* * *
Мастер Синанджу стоял, устремив взгляд к горизонту, словно каменный идол в пурпурном одеянии. Поднявшийся ветер играл полами его кимоно.
Подошедший сзади Билл Роум громко кашлянул, но Чиун никак не отреагировал на его появление.
— Женщины уже устроили детей, — сообщил он, становясь рядом с Чиуном.
Взглянув в том направлении, куда был устремлен взгляд Мастера Синанджу, Роум увидел, что за горизонтом то и дело вспыхивают отсветы.
— В городе идет бой, — значительно проговорил Чиун.
— Да, это явно не похоже на зарницы, — согласился Роум. — Знаете, мне все-таки жаль Бронзини.
— Каждому рано или поздно приходится расплачиваться за свои поступки, сказал Чиун. — Кто-то платит за ошибки, кто-то — за удачи. Из-за того, что Бронзини был удачлив, на нас обрушилось все это горе. Из-за него я потерял сына, и вместе с ним для моей деревни угасла последняя надежда.
— Я вас понимаю. Ведь я последний Санни Джо.
Чиун обернулся к нему, и черты его сурового лица слегка разгладились.
— Жена не принесла тебе сыновей?
— Нет, но ребенок умер, много лет тому назад. Второй раз жениться я не стал.
Чиун понимающе кивнул.
— Я знаю, как это больно, — просто сказал он.
Он снова отвернулся, наблюдая за полыхавшими в небе синими и красными огнями. Город был слишком далеко, и шум столкновений до них не долетал.
— Когда меня не станет, — сказал Санни Джо Роум, — то некому будет защитить мое племя. Точнее, то, что от него осталось.
Чиун кивнул.
— Когда умру я, в деревне некому будет кормить детей. Именно этот страх заставлял Мастеров Синанджу трудиться на грани человеческих возможностей, ведь одно дело — рисковать собственной жизнью, а совсем другое — оставлять тех, кто от тебя зависит.
— Аминь, брат мой.
— Знай, Санни Джо Роум, что я не считаю тебя ответственным ни за что произошедшее в последние два дня. Но я намерен сделать так, чтобы люди, заставившие меня страдать, отплатили за совершенное ими зло. Но сделать это, пока они держат в заложниках детей, я не могу. Ведь жизни всех детей, не только тех, в чьих жилах течет наша кровь, бесценны. Среди Сан Он Джо считают так же?
— По-моему, так считают, или должны считать, везде, — ответил Роум.
— Только не японцы. Когда они вторглись на мою родину, никто, начиная от представителей Династии Дракона, и заканчивая грудными детьми, не были защищены от их клинков. — Это не может продолжаться слишком долго, скоро должны высадиться морские пехотинцы. Вашингтон не станет закрывать на происходящее глаза.
— А сколько при этом будет потеряно жизней? — спросил Чиун, оглядываясь на сверкающие в небе вспышки. Немного помолчав, он с сомнением покачал головой.
— Ваш сын, как его...
— Санни Джо! Санни Джо, идите скорее сюда!
Роум резко обернулся. В дверях одного из домов стояла перепуганная насмерть Шерил Роуз.
— В чем дело? — спросил Роум.
— Они собираются повесить Бронзини! Так только что передали по телевизору.
— Идем, — резко проговорил Билл Роум, вслед за ним, Чиун последовал в дом. Шерил подвела их к телевизору, возбужденно рассказывая:
— Не знаю, почему я его включила, наверное, по привычке. Но пятый канал снова работает. Смотрите!
На экране телевизора творилось нечто, заставляющее вспомнить об «Аде»
Данте. Нескольких полицейских с завязанными глазами втолкнули в комнату, увешанную рождественскими украшениями. Над их головами, словно насмешка, висел плакат со словами «Да воцарится на земле мир и добрая воля!».
— О Господи, — воскликнула Шерил. — Это же склад на телестудии. Я когда-то там работала.
Где-то за кадром раздалось жужжание, и через мгновение в кадре появился японец в камуфляже, небрежно, но с безжалостной точностью начавший дрелью просверливать беспомощным полицейским виски.
Шерил отвернулась, к горлу у нее подступила тошнота.
— Зачем им все это? — спросил Билл Роум, стискивая кулаки. Ответа ни у кого не было.
— Они... объявили, что на рассвете повесят Бронзини, — едва смогла выдавить из себя Шерил. — Так сказал этот с виду безобидный старый японец.
Он говорит, таким образом станет ясно, что Америка бессильна их остановить.
— Этот канал принимают в других городах? — сурово спросил Чиун.
— Да, в Финиксе. А что?
— Японцы, конечно, жестокий народ, но они отнюдь не дураки, — задумчиво продолжал Мастер Синанджу. — Они должны понимать, что это заставит американское правительство нанести удар.
— Да я все время вам об этом твержу, — отозвалась Шерил. — Нам нужно только продержаться еще немного, и Вашингтон положит конец этому ужасу.
— Все выглядит так, как будто они сами этого добиваются, — еле слышно проговорил Чиун. — Но зачем?
Внезапно его светло-карие глаза прищурились.
— У тебя есть экземпляр сценария? — спросил он, оборачиваясь к Санни Джо.
Билл Роум, казалось, был немало озадачен.
— Сценарий? Да, конечно. А зачем он вам?
— Хочу почитать, — решительно объяснил Чиун.
— Сейчас, когда тут происходит такое? — ошарашено проговорила Шерил.
— Я должен был догадаться об этом раньше, — не обращая на ее слова внимания, продолжал Чиун, беря в руки папку.
— По-моему, это окончательный вариант, — сообщил Билл Роум. — Они все время его меняли. Теперь это кажется странным, верно?
— А чем все кончается? — спросил Чиун, перелистывая страницы.
— Понятия не имею. Я заглох уже где-то на середине. Слишком много было работы, да еще эти японцы ни слова не знали по-английски, и приходилось объяснять им каждую мелочь.
— Мне сценария не выдавали, — проговорила Шерил, стараясь не смотреть на экран.
Чиун вчитывался в содержимое папки молча. Морщинистые черты его лица словно застыли, живыми казались лишь глаза, перебегавшие со строчки на строчку. Закончив, он поднял помрачневший взгляд на своих товарищей.
— Теперь все ясно, — заявил Чиун, захлопывая папку. — Нельзя медлить ни секунды. Мы должны сейчас же отправляться в город.
— Что случилось? — спросил Билл Роум.
— Объясню по дороге.
— Я тоже еду, — вступила Шерил.
— Не обижайся, но на этот раз никаких скво, — мягко проговорил Роум. Это мужская работа.
— У меня такое же право сражаться с этими ублюдками, как и у вас, вскричала Шерил. — Это мой город, Санни Джо, а не твой. Ты, черт побери, всего лишь индеец из резервации, а Чиун даже не американец. А там убивают мою семью и моих друзей. Я не могу сидеть, сложа руки.
Билл Роум взглянул на Чиуна.
— По-моему, у малышки довольно сильные аргументы.
— Тогда идем, — кивнул Чиун. — Сейчас для нас самое главное — скорость.
* * *
Рождественским утром рассвет, точно стыдливый румянец, начал окрашивать в розовое восточное побережье. Повинуясь вращению планеты, дневная граница смещалась по суше, словно ускользающая тень.
Самой последней встречала рассвет Калифорния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78