Лошадь откликалась на это, изменяя либо скорость, либо направление движения.
Период взаимного обучения способствовал их дальнейшему сближению. Вскоре Эйла действительно научилась управлять лошадью, пусть вначале она и не осознавала этого. Сигналы, связывавшие женщину и лошадь, были столь слабыми, а переход от пассивного согласия к активному взаимодействию столь естественным, что Эйла могла лишь смутно ощущать это. Непрестанная езда превратилась в напряженный и интенсивный курс обучения. Чувствительность обеих участниц этого действа постоянно росла. Эйле достаточно было помыслить о том, куда и с какой скоростью она хочет поскакать, для того чтобы животное вняло ее воле. Порой Эйле казалось, что оно стало продолжением ее тела. Молодая женщина не понимала, что все сигналы ее нервов и мышц моментально воспринимаются донельзя чувствительной кожей ее скакуна.
Эйла не собиралась учить Уинни. Успех объяснялся той любовью и вниманием, с которыми она привыкла относиться к животному, и природными особенностями лошади и человека. Уинни отличалась любопытством и сообразительностью, она поддавалась обучению и обладала хорошей памятью, однако мозг ее имел иное устройство и был не столь развит, как мозг человека. Лошади относятся к числу стадных животных, тяготеющих к тесному теплому общению с себе подобными. Именно по этой причине чувство осязания играет в их жизни столь важную роль. Инстинкт молодой кобылы понуждал Уинни следовать командам, идти туда, куда ее направляла Эйла. В минуту опасности даже вожак боится отбиться от своего табуна.
Действия женщины отличались целесообразностью, ибо направлялись мозгом, в котором знанию и опыту сопутствовали предвидение и анализ. Осознание уязвимости собственного положения приводило к обостренному чувствованию и рефлекторному реагированию на все поступающие в мозг сигналы, что способствовало ускорению процесса обучения. Даже во время прогулок Эйла при виде зайца или гигантского тушканчика невольно тянулась за пращой и устремлялась в погоню. Уинни, стремившаяся выполнять все желания Эйлы, улавливала и такие импульсы. Эйла осознала свою власть над лошадью только после того, как ей удалось убить гигантского тушканчика.
Это произошло ранней весной. Они случайно вспугнули зверька. Эйла, едва завидев его, склонилась в ту сторону и потянулась за пращой. Уинни же, почувствовав ее безмолвный призыв, понеслась вслед за тушканчиком. Когда они приблизились к нему, Эйла слегка изменила положение тела, желая соскочить на землю, и кобыла тут же остановилась, дав ей возможность встать на ноги и поразить зверька точным броском из пращи.
«Давненько я не ела свежего мяса… — думала Эйла, направившись к ожидавшей ее лошадке. — Хорошо бы поохотиться еще, но уж лучше я покатаюсь на Уинни… Как здорово все вышло! Она поскакала за тушканчиком и остановилась, едва я этого захотела!» Эйле вспомнился тот день, когда она впервые села на спину кобылы, обхватив руками ее мохнатую шею. Уинни тем временем принялась щипать молодую нежную траву.
— Уинни! — воскликнула Эйла. Лошадь вскинула голову и, вопросительно подняв уши, посмотрела на женщину. Эйлу переполняли восторженные чувства. Мало того, что она научилась скакать на лошади, теперь она умела и направлять ее в нужную сторону!
Кобыла подошла к Эйле.
— Уинни… — повторила молодая женщина, чувствуя, что еще немного, и она заплачет. Уинни шумно выдохнула воздух через ноздри и, изогнув шею, положила голову ей на плечо.
Эйла хотела было вскочить на лошадку, но неожиданно почувствовала себя на удивление неуклюжей. Ей мешал убитый тушканчик. Тогда она подвела лошадку к большому камню и влезла ей на спину уже с него. Немного помедлив, Уинни неуверенно направилась к пещере. Теперь, когда Эйла пыталась управлять кобылой сознательно, сигналы, подаваемые се телом, утратили свою определенность и однозначность, на что не могла не отреагировать и Уинни. Ведь Эйла до сих пор не понимала того, как именно она управляет лошадью.
