он подсказал мне, как это сделать, и с его помощью мне удалось обнаружить подлинные факты.
Аджела продолжала смотреть на него, задумчиво нахмурив брови.
- Так «Театр памяти» на самом деле был построен?
- По крайней мере частично. Сначала в Болонье, а позже при поддержке французского короля Франциска Первого в Париже. Камилло родился около тысяча четыреста восьмидесятого года. Он был профессором Болонского университета. Денег на строительство не хватало - вот почему он и его театр оказались связанными с именем Франциска Первого.
Идея заключалась вот в чем: любой человек, стоя на сцене и глядя на произведения искусства, расставленные в определенном порядке на разных, все возрастающих уровнях, мог бы произносить речи на любую тему из любой области знаний, известных человечеству, пользуясь при этом предметами как подсказкой.
Она удивленно смотрела на него.
- Где он мог почерпнуть свою идею? Шестнадцатый век… - Аджела задумалась.
- Идея использовать различные предметы в качестве мнемонических подсказок восходит, по меньшей мере, еще к Древней Греции, - сказал Хэл. - Ранние богословы и схоласты широко пользовались этим в своей проповеднической практике, а позже, во времена Ренессанса, философы-мистики применяли ее в качестве основного приема для пропаганды своих эзотерических знаний. В шестнадцатом веке эта идея породила «Театр» Камилло Дельминио, он явился как бы прообразом будущих технологий и самой Абсолютной Энциклопедии.
Тебе, надеюсь, понятно, что вся эта цепочка взлетов человеческой мысли, начиная с «Театра памяти» и кончая Энциклопедией, представляет собой этапы беспрестанных попыток человеческой расы открыть в самой себе новые возможности. Именно это и лежит в основе конфронтации Иных и всего остального человечества. Разворачивается настоящая битва, и закончится она еще не скоро.
- Ясно, - кивнула Аджела. - Все в порядке. Теперь я понимаю. Поэтому чем скорее ты переговоришь с Тамом, тем лучше. Если ты закончил есть, то можно сразу отправиться к нему.
- Даже если и не закончил, - улыбнулся Хэл.
Хэлу показалось, что с тех пор, как он в последний раз видел Тама Олина, ни во внешности старика, ни в его манере держаться ничего не изменилось. И вот они опять - на иллюзорной лесной поляне. Более того, даже выражение лица было точно таким же, как и в прошлый раз.
- Приветствую тебя, Хэл Мэйн. - Но голос его прозвучал немного иначе.
Разница была совсем незначительной, но тонкий слух Хэла все же уловил, что голос старика стал чуть более тихим, усилие, с которым он произносил звуки, чуть более заметным, а паузы между словами - более длинными.
- Садись сюда, Хэл. - Аджела, подвела его к креслу, находившемуся на расстоянии вытянутой руки от кресла, в котором сидел Там, и сама заняла соседнее.
- Итак, ты вернулся, - сказал Там.
- Да, - ответил Хэл. - Но я вернулся, потому что мне необходимо здесь кое-что сделать. Это означает, что Энциклопедия, как мне кажется, наконец выполнит ту роль, для которой она и предназначена.
- Расскажи-ка поподробнее, - попросил Там.
- Вы были правы, когда говорили мне об Армагеддоне во время моего прошлого визита сюда, - сказал Хэл. - Мне понадобилось около шести лет, чтобы это осознать. Когда я уезжал отсюда на рудники Коби, я не понимал, что делаю. Я только знал, что мне необходимо найти безопасное укрытие, и то, что мне предстоит еще кое-что сделать. Что именно, я тогда еще и сам не знал. Но теперь знаю.
- Так, - кивнул Там. - Тебе необходимо было разобраться самому. Я это знал уже тогда.
- Я не понимал людей, - продолжил Хэл. - Я рос словно под стеклянным колпаком. Вот почему мои воспитатели хотели, чтобы я отправился на Коби. На Коби началось пробуждение…
И далее он поведал Таму об Уолтере, Малахии и Авдии, о Коби, Гармонии и часах, проведенных в милицейской камере, обо всем, что открылось ему там, и о том, что последовало потом, вплоть до настоящего момента. Там сидел абсолютно неподвижно и слушал его с каменным лицом. Когда Хэл завершил свой рассказ, он долго молчал.
- И кончилось все тем, что ты снова оказался здесь, - произнес он наконец.
