тридцать лет в Алмазном фонде – не шутка. Уж кто-кто, а этот старик наверняка сумеет отличить царский сервиз от дешевой подделки.
Андрей Петрович Мамонтов никогда не стал бы тем, кем он стал, если бы имел дурную привычку откладывать дела в долгий ящик. Поэтому менее чем через два часа его черный джип уже остановился рядом с калиткой дома, в котором жил со своей супругой Даниил Андреевич Яхонтов. Петрович вышел из машины, неторопливо одернул полы своего легкого осеннего пальто, закурил и не спеша, с большим достоинством огляделся.
Домишко, в котором проживал золотых дел мастер, не производил впечатления зажиточного, но выглядел ухоженным и аккуратным. Небольшой огородик перед домом был тщательно перекопан на зиму, в штакетнике не усматривалось ни одной гнилой планки. Мамонтов даже засомневался, туда ли он попал. Его сомнения многократно усилились, когда он увидел хозяина, который возился в саду, обрезая сучья старых развесистых яблонь. Это был крепкий кряжистый старикан, больше похожий на молотобойца или на вальщика леса, чем на ювелира, который всю жизнь горбился над золотыми финтифлюшками и закорючками. Мамонтов неплохо разбирался в людях и даже издали видел, что этот, с позволения сказать, старичок может одним ударом волосатого кулака сбить с ног годовалого бычка и легко даст сто очков вперед любому молодому.
Один из охранников Мамонтова сунулся было вперед, но Петрович преградил ему дорогу вытянутой рукой.
– В машину, – негромко сказал он и неторопливо двинулся к калитке.
Старик продолжал как ни в чем не бывало пилить сучья, словно не замечая остановившегося за забором джипа, но когда калитка хлопнула, сразу же обернулся, вперив в Мамонтова взгляд маленьких, темных, острых, как буравчики, глаз. В этом взгляде не было ни маразматической старческой приветливости, ни раздражительности.
Это был цепкий, спокойный, изучающий и оценивающий взгляд, и Петрович понял, что перед ним именно тот человек, которого он искал. Этот не станет хитрить и ловчить, маскируя собственную жадность утомительно многословными речами. Он либо сразу назовет свою цену и возьмется за дело, либо с порога пошлет к черту, а то и куда-нибудь подальше. Петровичу, в характере которого доминировали такие же черты, нравились прямые люди, а уж этот старик, судя по всему, был таким прямым, что прямее просто некуда, – если, конечно, это был именно тот старик, а не какой-нибудь другой.
– Добрый день, – поздоровался Петрович. – Я ищу Даниила Андреевича Яхонтова.
– Считай, что нашел, – ворчливо заявил старик. – Я буду Яхонтов. Ты по делу или опять дом торговать? Если насчет дома, говорю в последний раз: дом не продается, не дарится и не оставляется в наследство. Больше говорить не буду, а буду бить прямо в рожу. Замучили, стервецы! Мне плевать, что вам надо свои хоромы строить. Дайте хоть до смерти дожить по-человечески!
– Я не насчет дома, – успокоил его Петрович. – А что, вам досаждают потенциальные покупатели? Я мог бы помочь…
– Сам пока справляюсь, – оборвал его Яхонтов. – Так что за дело? Продать мне нечего, а покупатель из меня, сам видишь, никакой…
– У вас есть товар, который мне необходим, – сказал Петрович. – Ваши знания, опыт… В общем, мне нужна квалифицированная и сугубо конфиденциальная консультация. Может оказаться, что дело не стоит выеденного яйца, но при любом результате я плачу за экспертизу тысячу долларов США. Или вы берете больше?
– Я ничего не беру, потому что не даю консультаций, – спокойно ответил Яхонтов. – Тысяча долларов, говоришь? Многовато за консультацию, даже самую профессиональную.
– Конфиденциальность, – терпеливо напомнил Мамонтов.
– Ну, разве что… А ты кто такой – бандит?
– Бизнесмен, – все так же терпеливо сказал Петрович.
– Бизнесме-е-ен… Ну и что ты с.., сбизнесменил?
Мамонтов неодобрительно кашлянул в кулак. Пожалуй, старик был даже немного прямее, чем хотелось бы Андрею Петровичу. Мамонтов предпочел бы иметь дело с этаким божьим одуванчиком, который, понимая все не хуже Яхонтова, боялся бы собственной тени и на которого было бы достаточно просто посмотреть построже, чтобы он без возражений занял приличествующее ему место. Яхонтов, по мнению Петровича, был чересчур проницателен и явно никого и ничего не боялся.
– Виноват, – сказал Петрович, всем своим видом давая понять, что ни в чем он не виноват и извиняться перед кем бы то ни было не привык, – мы что же, так и будем беседовать во дворе? Дело у меня, может быть, и не очень важное, особенно для вас, но посторонних глаз оно все равно не терпит.