Отметив про себя это обстоятельство, она стала больше полагаться на рефлексы, но при этом сумела выработать и несколько полезных сигналов. Теперь Эйла стала охотиться чаще. Она останавливала лошадь, спешивалась и только после этого метала камень в цель. Вскоре она решила сделать то же самое, не сходя с лошади. Разумеется, ее постигла неудача — она промахнулась. Эйла восприняла этот промах как вызов и тут же приступила к отработке бросков. Владение любым оружием предполагает долгие тренировки. Именно этим и занялась Эйла, помня о том, что в свое время она смогла самостоятельно освоить обычное метание (никто не учил ее этому, ибо женщинам возбранялось иметь дело с оружием). Она помнила и о своем промахе, когда она оказалась совершенно безоружной один на один с рысью. Именно этот случай и побудил ее заняться освоением техники двойного броска.
С той поры прошло много лет. Теперь ей вновь пришлось заняться забавной и одновременно крайне серьезной игрой: «попала — не попала». Скоро она научилась попадать в цель и из этого необычного положения. Теперь она могла разить дичь не сходя с лошади, но это было еще не все.
Вначале Эйла складывала дичь в заплечную корзину. Вскоре она сообразила, что тушки убитых животных можно укладывать и перед собой — поперек лошадиной спины. Затем она поместила на нее специальную корзину, а после заменила ее парой корзин, висевших по бокам и связанных друг с другом широким ремнем. Это открыло замечательную возможность: ее четвероногая подруга могла таскать на себе непосильные для женщины тяжести.
Все эти открытия изменили не только отношение Эйлы к лошади, но и весь строй ее жизни. Вылазки стали не только более продолжительными, но и куда более успешными, чем бы она при этом ни занималась — сбором кореньев и плодов или же охотой на мелких животных. Затем в течение нескольких дней она занималась переработкой своей добычи.
Заметив в траве несколько спелых земляничек, она дала широкий круг по степи, пытаясь собрать как можно больше ягод. В эту пору спелой земляники было еще немного. Когда Эйла повернула назад, уже начинало смеркаться. Она ехала по степи, отыскивая взглядом характерные приметы местности. Когда она подъехала к долине, на землю опустилась ночь. Ей не оставалось ничего иного, как только положиться на инстинкты Уинни. Во время последующих путешествий она частенько позволяла животному самостоятельно отыскивать путь домой.
После этого она стала брать с собой шкуру. Однажды она заехала так далеко, что решила переночевать прямо в открытой степи, под звездным небом. Она не мерзла, ибо лежала рядом с мохнатой теплой Уинни, однако из соображений безопасности решила развести костер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197
Период взаимного обучения способствовал их дальнейшему сближению. Вскоре Эйла действительно научилась управлять лошадью, пусть вначале она и не осознавала этого. Сигналы, связывавшие женщину и лошадь, были столь слабыми, а переход от пассивного согласия к активному взаимодействию столь естественным, что Эйла могла лишь смутно ощущать это. Непрестанная езда превратилась в напряженный и интенсивный курс обучения. Чувствительность обеих участниц этого действа постоянно росла. Эйле достаточно было помыслить о том, куда и с какой скоростью она хочет поскакать, для того чтобы животное вняло ее воле. Порой Эйле казалось, что оно стало продолжением ее тела. Молодая женщина не понимала, что все сигналы ее нервов и мышц моментально воспринимаются донельзя чувствительной кожей ее скакуна.
Эйла не собиралась учить Уинни. Успех объяснялся той любовью и вниманием, с которыми она привыкла относиться к животному, и природными особенностями лошади и человека. Уинни отличалась любопытством и сообразительностью, она поддавалась обучению и обладала хорошей памятью, однако мозг ее имел иное устройство и был не столь развит, как мозг человека. Лошади относятся к числу стадных животных, тяготеющих к тесному теплому общению с себе подобными. Именно по этой причине чувство осязания играет в их жизни столь важную роль. Инстинкт молодой кобылы понуждал Уинни следовать командам, идти туда, куда ее направляла Эйла. В минуту опасности даже вожак боится отбиться от своего табуна.
Действия женщины отличались целесообразностью, ибо направлялись мозгом, в котором знанию и опыту сопутствовали предвидение и анализ. Осознание уязвимости собственного положения приводило к обостренному чувствованию и рефлекторному реагированию на все поступающие в мозг сигналы, что способствовало ускорению процесса обучения. Даже во время прогулок Эйла при виде зайца или гигантского тушканчика невольно тянулась за пращой и устремлялась в погоню. Уинни, стремившаяся выполнять все желания Эйлы, улавливала и такие импульсы. Эйла осознала свою власть над лошадью только после того, как ей удалось убить гигантского тушканчика.
