Для него большой честью было держать саблю, и он собирался делать это еще долгое время. Афанасий медленно повернулся к царице, которая знала его всю жизнь и доверяла ему, как Евдокии. Два молодых мечника позади него держали фонари. Отблески света в их глазах и тени на скулах производили ужасающее впечатление. Они стали охранниками около четырех месяцев назад.
– Хорошо, что пришел, старик. – Не останавливаясь, Софья прошла к двери. – Что происходит?
Он похромал за ней, постукивая посохом.
– Ее высочество хотела, чтоб послание доставили вам сразу без промедления, ваше величество. Я думал, безопаснее принести самому.
Очевидно, старик не хотел вдаваться в детали.
– Подготовить карету, ваше величество? – Он тяжело дышал, стараясь не отставать от нее.
– Быстрее пешком.
Хотелось бы ей знать, что бы сказал Игорь, услышав, что его жена разгуливает по улицам в такой час, фактически без охраны?
Лестницы в царском дворце были неудобными, как и дверные проемы, узкие и спиралевидные. Один из мечников пошел первым, и царица двинулась за светом его фонаря вниз.
Ее словно гнали вперед самые дикие из диких гусей. Княжна все еще была невинным ребенком, в том возрасте, когда крестьянки становятся матерями. Таша вела себя, словно попрыгунчик, дюжина кузнечиков, в ожидании того, как переплывет полмира в страну, о которой впервые услышала только четыре года назад. Елена, не воспринимающая ничего вокруг, не могла ей помочь. После ее испытания – родов в крестьянской лачуге на дороге и без мужа, она находилась в каком-то трансе, поглощенная лишь заботами о ребенке.
Гуси могли оказаться и не такими дикими. Но что должна была сделать Софья – не придать записке значения и остаться дома? Она остановилась на ступеньке:
– Кто сегодня на дежурстве?
– Оно сегодня раздельное, ваше величество, – сказал гвардеец. – Собачьи головы здесь.
Подошел Афанасий. Софья прошла дальше под низкими потолками в Колонный зал, а потом в Зал статуй. Приглушенный свет очертил дюжину мужчин в черном за одним из длинных столов, с вином и игральными костями. Удивительно, что с ними не было женщин. Их предводитель вскочил и подбежал к ней, опустив руки и не думая отдать честь или поклониться. Он был похож на обезьяну и так часто попадал в неприятности, что царица Знала, как его зовут.
– Мне надо выйти, сержант Суворов. Я хочу…
– Пропуск, девушка, – злобно подмигнул он.
Его люди окружили их. Сердце Софьи подступило к горлу, но подобная сцена очень часто снилась ей в кошмарах. Она всегда знала, что рано или поздно это произойдет – столкновение лицом к лицу со стрельцами. Теперь у нее не было выбора – Таша нуждалась в ее помощи.
– Пропуск? Сержант, вы знаете, кто я! Отойдите и выделите мне людей для сопровождения.
Его колебание подсказало царице, что у стрельцов не было указаний повиноваться ей или нет, не было правила, запрещающего ей покидать дворец.
– Клянусь звездами! – крикнула она. – Мой муж узнает об этом! – Софья обвела всех разъяренным взглядом. Даже самые молодые из них были на несколько лет старше ее. – Вы смеетеугрожать царице? Клянусь, вы попляшете под кнутом на Базарной площади! Все вы! Двести ударов для вас, Суворов, и пятьдесят для каждого из остальных!
Такого рода доводы они понимали. Суворов покраснел, но не показал, что именно последние слова убедили его, Он отступил в сторону с притворным выражением почтения, пытаясь сохранить лицо.
– Алексей Посник, проводите ее величество. Названный мужчина встал позади нее, присоединился к Афанасию и темкинским гвардейцам, но Софья не стала спорить. Она знала, что одержала победу. Ярость ее успокоилась, и ей пришлось сжать зубы, сдерживая улыбку. Царица молча вышла.
Вторая заминка произошла у ворот, охранявшихся тяжеловооруженными всадниками Дворцового полка. Между двумя войсками велась кровавая вражда, но царица потребовала еще людей. Ей выделили четырех человек с копьями. Софья предотвратила споры между сопровождавшими ее мужчинами, разделив их на два отряда: стрельцы шли справа, остальные слева. С таким сопровождением она успешно прошла оставшиеся посты.
Ветреная улица. Ледяные звезды. Верхний город считался самым большим городом в Скиррии, за исключением Кинска. За его стенами с мелкими зубцами растянулся царский дворец – национальное сокровище страны, а также монетный двор, казармы стрельцов и Дворцового полка, судебный дом, государственный оружейный завод и много дворцов придворных семей, некоторые из последних теперь превратились в руины. Также здесь были конюшни, тюрьмы, бани, школы, госпиталь и другие здания неизвестного назначения.
