«Я хотел бы быть богом, чтобы прекратить этот дождь», и наконец, спустя тысячелетия и многие поколения, он стал таким богом - его божественная сила получила название управления погодой. Но еще задолго до того, как сбылось его страстное желание управлять дождем, он сделал шляпы, построил крыши и придумал зонтики - но в основе всего, что двигало человека вперед, всегда было это древнее первородное желание остановить дождь лишь простым приказанием: «Дождь, прекратись!»
Он посмотрел на слегка различимый в полумраке комнаты ее силуэт.
- И так было со всем, о чем бы ни мечтал человек и, следовательно, расовое существо: о тепле - когда было холодно, о прохладе - если было слишком жарко, о возможности летать, как птица, пересекать огромные водные пространства, не замочив ног, слышать или говорить на большом, а то и на огромном расстоянии, избавляться от боли, побеждать болезни и смерть. В конце концов все это вылилось в одно огромное желание. Стать всемогущим. Стать богом.
Он замолчал, услышав, как громко зазвучал его голос в тишине комнаты, и продолжал более спокойно:
- И всегда на пути к тому, чтобы осуществлять свои желания, по одному мановению богоподобной руки, люди находили десятки простых, но действенных способов, дававших желаемый результат. Но мечта всегда бежала впереди. Мечта, как всегда, прежде всего находила свое отражение в искусстве и никогда не забывалась до тех пор, пока не становилась явью. Медленно и постепенно человеческое существо менялось: от существа, жившего и умиравшего ради материальных ценностей, к человеку, живущему и умирающему, сражающемуся и погибающему за ценности нематериальные; за веру и долг, любовь и власть, сначала за власть над ценностями материальными, затем за власть над себе подобными и, наконец, за самую могущественную и всеобъемлющую - власть над самим собой. И мечта всегда залетала вперед, представляя желаемое так, как если бы оно уже было достигнуто; пока расовый организм не привыкал, что бы он ни задумывал, он всегда это получал.
Он замолчал, наконец-то выговорившись.
- И ты говоришь, что эти мечты выражались языком искусства? - спросила Аманда.
- Да, - ответил он, - и продолжают выражаться. Следы, которые я хочу оставить на снегу, ведут к реализации того, о чем до сих пор только мечтали. К миру, в котором понять что-то - значит его иметь. Ты хочешь замок? Тебе надо его лишь пожелать - но ты должен иметь материал, из которого он будет построен, знать законы архитектуры, которые будут гарантировать, что он не развалится после того, как будет построен, знать природу и размер участка, на котором он будет стоять. Если ты все это знаешь, ты можешь построить свой замок хоть сейчас, с помощью всем известных средств. Но тебе требуется нечто большее, нежели просто материальный объект. Ты хочешь, чтобы твой замок обладал всеми теми нематериальными качествами, которые и делают его собственно замком и из-за которых ты прежде всего и захотела построить его. Этого ты нигде не найдешь в материальном мире, но найдешь его в другом, о котором мы все знаем и к которому подсознательно стремимся. Так что этот мир предлагает тебе гораздо больше, чем простое воплощение материальной мечты, он дает тебе осуществление той первородной мечты стать богом - шанс исцелить все болезни, познать все тайны и, наконец, построить то, о чем до этого никогда не мечтал ни один из нас.
- Ты хочешь, чтобы все мечтали о том, о чем мечтаешь ты, - сказала Аманда.
- Да, - подтвердил он. - Но моя мечта - это уже и их мечта, если они не откажутся от нее, как это сделал Блейз и ему подобные. Я только облекаю ее в форму слов.
- Но может так случиться, что она так никогда и не приобретет словесного выражения нигде, кроме как в твоем собственном сознании, - продолжила она его мысль. - А когда исчезнешь ты, исчезнет и она.
- Нет, - произнес он твердо. - Она существует в сознании и других людей тоже, и она слишком сильна, чтобы ее можно было забыть. Она присутствует в самом расовом организме, наряду со страхом перед попыткой ее осуществления. Разве ты не чувствуешь ее в себе - разве не чувствовала ее всегда? Уже слишком поздно, чтобы пытаться спрятать или убить ее. Четыреста лет назад расовый организм был вынужден столкнуться с фактом, что тот безопасный теплый мир, в котором он родился, всего лишь пылинка в материальном мироздании, таком огромном, что оно вбирает в себя все, что только можно вообразить. Он мог попытаться закрыть глаза на то, что со всей очевидностью предстало перед ним, или он мог рискнуть и ступить в эту чуждую территорию за пределами привычной для него атмосферы.
- У него не было выбора, - пожала плечами Аманда. - Прежде всего его толкала на этот шаг перенаселенность Земли.
- Перенаселенность - это дьявол, которого он знал. А вот о безграничности Вселенной ему ничего не было известно. Но он рискнул - дрожа от страха и повторяя, что «человеку этого не дано было знать», он все же пошел на это, и он выбрал, как считал, лучший вариант, дав свободу развития различным, созданным его обществом на тот момент, культурам, чтобы выявить, какие из них выживут, если выживут вообще. Для любой выжившей культуры это был период поиска и адаптации. Сейчас это время пришло и для нас; вопрос только в том, на какой из двух моделей остановить свой выбор? Той, которая предпочитает остановиться и сохранить уже достигнутое, или той, которая предлагает рискнуть и пойти на эксперимент? Если победившей окажется модель, предлагаемая Блейзом с его философией застоя, тогда мы, поднявшиеся впервые над тяготами своей повседневной жизни, останемся там, где мы находимся сейчас. Если выбор будет сделан в мою и твою пользу и в пользу тех, кто разделяет нашу точку зрения, - мы пойдем путем, который либо преобразит, либо уничтожит нас. Расовый организм ждет, кто же из нас победит.
- Но если вопрос стоит «или-или», - сказала она, - тогда, быть может, расовое существо - знаешь, я все время спотыкаюсь об это придуманное тобой неуклюжее определение из двух слов, тебе действительно стоит подыскать что-нибудь более удобоваримое - так вот, быть может, оно сделает правильный выбор, пойдя с Блейзом и Иными в случае их победы.
- Нет, - мрачно произнес Хэл, - не сделает. Потому что это существо состоит из частей, а эти его части все же не боги. Они, как и оно само, все еще могут ошибаться. И они ошибутся, приняв сторону Иных, потому что ни они, ни оно, похоже, не поняли, что единственным концом этого застоя непременно будет смерть. Любой конец эволюции - это смерть. Никогда не останавливаясь в своем развитии с самого начала своего зарождения, расовое существо подобно ребенку, который не может себе представить, что когда-нибудь его не будет. Но я знаю, что это может случиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122