Это произошло ранней весной. Они случайно вспугнули зверька. Эйла, едва завидев его, склонилась в ту сторону и потянулась за пращой. Уинни же, почувствовав ее безмолвный призыв, понеслась вслед за тушканчиком. Когда они приблизились к нему, Эйла слегка изменила положение тела, желая соскочить на землю, и кобыла тут же остановилась, дав ей возможность встать на ноги и поразить зверька точным броском из пращи.
«Давненько я не ела свежего мяса… — думала Эйла, направившись к ожидавшей ее лошадке. — Хорошо бы поохотиться еще, но уж лучше я покатаюсь на Уинни… Как здорово все вышло! Она поскакала за тушканчиком и остановилась, едва я этого захотела!» Эйле вспомнился тот день, когда она впервые села на спину кобылы, обхватив руками ее мохнатую шею. Уинни тем временем принялась щипать молодую нежную траву.
— Уинни! — воскликнула Эйла. Лошадь вскинула голову и, вопросительно подняв уши, посмотрела на женщину. Эйлу переполняли восторженные чувства. Мало того, что она научилась скакать на лошади, теперь она умела и направлять ее в нужную сторону!
Кобыла подошла к Эйле.
— Уинни… — повторила молодая женщина, чувствуя, что еще немного, и она заплачет. Уинни шумно выдохнула воздух через ноздри и, изогнув шею, положила голову ей на плечо.
Эйла хотела было вскочить на лошадку, но неожиданно почувствовала себя на удивление неуклюжей. Ей мешал убитый тушканчик. Тогда она подвела лошадку к большому камню и влезла ей на спину уже с него. Немного помедлив, Уинни неуверенно направилась к пещере. Теперь, когда Эйла пыталась управлять кобылой сознательно, сигналы, подаваемые се телом, утратили свою определенность и однозначность, на что не могла не отреагировать и Уинни. Ведь Эйла до сих пор не понимала того, как именно она управляет лошадью.
Отметив про себя это обстоятельство, она стала больше полагаться на рефлексы, но при этом сумела выработать и несколько полезных сигналов. Теперь Эйла стала охотиться чаще. Она останавливала лошадь, спешивалась и только после этого метала камень в цель. Вскоре она решила сделать то же самое, не сходя с лошади. Разумеется, ее постигла неудача — она промахнулась. Эйла восприняла этот промах как вызов и тут же приступила к отработке бросков. Владение любым оружием предполагает долгие тренировки. Именно этим и занялась Эйла, помня о том, что в свое время она смогла самостоятельно освоить обычное метание (никто не учил ее этому, ибо женщинам возбранялось иметь дело с оружием). Она помнила и о своем промахе, когда она оказалась совершенно безоружной один на один с рысью. Именно этот случай и побудил ее заняться освоением техники двойного броска.
С той поры прошло много лет. Теперь ей вновь пришлось заняться забавной и одновременно крайне серьезной игрой: «попала — не попала». Скоро она научилась попадать в цель и из этого необычного положения. Теперь она могла разить дичь не сходя с лошади, но это было еще не все.
Вначале Эйла складывала дичь в заплечную корзину. Вскоре она сообразила, что тушки убитых животных можно укладывать и перед собой — поперек лошадиной спины. Затем она поместила на нее специальную корзину, а после заменила ее парой корзин, висевших по бокам и связанных друг с другом широким ремнем. Это открыло замечательную возможность: ее четвероногая подруга могла таскать на себе непосильные для женщины тяжести.
Все эти открытия изменили не только отношение Эйлы к лошади, но и весь строй ее жизни. Вылазки стали не только более продолжительными, но и куда более успешными, чем бы она при этом ни занималась — сбором кореньев и плодов или же охотой на мелких животных. Затем в течение нескольких дней она занималась переработкой своей добычи.
Заметив в траве несколько спелых земляничек, она дала широкий круг по степи, пытаясь собрать как можно больше ягод. В эту пору спелой земляники было еще немного. Когда Эйла повернула назад, уже начинало смеркаться. Она ехала по степи, отыскивая взглядом характерные приметы местности. Когда она подъехала к долине, на землю опустилась ночь. Ей не оставалось ничего иного, как только положиться на инстинкты Уинни. Во время последующих путешествий она частенько позволяла животному самостоятельно отыскивать путь домой.
После этого она стала брать с собой шкуру. Однажды она заехала так далеко, что решила переночевать прямо в открытой степи, под звездным небом. Она не мерзла, ибо лежала рядом с мохнатой теплой Уинни, однако из соображений безопасности решила развести костер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197