– Фу-ты ну-ты, – проворчал старый грубиян. – Ну, проходи на веранду. В доме у меня ремонт, печка разобрана, грязи по колено, а на веранде будет в самый раз.
Вслед за хозяином Мамонтов прошел на застекленную веранду, где, вопреки его ожиданиям, действительно было чисто и уютно. Старого хлама, который обычно валяется на верандах таких вот деревянных одноэтажных домиков, не было и в помине, зато посреди веранды стояли стол и пара очень удобных, хотя и ветхих от старости, плетеных кресел. Дощатый пол сверкал чистотой, под потолком висели пучки каких-то сухих трав, от которых исходил приятный запах.
Скрипя половицами, Мамонтов подошел к столу и без приглашения уселся в одно из плетеных кресел. Казавшееся на вид очень уютным кресло на поверку оказалось еще уютнее. Оно весьма располагало к тому, чтобы откинуться на его спинку и так, полулежа, вести долгую неторопливую беседу под чаек или под водочку. Именно поэтому Мамонтов сел прямо, не касаясь лопатками спинки, и положил на стол сильные короткопалые ладони, сцепив их в замок. Он посмотрел в большое, во всю стену, окно с частым переплетом и увидел свой джип и одного из охранников, который со скучающим видом курил, прислонившись задом к переднему крылу машины, и притворялся, что считает галок.
– Ну? – требовательно сказал старик. – Говори свое дело, у меня работы выше крыши.
– Прежде всего мне хотелось бы получить гарантии конфиденциальности, – сказал Петрович.
– Мне болтать не с кем, – мрачно ответил Яхонтов. – Да и не люблю я это – болтать. Не мужское это занятие. А насчет гарантий – это, брат, не ко мне. В страховую компанию обратись. У них, говорят, с гарантиями все в порядке. И не вздумай меня своими гориллами пугать. Напугать не получится, а разговор наш на этом кончится раз и навсегда. Знаю, что на мне свет клином не сошелся, и что не вечный я – тоже знаю, да еще и получше тебя. Только мне бояться поздно. Времена не те, возраст не тот… Да я и в те времена не больно-то боялся, особенно таких, как ты и твои мордовороты. Вот такие мои гарантии. Устраивают они тебя – говори, с чем пришел. Не устраивают – проваливай, не отнимай у меня время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Андрей Петрович Мамонтов никогда не стал бы тем, кем он стал, если бы имел дурную привычку откладывать дела в долгий ящик. Поэтому менее чем через два часа его черный джип уже остановился рядом с калиткой дома, в котором жил со своей супругой Даниил Андреевич Яхонтов. Петрович вышел из машины, неторопливо одернул полы своего легкого осеннего пальто, закурил и не спеша, с большим достоинством огляделся.
Домишко, в котором проживал золотых дел мастер, не производил впечатления зажиточного, но выглядел ухоженным и аккуратным. Небольшой огородик перед домом был тщательно перекопан на зиму, в штакетнике не усматривалось ни одной гнилой планки. Мамонтов даже засомневался, туда ли он попал. Его сомнения многократно усилились, когда он увидел хозяина, который возился в саду, обрезая сучья старых развесистых яблонь. Это был крепкий кряжистый старикан, больше похожий на молотобойца или на вальщика леса, чем на ювелира, который всю жизнь горбился над золотыми финтифлюшками и закорючками. Мамонтов неплохо разбирался в людях и даже издали видел, что этот, с позволения сказать, старичок может одним ударом волосатого кулака сбить с ног годовалого бычка и легко даст сто очков вперед любому молодому.
Один из охранников Мамонтова сунулся было вперед, но Петрович преградил ему дорогу вытянутой рукой.
– В машину, – негромко сказал он и неторопливо двинулся к калитке.
Старик продолжал как ни в чем не бывало пилить сучья, словно не замечая остановившегося за забором джипа, но когда калитка хлопнула, сразу же обернулся, вперив в Мамонтова взгляд маленьких, темных, острых, как буравчики, глаз. В этом взгляде не было ни маразматической старческой приветливости, ни раздражительности.
Это был цепкий, спокойный, изучающий и оценивающий взгляд, и Петрович понял, что перед ним именно тот человек, которого он искал. Этот не станет хитрить и ловчить, маскируя собственную жадность утомительно многословными речами. Он либо сразу назовет свою цену и возьмется за дело, либо с порога пошлет к черту, а то и куда-нибудь подальше. Петровичу, в характере которого доминировали такие же черты, нравились прямые люди, а уж этот старик, судя по всему, был таким прямым, что прямее просто некуда, – если, конечно, это был именно тот старик, а не какой-нибудь другой.