Темкины представляли собой небольшой род до того, как дед Софьи женился на царевне Катерине. Их дворец был одним из самых маленьких, но зато и одним из самых новых, построенных для деда Софьи ритизианскими архитекторами. В окнах горел свет. Царица позвонила в колокольчик. Спустя некоторое время дверь открылась.
Зал из блестящего мрамора сверкал фресками и свечами в хрустальных люстрах. Казалось, здесь собралась вся прислуга. С бледными, испуганными лицами, натянутые, как тетива лука, они ждали Софью. Из тесного помещения кухни вышел мажордом Локуров, признанный национальным героем нарзанианских войн. Он поклонился ей. Таши и Елены в зале не было, и горло Софьи сжалось от страха.
– Где моя сестра? Где княгиня Елена?
Локуров, представительный, грузный мужчина с начинающей седеть бородой, ответил:
– Их высочества в своих спальнях, ваше величество. Они… вне опасности.
Его заминка означала – «ничего серьезного».
– Вы, – сказала Софья эскорту. – Ждите здесь. И ведите себя прилично!
Она подошла к широкой лестнице, понимая, что оставляет вооруженных мужчин из трех разных войск в одном помещении с перепуганной прислугой. Это словно раздувать горящий факел в соломенном амбаре, но даже стрельни получили свою порцию страха. Здесь могло произойти нечто, требовавшее внимания царя.
Приподняв одежду, царица стала подниматься по лестнице, Локуров шел следом.
– Рассказывай! – приказала она.
Он начал, подбирая слова, но одного имени было достаточно – Федор. Федор!Софья оступилась и чуть не упала.
Это объясняет всеобщий испуг и нежелание говорить. Фе. дор проявлял к Таше опасный интерес после объявления помолвки.
Если царевич вернулся в Верхний город, тогда Игорь, вероятно, тоже.
– Он… – начала царица, понимая, что не может спросить. О, только не это, духи! – Продолжай!
– Принцесса принимала фрейлин… несколько знатных дам… струнный квартет из Ритизии… когда ушли…
Дойдя до комнаты Таши, Софья забарабанила кулаками в дверь. Темкинский дворец не был такой крепостью, как царский, но имел покрытые эмалью, довольно прочные двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Хорошо, что пришел, старик. – Не останавливаясь, Софья прошла к двери. – Что происходит?
Он похромал за ней, постукивая посохом.
– Ее высочество хотела, чтоб послание доставили вам сразу без промедления, ваше величество. Я думал, безопаснее принести самому.
Очевидно, старик не хотел вдаваться в детали.
– Подготовить карету, ваше величество? – Он тяжело дышал, стараясь не отставать от нее.
– Быстрее пешком.
Хотелось бы ей знать, что бы сказал Игорь, услышав, что его жена разгуливает по улицам в такой час, фактически без охраны?
Лестницы в царском дворце были неудобными, как и дверные проемы, узкие и спиралевидные. Один из мечников пошел первым, и царица двинулась за светом его фонаря вниз.
Ее словно гнали вперед самые дикие из диких гусей. Княжна все еще была невинным ребенком, в том возрасте, когда крестьянки становятся матерями. Таша вела себя, словно попрыгунчик, дюжина кузнечиков, в ожидании того, как переплывет полмира в страну, о которой впервые услышала только четыре года назад. Елена, не воспринимающая ничего вокруг, не могла ей помочь. После ее испытания – родов в крестьянской лачуге на дороге и без мужа, она находилась в каком-то трансе, поглощенная лишь заботами о ребенке.
Гуси могли оказаться и не такими дикими. Но что должна была сделать Софья – не придать записке значения и остаться дома? Она остановилась на ступеньке:
– Кто сегодня на дежурстве?
– Оно сегодня раздельное, ваше величество, – сказал гвардеец. – Собачьи головы здесь.
Подошел Афанасий. Софья прошла дальше под низкими потолками в Колонный зал, а потом в Зал статуй. Приглушенный свет очертил дюжину мужчин в черном за одним из длинных столов, с вином и игральными костями. Удивительно, что с ними не было женщин. Их предводитель вскочил и подбежал к ней, опустив руки и не думая отдать честь или поклониться. Он был похож на обезьяну и так часто попадал в неприятности, что царица Знала, как его зовут.
– Мне надо выйти, сержант Суворов. Я хочу…
– Пропуск, девушка, – злобно подмигнул он.