- Кончилось, но только для данного этапа, - согласился Хэл. - Теперь я ясно представляю себе ситуацию; сейчас я способен видеть гораздо дальше, и понимаю, что Иные - всего лишь часть настоящей проблемы; они - лишь симптом, а не истинная причина. Настоящая проблема заключается в том, что мы все подошли к черте, где у нас больше нет выбора. И теперь мы должны - совершенно осознанно - взять на себя ответственность за то, что произойдет с нами, а не двигаться ощупью, полагаясь только на инстинкт, как мы привыкли всегда поступать с тех пор, как впервые стали задумываться над тем, что будем есть и где будем ночевать в очередной раз. Один из инструментов, который призван помочь нам в этом, находится здесь. Абсолютная Энциклопедия - это все, что нам удалось создать за многие столетия варварства и всего несколько веков существования цивилизованного общества, которое в конечном счете и привело нас к критической ситуации, когда небольшая горстка людей способна уничтожить все человечество.
- Это так, - произнес Там и вновь затих. Его взгляд был устремлен куда-то в пространство между Аджелой и Хэлом; и когда через некоторое время он снова заговорил, он обращался не столько к ним, сколько к самому себе.
- Знаете ли вы, что это такое - пытаться управлять историей? - Он повернулся к Хэлу. - Имеешь ли ты представление о величине и мощи тех сил, которые, как ты говоришь, собираешься взять под свой контроль? Я однажды попробовал нечто в этом роде, у меня были для этого возможности. Я поднял социальную бурю против целого народа. Эта буря должна была поглотить всех квакеров, поглотить навсегда. И единственное, что меня остановило, - это встреча с человеком по имени Джеймтон Блэк, который ни за что не хотел уступить мне.
Аджела наклонилась и положила руку на его ладонь, покоящуюся на мягком подлокотнике кресла. Хэл смотрел на нежную белую руку, лежащую поверх темной, иссушенной годами старческой ладони.
- Ты посвятил этому почти девяносто лет своей жизни, - мягко сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
- Но как ты можешь быть так уверен в этом? - спросила Аджела.
Он пристально посмотрел на нее.
- Ты когда-нибудь слышала о Камилло Дельминио или о «Театре памяти»? - спросил Хэл.
- «Театр памяти»? - Она нахмурилась. - Мне кажется, я где-то слышала или читала о нем… Средневековье? Ренессанс?
- Марк Торре упоминает о театре в своих «Мемуарах о строительстве», - пояснил он. - Именно там я впервые, еще в юности, натолкнулся на сведения о нем, роясь в домашней библиотеке. У меня тут же возникло желание построить себе такой же. Я отправился к Уолтеру, чтобы он подсказал мне, как это сделать, и с его помощью мне удалось обнаружить подлинные факты.
Аджела продолжала смотреть на него, задумчиво нахмурив брови.
- Так «Театр памяти» на самом деле был построен?
- По крайней мере частично. Сначала в Болонье, а позже при поддержке французского короля Франциска Первого в Париже. Камилло родился около тысяча четыреста восьмидесятого года. Он был профессором Болонского университета. Денег на строительство не хватало - вот почему он и его театр оказались связанными с именем Франциска Первого.
Идея заключалась вот в чем: любой человек, стоя на сцене и глядя на произведения искусства, расставленные в определенном порядке на разных, все возрастающих уровнях, мог бы произносить речи на любую тему из любой области знаний, известных человечеству, пользуясь при этом предметами как подсказкой.
Она удивленно смотрела на него.
- Где он мог почерпнуть свою идею? Шестнадцатый век… - Аджела задумалась.
- Идея использовать различные предметы в качестве мнемонических подсказок восходит, по меньшей мере, еще к Древней Греции, - сказал Хэл. - Ранние богословы и схоласты широко пользовались этим в своей проповеднической практике, а позже, во времена Ренессанса, философы-мистики применяли ее в качестве основного приема для пропаганды своих эзотерических знаний. В шестнадцатом веке эта идея породила «Театр» Камилло Дельминио, он явился как бы прообразом будущих технологий и самой Абсолютной Энциклопедии.
Тебе, надеюсь, понятно, что вся эта цепочка взлетов человеческой мысли, начиная с «Театра памяти» и кончая Энциклопедией, представляет собой этапы беспрестанных попыток человеческой расы открыть в самой себе новые возможности. Именно это и лежит в основе конфронтации Иных и всего остального человечества. Разворачивается настоящая битва, и закончится она еще не скоро.