– Добрый день, – поздоровался Петрович. – Я ищу Даниила Андреевича Яхонтова.
– Считай, что нашел, – ворчливо заявил старик. – Я буду Яхонтов. Ты по делу или опять дом торговать? Если насчет дома, говорю в последний раз: дом не продается, не дарится и не оставляется в наследство. Больше говорить не буду, а буду бить прямо в рожу. Замучили, стервецы! Мне плевать, что вам надо свои хоромы строить. Дайте хоть до смерти дожить по-человечески!
– Я не насчет дома, – успокоил его Петрович. – А что, вам досаждают потенциальные покупатели? Я мог бы помочь…
– Сам пока справляюсь, – оборвал его Яхонтов. – Так что за дело? Продать мне нечего, а покупатель из меня, сам видишь, никакой…
– У вас есть товар, который мне необходим, – сказал Петрович. – Ваши знания, опыт… В общем, мне нужна квалифицированная и сугубо конфиденциальная консультация. Может оказаться, что дело не стоит выеденного яйца, но при любом результате я плачу за экспертизу тысячу долларов США. Или вы берете больше?
– Я ничего не беру, потому что не даю консультаций, – спокойно ответил Яхонтов. – Тысяча долларов, говоришь? Многовато за консультацию, даже самую профессиональную.
– Конфиденциальность, – терпеливо напомнил Мамонтов.
– Ну, разве что… А ты кто такой – бандит?
– Бизнесмен, – все так же терпеливо сказал Петрович.
– Бизнесме-е-ен… Ну и что ты с.., сбизнесменил?
Мамонтов неодобрительно кашлянул в кулак. Пожалуй, старик был даже немного прямее, чем хотелось бы Андрею Петровичу. Мамонтов предпочел бы иметь дело с этаким божьим одуванчиком, который, понимая все не хуже Яхонтова, боялся бы собственной тени и на которого было бы достаточно просто посмотреть построже, чтобы он без возражений занял приличествующее ему место. Яхонтов, по мнению Петровича, был чересчур проницателен и явно никого и ничего не боялся.
– Виноват, – сказал Петрович, всем своим видом давая понять, что ни в чем он не виноват и извиняться перед кем бы то ни было не привык, – мы что же, так и будем беседовать во дворе? Дело у меня, может быть, и не очень важное, особенно для вас, но посторонних глаз оно все равно не терпит.
– Фу-ты ну-ты, – проворчал старый грубиян. – Ну, проходи на веранду. В доме у меня ремонт, печка разобрана, грязи по колено, а на веранде будет в самый раз.
Вслед за хозяином Мамонтов прошел на застекленную веранду, где, вопреки его ожиданиям, действительно было чисто и уютно. Старого хлама, который обычно валяется на верандах таких вот деревянных одноэтажных домиков, не было и в помине, зато посреди веранды стояли стол и пара очень удобных, хотя и ветхих от старости, плетеных кресел. Дощатый пол сверкал чистотой, под потолком висели пучки каких-то сухих трав, от которых исходил приятный запах.
Скрипя половицами, Мамонтов подошел к столу и без приглашения уселся в одно из плетеных кресел. Казавшееся на вид очень уютным кресло на поверку оказалось еще уютнее. Оно весьма располагало к тому, чтобы откинуться на его спинку и так, полулежа, вести долгую неторопливую беседу под чаек или под водочку. Именно поэтому Мамонтов сел прямо, не касаясь лопатками спинки, и положил на стол сильные короткопалые ладони, сцепив их в замок. Он посмотрел в большое, во всю стену, окно с частым переплетом и увидел свой джип и одного из охранников, который со скучающим видом курил, прислонившись задом к переднему крылу машины, и притворялся, что считает галок.
– Ну? – требовательно сказал старик. – Говори свое дело, у меня работы выше крыши.
– Прежде всего мне хотелось бы получить гарантии конфиденциальности, – сказал Петрович.
– Мне болтать не с кем, – мрачно ответил Яхонтов. – Да и не люблю я это – болтать. Не мужское это занятие. А насчет гарантий – это, брат, не ко мне. В страховую компанию обратись. У них, говорят, с гарантиями все в порядке. И не вздумай меня своими гориллами пугать. Напугать не получится, а разговор наш на этом кончится раз и навсегда. Знаю, что на мне свет клином не сошелся, и что не вечный я – тоже знаю, да еще и получше тебя. Только мне бояться поздно. Времена не те, возраст не тот… Да я и в те времена не больно-то боялся, особенно таких, как ты и твои мордовороты. Вот такие мои гарантии. Устраивают они тебя – говори, с чем пришел. Не устраивают – проваливай, не отнимай у меня время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95