Его люди окружили их. Сердце Софьи подступило к горлу, но подобная сцена очень часто снилась ей в кошмарах. Она всегда знала, что рано или поздно это произойдет – столкновение лицом к лицу со стрельцами. Теперь у нее не было выбора – Таша нуждалась в ее помощи.
– Пропуск? Сержант, вы знаете, кто я! Отойдите и выделите мне людей для сопровождения.
Его колебание подсказало царице, что у стрельцов не было указаний повиноваться ей или нет, не было правила, запрещающего ей покидать дворец.
– Клянусь звездами! – крикнула она. – Мой муж узнает об этом! – Софья обвела всех разъяренным взглядом. Даже самые молодые из них были на несколько лет старше ее. – Вы смеетеугрожать царице? Клянусь, вы попляшете под кнутом на Базарной площади! Все вы! Двести ударов для вас, Суворов, и пятьдесят для каждого из остальных!
Такого рода доводы они понимали. Суворов покраснел, но не показал, что именно последние слова убедили его, Он отступил в сторону с притворным выражением почтения, пытаясь сохранить лицо.
– Алексей Посник, проводите ее величество. Названный мужчина встал позади нее, присоединился к Афанасию и темкинским гвардейцам, но Софья не стала спорить. Она знала, что одержала победу. Ярость ее успокоилась, и ей пришлось сжать зубы, сдерживая улыбку. Царица молча вышла.
Вторая заминка произошла у ворот, охранявшихся тяжеловооруженными всадниками Дворцового полка. Между двумя войсками велась кровавая вражда, но царица потребовала еще людей. Ей выделили четырех человек с копьями. Софья предотвратила споры между сопровождавшими ее мужчинами, разделив их на два отряда: стрельцы шли справа, остальные слева. С таким сопровождением она успешно прошла оставшиеся посты.
Ветреная улица. Ледяные звезды. Верхний город считался самым большим городом в Скиррии, за исключением Кинска. За его стенами с мелкими зубцами растянулся царский дворец – национальное сокровище страны, а также монетный двор, казармы стрельцов и Дворцового полка, судебный дом, государственный оружейный завод и много дворцов придворных семей, некоторые из последних теперь превратились в руины. Также здесь были конюшни, тюрьмы, бани, школы, госпиталь и другие здания неизвестного назначения.
Темкины представляли собой небольшой род до того, как дед Софьи женился на царевне Катерине. Их дворец был одним из самых маленьких, но зато и одним из самых новых, построенных для деда Софьи ритизианскими архитекторами. В окнах горел свет. Царица позвонила в колокольчик. Спустя некоторое время дверь открылась.
Зал из блестящего мрамора сверкал фресками и свечами в хрустальных люстрах. Казалось, здесь собралась вся прислуга. С бледными, испуганными лицами, натянутые, как тетива лука, они ждали Софью. Из тесного помещения кухни вышел мажордом Локуров, признанный национальным героем нарзанианских войн. Он поклонился ей. Таши и Елены в зале не было, и горло Софьи сжалось от страха.
– Где моя сестра? Где княгиня Елена?
Локуров, представительный, грузный мужчина с начинающей седеть бородой, ответил:
– Их высочества в своих спальнях, ваше величество. Они… вне опасности.
Его заминка означала – «ничего серьезного».
– Вы, – сказала Софья эскорту. – Ждите здесь. И ведите себя прилично!
Она подошла к широкой лестнице, понимая, что оставляет вооруженных мужчин из трех разных войск в одном помещении с перепуганной прислугой. Это словно раздувать горящий факел в соломенном амбаре, но даже стрельни получили свою порцию страха. Здесь могло произойти нечто, требовавшее внимания царя.
Приподняв одежду, царица стала подниматься по лестнице, Локуров шел следом.
– Рассказывай! – приказала она.
Он начал, подбирая слова, но одного имени было достаточно – Федор. Федор!Софья оступилась и чуть не упала.
Это объясняет всеобщий испуг и нежелание говорить. Фе. дор проявлял к Таше опасный интерес после объявления помолвки.
Если царевич вернулся в Верхний город, тогда Игорь, вероятно, тоже.
– Он… – начала царица, понимая, что не может спросить. О, только не это, духи! – Продолжай!
– Принцесса принимала фрейлин… несколько знатных дам… струнный квартет из Ритизии… когда ушли…
Дойдя до комнаты Таши, Софья забарабанила кулаками в дверь. Темкинский дворец не был такой крепостью, как царский, но имел покрытые эмалью, довольно прочные двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97