ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Вы сами видите, что даже Бог вам не поможет.
Потом, повернувшись к Дюгеклену, он сделал шаг ему навстречу и приветствовал такими словами:
– Славный коннетабль, я принц Уэльский, и желаю, чтобы вы остались живы: ваша смерть создаст слишком большую пустоту в рядах храбрецов. Отдайте мне ваш меч, умоляю вас.
Дюгеклен был человеком, способным понять истинное великодушие: благородный порыв Черного принца растрогал его.
– Это слова честного рыцаря, – сказал он, – поэтому я могу понять даже англичанина, если он говорит такое.
И он опустил меч.
Услышав слова принца, англичане, наклонив к земле копья, не спеша, без гнева подошли к Дюгеклену.
Коннетабль взял свой меч за лезвие и хотел вручить его принцу.
Однако неожиданно прискакал на взмыленном коне дон Педро, чьи сильно помятые доспехи были забрызганы кровью. Он отказался преследовать беглецов, решив атаковать тех, кто еще сопротивлялся.
– В чем дело? – вскричал он, бросаясь к коннетаблю. – Как! Вы даруете жизнь этим людям! Нам никогда не быть властелином Испании, пока они живы. Нет им пощады! Смерть им! Смерть!
– Вот что! Этот человек – дикий зверь, – воскликнул Дюгеклен, – и сдохнет, как дикий зверь!
И когда король кинулся на него, он за лезвие поднял свой меч и нанес железной рукояткой такой сильный удар по голове дона Педро, что тот, сникнув под ударом, который свалил бы и быка, оглушенный, полумертвый, рухнул на круп своего коня.
Дюгеклен снова замахнулся своим грозным оружием. Но, бросившись навстречу принцу, он оставил за собой свободное пространство; сюда проскользнули два англичанина, и, когда Бертран поднял обе руки, один схватил его за шлем, а другой обхватил за пояс. Тот, кто схватил его за шлем, тянул Бертрана назад, а тот, кто обхватил его за пояс, пытался свалить с седла.
– Мессир коннетабль, – кричали они, – плен или смерть!
Бертран поднял голову и, сильный, как дикий бык, вышиб из седла англичанина, который обхватил его за шею; одновременно, проткнув острием шпаги нашейник англичанина, державшего его за пояс, он пронзил ему горло и кровью ответил на этот вызов.
Тогда добрая сотня англичан, каждый из которых был готов обрушить удар на гиганта, бросились к Дюгеклену.
– Посмотрим, – громовым голосом вскричал Черный принц, – посмотрим, какой смельчак посмеет тронуть его хоть одним пальцем!
Самые яростные сразу же отпрянули назад, и Дюгеклен оказался свободен.
– На сегодня хватит, дорогой принц, – сказал он, – я обязан дважды отдать вам мой меч. Вы самый великодушный победитель на свете.
И он отдал меч принцу.
Аженор хотел было протянуть и свой.
– Вы что, спятили? – шепнул ему Бертран. – Под вами добрый свежий конь. Бегите, пробирайтесь во Францию, передайте доброму королю Карлу, что я в плену. А если он не захочет ничего для меня сделать, отправляйтесь к моему брату Оливье. Он все уладит…
– Но ваша милость… – возразил Аженор.
– Никто на вас не смотрит, бегите, это мой приказ.
– Скорей! Скорей! – сказал Мюзарон, который мечтал лишь о том, как бы выбраться на простор. – Воспользуемся тем, что мы люди малые, зато назад вернемся великими.
Пока англичане спорили, кто именно взял в плен Заику Виллана, маршала, главных командиров, Аженор проскользнул между ними, Мюзарон улизнул вслед за хозяином, и оба, пустив коней галопом, умчались под градом стрел, которыми их приветствовали – правда, слишком поздно – Каверлэ и Мотриль.
XXV. После битвы
В тот день было взято огромное количество пленных.
Победители считали и пересчитывали людей, словно мелкую монету.
Вместе с Каверлэ и Смельчаком несколько французских воинов усердствовали в сем похвальном деле, которое сводилось к тому, чтобы обобрать пленного после того, как писарь-монах запишет его фамилию, имена, титулы и воинское звание.
Поэтому каждый победитель получал свою долю пленных. Дюгеклен достался принцу Уэльскому. Охранять его принц поручил сеньору де Бюшу, командиру гасконцев.
Жан де Грейи подошел к Бертрану и, взяв его за руку, стал вежливо стягивать с него железную перчатку, тогда как оруженосцы Жана принялись срывать с коннетабля доспехи. Невозмутимый Бертран не сопротивлялся; никто не учинял над ним никакого насилия; сам он мысленно считал и пересчитывал своих друзей, тяжело вздыхая всякий раз, когда кого-либо из них не оказывалось на этой безмолвной перекличке.
– Храбрый коннетабль, – сказал ему Грейи, – вы взяли меня в плен при Кошереле. Видите, как переменчива фортуна: сегодня вы мой пленник.
– Ой ли! – воскликнул Бертран. – Вы ошибаетесь, сеньор. При Кошереле я сам взял вас в плен, а здесь, при Наваррете, вы лишь охраняете меня. В Кошереле вы были моим пленником, а здесь вы мой стражник.
Жан де Грейи покраснел, но предпочел промолчать, потому что в те времена люди с уважением относились к чужой беде.
Дюгеклен присел на насыпь рва и пригласил Виллана Заику, Андрегэма и других присоединиться к нему, так как принц Уэльский приказал трубить сбор своих солдат.
– Они будут молиться, – сказал коннетабль. – Его светлость – храбрый и очень набожный человек. Давайте помолимся и мы.
– Чтобы возблагодарить Бога за спасение? – спросил Виллан Заика.
– Чтобы вымолить у него возмездие! – возразил Бертран. После того как, опустившись на колени, принц Уэльский поблагодарил Господа за эту великую победу, он позвал дона Педро, который смотрел диким зверем и даже не преклонил колен, поскольку был обуреваем какой-то зловещей думой.
– Вы одержали победу, – сказал Черный принц, – и все-таки вы проиграли великую битву.
– Это почему же? – воскликнул дон Педро.
– Потому что проигрывает тот король, который добивается короны, проливая кровь своих подданных.
– Кровь мятежников! – вскричал дон Педро.
– Пусть так! Но ведь Бог уже наказал их за то, что они вас предали! Государь, бойтесь того, чтобы он не наказал и вас, если вы предадите тех, кого он вверил вашему попечению.
– Сеньор! – поклонившись, прошептал дон Педро. – Вам я обязан своей короной, но умоляю вас, – прибавил он, побледнев от гнева и стыда, – не будьте менее милосердным, чем Всевышний… не терзайте меня, я ведь вам так признателен.
И дон Педро преклонил колено. Принц Эдуард поднял его.
– Благодарите Бога, – сказал он. – Мне вы ничем не обязаны.
Сказав эти слова, принц повернулся и пошел в свою палатку обедать.
– Дети мои! – вскричал дон Педро, наконец-то давая волю своему жестокому желанию. – Грабьте мертвецов: сегодня вся добыча – ваша!
И он первый, пришпорив своего свежего коня, поехал по полю битвы, пристально вглядываясь в каждую гору трупов и стремясь скорее добраться до берега реки, туда, где дон Энрике де Трастамаре бился с командиром гасконцев.
Здесь дон Педро слез с коня, заткнул за пояс свой длинный, острый кинжал и, ступая по лужам крови, молча принялся что-то искать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164