- Ясно, - кивнула Аджела. - Все в порядке. Теперь я понимаю. Поэтому чем скорее ты переговоришь с Тамом, тем лучше. Если ты закончил есть, то можно сразу отправиться к нему.
- Даже если и не закончил, - улыбнулся Хэл.
Хэлу показалось, что с тех пор, как он в последний раз видел Тама Олина, ни во внешности старика, ни в его манере держаться ничего не изменилось. И вот они опять - на иллюзорной лесной поляне. Более того, даже выражение лица было точно таким же, как и в прошлый раз.
- Приветствую тебя, Хэл Мэйн. - Но голос его прозвучал немного иначе.
Разница была совсем незначительной, но тонкий слух Хэла все же уловил, что голос старика стал чуть более тихим, усилие, с которым он произносил звуки, чуть более заметным, а паузы между словами - более длинными.
- Садись сюда, Хэл. - Аджела, подвела его к креслу, находившемуся на расстоянии вытянутой руки от кресла, в котором сидел Там, и сама заняла соседнее.
- Итак, ты вернулся, - сказал Там.
- Да, - ответил Хэл. - Но я вернулся, потому что мне необходимо здесь кое-что сделать. Это означает, что Энциклопедия, как мне кажется, наконец выполнит ту роль, для которой она и предназначена.
- Расскажи-ка поподробнее, - попросил Там.
- Вы были правы, когда говорили мне об Армагеддоне во время моего прошлого визита сюда, - сказал Хэл. - Мне понадобилось около шести лет, чтобы это осознать. Когда я уезжал отсюда на рудники Коби, я не понимал, что делаю. Я только знал, что мне необходимо найти безопасное укрытие, и то, что мне предстоит еще кое-что сделать. Что именно, я тогда еще и сам не знал. Но теперь знаю.
- Так, - кивнул Там. - Тебе необходимо было разобраться самому. Я это знал уже тогда.
- Я не понимал людей, - продолжил Хэл. - Я рос словно под стеклянным колпаком. Вот почему мои воспитатели хотели, чтобы я отправился на Коби. На Коби началось пробуждение…
И далее он поведал Таму об Уолтере, Малахии и Авдии, о Коби, Гармонии и часах, проведенных в милицейской камере, обо всем, что открылось ему там, и о том, что последовало потом, вплоть до настоящего момента. Там сидел абсолютно неподвижно и слушал его с каменным лицом. Когда Хэл завершил свой рассказ, он долго молчал.
- И кончилось все тем, что ты снова оказался здесь, - произнес он наконец.
- Кончилось, но только для данного этапа, - согласился Хэл. - Теперь я ясно представляю себе ситуацию; сейчас я способен видеть гораздо дальше, и понимаю, что Иные - всего лишь часть настоящей проблемы; они - лишь симптом, а не истинная причина. Настоящая проблема заключается в том, что мы все подошли к черте, где у нас больше нет выбора. И теперь мы должны - совершенно осознанно - взять на себя ответственность за то, что произойдет с нами, а не двигаться ощупью, полагаясь только на инстинкт, как мы привыкли всегда поступать с тех пор, как впервые стали задумываться над тем, что будем есть и где будем ночевать в очередной раз. Один из инструментов, который призван помочь нам в этом, находится здесь. Абсолютная Энциклопедия - это все, что нам удалось создать за многие столетия варварства и всего несколько веков существования цивилизованного общества, которое в конечном счете и привело нас к критической ситуации, когда небольшая горстка людей способна уничтожить все человечество.
- Это так, - произнес Там и вновь затих. Его взгляд был устремлен куда-то в пространство между Аджелой и Хэлом; и когда через некоторое время он снова заговорил, он обращался не столько к ним, сколько к самому себе.
- Знаете ли вы, что это такое - пытаться управлять историей? - Он повернулся к Хэлу. - Имеешь ли ты представление о величине и мощи тех сил, которые, как ты говоришь, собираешься взять под свой контроль? Я однажды попробовал нечто в этом роде, у меня были для этого возможности. Я поднял социальную бурю против целого народа. Эта буря должна была поглотить всех квакеров, поглотить навсегда. И единственное, что меня остановило, - это встреча с человеком по имени Джеймтон Блэк, который ни за что не хотел уступить мне.
Аджела наклонилась и положила руку на его ладонь, покоящуюся на мягком подлокотнике кресла. Хэл смотрел на нежную белую руку, лежащую поверх темной, иссушенной годами старческой ладони.
- Ты посвятил этому почти девяносто лет своей жизни, - мягко сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122