— Мы могли бы сегодня продать некоторых лошадей, — вставил Колин, всегда первый сглаживающий горячность любых слов.
— Епискому Хэтфилдскому, — сказал Нейл. — Он спрашивал о тебе, — добавил он с усмешкой, зная об отношении своей сестры к сальному епископу.
Носик Челси вздернулся от неприязни.
— Надеюсь, ты сказал ему, что я явлюсь с французским сифилисом.
— Челси, помни о манерах. Ты разговариваешь, как конюх, — проворчал отец. — Он вполне приличный англичанин.
— Богатый, ты хотел сказать, папа, — проговорила она с насмешкой в голосе.
— Без приданого, дочь, не надо задирать нос перед богатством, — заметил отец, и терпимость отразилась в его серых глазах. Для него Челси воплощала образ жены, которую он потерял много лет назад, и он любил ее, несмотря ни на что, как любил ее мать.
— Спасибо, я лучше вообще не выйду замуж, — резко заявила его непокорная дочь.
Данкэн и Нейл улыбнулись: этот спор тоже шел уже давно. Они предпочитали, чтобы Челси осталась в семье. Она следила за уютом в их доме, за тем, чтобы все оставались близкими друзьями.
В двадцать два и двадцать пять ни Нейл, ни Даякэа не думали о браке, их жизнь была удобна и так.
— Ратлэдж богат, черт возьми, Челси, — напомнил ей отец, — и он хочет составить тебе небольшое состояние.
— Которое заплатит долги вашим кредиторам.
Лучше я испорчу свою репутацию на скачках, папа.
Я не хочу ни за кого выходить замуж.
Челси действительно, была довольна своей жизнью. Она не только была в дружеских отношениях со своими братьями, но вместе с ними выращивала скакунов. Ее дни были наполнены делами. Ей нравилось выезживать лошадей. И, не зная никакого женского общества, она не нуждалась в женской дружбе.
— Я пригласил его на ужин завтра вечером.
— Черт возьми, отец. Я ненавижу этого человека.
— Дорогая, — нежно сказал отец, по-настоящему обеспокоенный будущим своей дочери. Не имея денег на то, чтобы бывать в свете, она могла ждать предложений лишь от мелкопоместного дворянства. Но он хотел большего для своей дочери: графа, пускай обедневшего. — Будь просто вежливой.., хотя бы. Человек ищет твоего общества.
— Заставь Данкэна и Нейла жениться на дочерях богатых торговцев, папа, и оставь меня в покое.
— Возможно, мы так и сделаем. Чел, когда придет время, — напомнил ей Данкэн. — Просто Ратлэдж первым выследил твое красивое лицо.
— Мне ужасно повезло! Я не буду, папа. Я не буду с ним мила. Я не хочу думать о браке с ним. У него кожа белая, как у женщины. Пусть Данкэн и Нейл идут и торгуют своей привлекательной наружностью перед бескровными дочерьми пивоваров. Я обещаю относиться к ним, как к принцессам, когда они придут в семью, даже не улыбнусь, когда их отец, пивоварный денежный мешок, будет надевать лиловый жилет и золотую цепочку для часов в два фута к обеду.
Ее слова совсем не казались забавными отцу, потому что его глаза были серыми, как кремень.
— Молодой виконт приедет ужинать, и как моя дочь ты будешь с ним обходительна — и это мое последнее слово.
Фергас из Фергасонов, он говорил голосом, в котором были слышны ноты помещичьего рода, насчитывающего пять столетий.
— Да, папа, — спокойно сказала Челси, поняв, что отец достиг пределов своего терпения.
Ей оставалось всего двадцать четыре часа на то, чтобы потерять свою невинность.
Она надеялась только на то, что герцог Сетский будет спать сегодня ночью в своей постели.
Глава 5
Комната Челси купалась в серебряных бликах светящегося весеннего лунного света; она лежала на своей кровати, полностью одетая, время от времени посматривая на каминные часы, золотые стрелки и цифры которых мерцали в полумраке комнаты. Ей нужно дождаться, пока все уснут, чтобы ее уход не был замечен. К счастью, из-за раннего подъема, необходимого для утренних разминок лошадей, отец и младший брат рано уйдут к себе. Данкэн отправился к герцогу на веселую вечеринку, поэтому неизвестным было лишь местонахождение Нейла.
Десять тридцать. Она подождет еще полчаса. Даже если Нейл сидит в маленькой гостиной, ее уход по черной лестнице должен остаться незамеченным. Хотя она была настроена решительно в отношении епископа Хэтфилдского, мысли о том, что она задумала дерзкое, безрассудное и совершенно неподобающее леди, не мешали ее спокойствию. Она улыбнулась… С какой стороны ни посмотри, ее поведение было непристойным. Она воспитывалась в семье, где мужчины были полностью заняты скачками и разведением лошадей, и была решительно свободна от добродетелей, навязанных девушкам ее возраста. Она не умела вышивать или вести беседу о достоинствах люстрина или тонкого подкладочного шелка. Она не знала, как сидеть с притворной скромностью или мило стушеваться. Когда ее отец был в настроении, он напоминал ей, что леди непременно должна демонстрировать эти неотъемлемые качества.
Она довольно хорошо рисовала, но, к сожалению, не изящные акварели, обычно считавшиеся приличествующими женской школе. Ее первые наброски лошадей, сделанные едва ли не в пятилетнем возрасте, были настолько не по-детски совершенными, что вскоре она стала писать маслом. Картины, изображающие породистых чемпионов и охотничьих лошадей из их конюшен были развешаны по всему дому Она также могла с профессиональным изяществом играть на лютне — талант, доставшийся ей от матери и поощряемый отцом. Когда она играла для него, а это случалось часто, он вспоминал о своей любимой жене.
Оставив размышления о том, как прилично или неприлично вести себя леди, она в смятении подумала о том, как именно она будет обольщать герцога Сетского. В присутствии Данкэна она не могла открыто подойти к нему. А по поддразниваниям Нейла над Данкэном, когда тот собирался на ужин к герцогу.
Челси поняла, что у него будут женщины из Лондона.
Опытные женщины. Кай ей справиться с этим?
Совращение было решительно за пределами ее возможностей. Серебряные блики лунного света выдали ее румянец: она вспомнила восхитительное прикосновение губ герцога и его горячего мускулистого тела.
Несмотря на беспокойство и беспорядочность мыслей в отношении плана действий и неопытность в искусстве обольщения, образ молодого и красивого герцога укреплял ее решимость. Она не будет пассивным участником в товарообменной сделке с Джорджем Прайном, с его противной белой кожей и холодными руками, она лучше расстанется с тем единственным товаром, так алчно меняемым на деньги и титулы на брачном рынке. А поможет ей в этом красивый и распутный герцог Сетский. Ей нравилось слово «поможет». Оно несколько смягчало то, что она задумала, делало менее устрашающим и возмутительным.
Она доставит ему удовольствие, а он поможет ей перехитрить противного епископа Хэтфилдского.
С этой мыслью она встала с кровати, решительная и собранная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108