Челси вместо ответа также открыто и ослепительно улыбнулась.
— Почему-то я не волнуюсь.
— Возможно, тебе еще это предстоит.
— Спрашивай, и я отвечу.
— Ты любишь меня больше всего на свете — даже больше, чем своих лошадей?
— И даже больше Туна? — поддразнила она.
— Тун в первую очередь.
— Люблю, — сказала Челси. — А ты? — спросила она очень, очень тихо.
Он никогда не говорил ей этих слов вплоть до недавнего момента, и Челси часто думала, как пребывание в плену могло повлиять на его чувства. Теперь, когда Синджин был вновь свободен и общество вновь требовало его благосклонности и расположения, он, возможно, заново вернется к светским понятиям о любви. Челси знала, что поступает немудро, оказывая на Синджина давление, когда ее жизнь обещала быть такой приятной.., без всяких слов, но все же она хотела их услышать.
— Я уже говорил, что да.
— Мне нужно, чтобы ты сказал еще раз.
— Знаешь, мне это нелегко дается.
И Челси подумала, что он хочет избежать ее искренней просьбы.
— Скажи, — настаивала она, упрямая, как и ее муж.
— Челси Эмити Фергасон Сейнт Джон, я люблю тебя, — произнес он и усмехнулся:
— Ну как, хорошо?
— Так себе. — Челси в свою очередь улыбнулась, и очень подходяще — лукаво, немного высокомерно.
— Хотя я знаю гораздо более эффективные способы продемонстрировать тебе свою любовь, — продолжал Синджин, — но если ты предпочитаешь слова…
— Насколько эффективные? — прошептала Челси.
— Думаю, что ты даже забудешь, какой сегодня день.
— А может быть, неделя?
— Зависит от твоей стойкости.
— Две недели?
— Не на того напала.
— Неужели ты обязан!
— Ну, конечно же, нет, — солгал он.
— Ты мне покажешь свои способы?
— С удовольствием.
И он сдержал слово.
Эпилог
Как оказалось, Синджин доказывал свою любовь к Челси в течение двух недель с небольшим, поэтому их возвращение в Англию пришлось на октябрь. Но, даже двигаясь потихоньку из-за беременности Челси, герцог и герцогиня Сет прибыли в Англию к началу осеннего сезона скачек в Ньюмаркете.
— Неужели мы познакомились только этой ранней весной? — с удивлением заметила Челси в первый день осенних скачек. Она была поражена очень знакомым окружением, похожими обстоятельствами, когда они собирались ехать из Сикс-Майл-Ботома на скачки" по той самой дороге.
— Да, это было две беременности назад, — заметил, улыбаясь Синджин.
Он держал перед ней открытую дверь экипажа.
— Думаю, нам стоит заказать постройку ложи побольше — по состоянию твоего здоровья.
— А я думала, ты не хотел больше иметь детей.
— Не хотел, — резковато ответил Синджин, — пока не встретил тебя.
— В таком случае ты должен сидеть дома и прекратить свои пирушки и вечеринки, так как я не смогу одна поднять семью.
— Должен?
Они сидели в той самой карете, где встретились первый раз прошлой весной. И Джед сидел на козлах, лишь весенний пейзаж за окном сменился осенним.
— Я придумаю, как занять тебя, — сказала Челси, уже не сомневаясь в любви мужа. Со времени их возвращения поведение Синджина резко изменилось и было совершенно непохоже на его прежний образ жизни. В клубах теперь спорили и заключали пари о датах рождения их будущих детей, а не о скоротечных любовных приключениях Синджина.
Откинувшись на мягкую спинку сиденья, Челси сказала:
— Мне нравится эта карета.
— Ты выглядишь так же соблазнительно, как тог да, в первый день нашего знакомства, — тихо произнес Синджин, небрежно растягиваясь на противоположном сиденье. Расслабленная поза его стройного мускулистого тела была чрезвычайно заманчивой. — Но сейчас ты более зрелая, и это восхитительно… Ты подаришь мне мальчика или девочку?
Слегка дразнящий взгляд его голубых глаз был очень любящим.
— Хорошо, я скажу тебе, если ты мне пообещаешь не возвращаться больше в Тунис.
Заинтригованный ее уверенностью, Синджин согласился, подумав про себя, что у него еще достаточно времени переубедить жену, если он вдруг все же решит вернуться. Хотя в настоящий момент это не входило в его планы.
— Как ты можешь знать? — продолжал он, меняя позу и заинтересованно пригибаясь поближе к ней, слегка ошарашенный ее убежденностью.
— Миссис Хобс говорит, что это можно определить по сердцебиению, а моя старая няня сообщила, что нужно в полночь оставить немного еды эльфам, и пол ребенка будет определяться в зависимости от того, что они выберут поесть.
— А Стилли говорит, что будет мальчик, потому что она вяжет свитер для мальчика, — добавил, усмехнувшись, Синджин.
— Раз уж мы руководствуемся столь благоразумными и серьезными доводами… Я хочу девочку.
— Ну, тогда и будет девочка.
И если бы это было в его силах, Синджин сделал бы так, чтобы это была именно девочка… Ведь его счастье — это ее счастье. Такой простой факт, что Синджин даже удивился, как это он раньше не думал о нем.
* * *
В Ньюмаркете большинство их лошадей выиграли осенние скачки. Однако герцогиня не принимала в них личного участия, а то скаковые лошади Сетов взяли бы все первые призы. И так как Синджин продолжал прилежно исполнять свои обязанности мужа, их соперники были уверены, что Челси еще не скоро сядет в седло.., оставляя им пару-тройку «утешительных призов».
По окончании осеннего сезона Синджин и Челси вернулись в их любимый уголок в Оакхэме. Там они провели рождественские праздники и ждали появления на свет ребенка. С ними был и Бо. И когда малыш родился, Стилли оказалась на этот раз не права, за что Синджин был ей очень благодарен.
У Челси родилась девочка, как она и хотела.
— Потом у нас еще будет время Для мальчика, — сказала она, — если ты пожелаешь. — Челси понимала, как ее муж любит Бо.
В последующие десять лет у них родились еще двое детей: мальчик и девочка. И герцог Сет, довольный и безмерно счастливый, стал образцовым отцом, как когда-то был ярким примером лондонского распутного и сумасшедшего повесы. Но его Словно застывшие прекрасные черты лица и фигура все еще привлекали женские влюбленные взгляды, и он, как прежде, очаровывал их, что оставляло женщинам вечную надежду.
И всего лишь через несколько коротких лет Бо занял место, которое когда-то давно принадлежало его отцу — самого очаровательного-светского донжуана.
Молодой граф, только что окончивший Кембридж, имеющий огромное состояние, темноволосый томный красавец, обладающий неиссякаемой жизненной энергией, Бо прокладывал себе широкую дорогу по лондонским спальням и будуарам. «Кровь не разбавишь», — поговаривали иронично аристократы, знавшие обоих — отца и сына, когда стремительный и дерзкий Бо Сейнт Джон одерживал новые победы.
Следующий Сет стал пропадать в конюшнях на рыночной площади, и его замечала каждая симпатичная женщина, и каждая находила способы, чтобы познакомиться с молодым обаятельным повесой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108