— Выбери себе костюм, — улыбнулся он. — Самый невообразимый, какой может быть.
— Хорошо, — ответила Челси, раздраженная тем, что даже в окружении десятка поклонниц он улыбается ей как ни в чем не бывало, будто они одни в комнате.
— А нельзя ли, чтобы они?.. — Она многозначительно посмотрела на девушек, впервые в жизни сознательно демонстрируя свою силу.
— Я благодарю всех, — спокойно и вежливо прозвучал голос Синджина. — Он слегка кивнул и улыбнулся девушкам. С ними он обращался как с равными.
* * *
Когда все ушли, он обернулся к Челси и мягко спросил:
— Так лучше?
— Нет, то есть да, то есть я не знаю. О, дьявол…
Пожалуйста, дай мне этот проклятый каталог, я задам этим девицам столько работы, что у них не будет ни минуты, чтобы флиртовать с тобой.
Она понимала, что все это глупости которые не стоит принимать близко к сердцу, но тем не менее они вызывали бурю негодования в ее душе. Она не могла сдержаться. Синджин от нечего делать лениво полистывал журнал, первый случайно попавший ему под руку.
— Ты и себе выбираешь? — язвительно спросила Челси.
— Ну, рассмешила! — ответил он, не обращая внимания на иронию. — Хотя здесь есть кое-что интересное, и если ты что-либо выберешь из этого журнала, то я за это заплачу! Хорошо заплачу!
— Почему это я должна подчиняться мужчине, который бывает дома не чаще капитана корабля, совершающего кругосветное плавание? — сказала она, хотя мысли ее были далеко. Челси думала о том, сколько же раз он листал эти журналы.
«Потому что ты моя, и только моя!» — Хотел он ей бросить с вызовом, будто женщина все еще оставалась рабыней мужчины, как в средние века.
— Но Синджин подавил в себе этот порыв.
— Можно же для полноты ощущений на время сменить полную свободу на полное рабство, — ответил он едва слышно.
— Прости мою грубость, — так же тихо ответила она. — Я вспомнила одну фразу из Библии: «…и когда переполнится чаша терпения его, и грешники попадут в ад…» — мне кажется, что это обо мне.
Он рассмеялся, очарованно глядя на Челси. Затем он обернулся к мадам Дюбэй и, показывая модели, произнес уже деловым тоном:
— Вот этот костюм белого цвета и платье на день рождения я хотел бы получить уже на этой неделе.
Мадам Дюбэй знала, что Синджин не любит, когда ему прекословят, к тому же он щедр, когда получает желаемое, поэтому ответила быстро и почтительно:
— Как вам будет угодно, ваша светлость.
— Да, и еще нужен костюм для верховой езды.
Немедленно! — Синджин сел поудобнее. — Ты уже выбрала ткани?
Вопрос совершенно сбил с толку Челси. И она, растерявшись, молчала. С каким удовольствием она сейчас вскочила бы в седло. Это так привычно и знакомо ей. И вихрем унеслась бы далеко-далеко отсюда.
Мадам Дюбэй, видя ее замешательство, быстро подошла к Челси, раскрыла перед ней каталог и рассказала о том, какие ткани и каких расцветок лучше всего подходят ко всевозможным шляпкам, платьям, юбкам… Наконец, когда были отобраны ткани и фасоны к ним, мадам Дюбэй очень осторожно посоветовала:
— А для платья, я думаю, могла бы подойти вот эта, темно-сиреневая. У вас необычные глаза. А этот цвет выгодно оттеняет и подчеркивает их красоту.
Синджин нахмурился и попросил мадам Дюбэй показать им все цвета. В то время как Синджин и мадам Дюбэй обсуждали преимущества тех или иных расцветок, Челси думала о том, как сложится ее жизнь, будет ли она счастлива. Челси даже не заметила, как губы ее тронула счастливая улыбка. Синджин заметил странное выражение на ее лице и настороженно спросил:
— Тебя что-то не устраивает?
— Что я должна ответить?
Челси вдруг поняла, что от ее былого раздражения не осталось и следа. Обсуждение расцветок тканей, фасонов рассмешило ее. Раньше ей было совершенно безразлично, что надевать и к лицу ли ей это. Ведь теперь, когда она имела такой блестящий гардероб, стоило ли говорить о таких пустяках. Ее размышления прервал голос Синджина:
— Я хочу, чтобы и ты высказала свое мнение.
— Ну, хорошо. Мне очень нравится сидеть здесь вместе с вами. Вот мое мнение.
Синджин молчал, в изумлении глядя на нее, затем улыбнулся и сказал:
— Пожалуй, это и у меня одна из самых приятных минут в моей жизни.
— Одна из самых?.. — переспросила Челси с улыбкой.
— Да, если хочешь, самая приятная!
— В таком случае мне очень нравится цвет ткани, выбранной тобой!
Синджин расхохотался.
— Ну что мне с тобой делать?
Лукавые искорки запрыгали в глазах Челси.
— Давай будем каждый день ездить верхом. — «Как раньше, помнишь», — хотела добавить она, но так и не решилась закончить фразу.
— Хорошо, — охотно согласился он.
Однако чуть позже Синджин слегка помрачнел.
Неприятные мысли, которые он настойчиво пытался отогнать, вновь овладели им. Синджин стоял у окна, изредка поглядывая на Челси. Она была в одной сорочке, рядом деловито суетилась мадам Дюбэй, снимая мерку. Она прикладывала шелковую тесемку то к плечам, то к талии женщины. Синджин непроизвольно пытался угадать ее следующее движение. Мадам Дюбэй с профессиональной ловкостью перекинула тесемку вдоль спины Челси, плотно сомкнув концы между двумя упругими округлостями ее груди. Тонкая материя сорочки восхитительно задышала, подрагивая. Еще секунда, и Синджин сжимает Челси в объятиях, лаская ее, прижимая к себе…
Синджин стоял у окна, изредка поглядывая на Челси. Лишь бессознательно сжатые в кулак пальцы — легкий след минувшей грезы — чуть подрагивали. Синджин понял, что уже не сможет спокойно смотреть на свою жену в этой сорочке. Интересно, как отреагирует мадам Дюбэй, если попросить ее выйти? А может, сию же минуту отправить Челси домой, в Аиршир; сослаться на то, сто хочет оградить ее от сплетен, уберечь ее имя от ненужных разговоров. А ему, что ему слухи! Он так долго грелся в «лучах» славы, что уже ничто не может повлиять на его репутацию.
Один только шаг, и он сможет коснуться ее, почувствовать тепло ее тела..
Страсть снедала Синджина, он из последних сил боролся со своим желанием, почти физически ощущая кончиками пальцев шелковистую кожу ее тела. Как трудно отправить ее домой! А если нет, то какое время он сможет продержаться и не стиснуть, не смять, как ураган, в объятиях женственную красоту ее влекущего полуголого тела.
— Дорогой, может, к моему платью сделать еще и плюмаж, как ты думаешь? — спросила Челси, лениво поднимая руки над головой.
От всей его фигуры, казалось, исходило желание, и Челси почти плотски ощутила его.
— Я не люблю украшений из перьев. — Голос его дрожал.
Челси подарила ему один из тех многообещающих взглядов, которые Синджин так часто видел раньше.
В судорожном тике заходили желваки, он пожирал ее голодными глазами. Внезапно его взгляд потух.
— Никаких плюмажей, — повторил он слабым голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108