Но Кент видел и то, что Сьерра уже попала под его чары.
Ему нравился Бен по многим причинам, но главная – он научил Сьерру смеяться вновь. Кенту было как-то спокойнее за нее, когда рядом с ней находился Бен. Он всегда мог прийти на помощь в случае нужды. И Кент сильно подозревал, что если Бен до сих пор ее не завоевал, то это очень скоро произойдет.
– Мне кажется, вам нет нужды беспокоиться о сыне. Это за ним бегают женщины, а не он за ними.
Брук улыбнулась. Материнская любовь снисходительна.
– Он очень интересный мужчина, но он при этом серьезно относится к отношениям. Думаю, это весьма сильная комбинация.
– Вы правильно его воспитали.
В ее карих оленьих глазах светилась материнская гордость, и этот свет делал ее еще привлекательнее.
– Спасибо.
– Он похож на отца?
На мгновение Брук напряженно замерла. Словно ничего не произошло, она поставила стакан на стол и откинулась на спинку кресла. Она скрестила ноги в лодыжках, вытянув их перед собой, словно нарочно привлекая к ним его внимание. Кент улыбнулся, разгадав ее игру.
– Я задала вам вопрос, на который вы мне ответили целой серией вопросов. Может, вы что-то скрываете от меня про Сьерру?
– Ах, да вы из тех подозрительных мамаш-наседок, что кудахчут над своими сыновьями до старости лет?
Стараясь не показывать нетерпения, Брук поменяла положение ног и сказала:
– Если да, то, что с того? А вы очень уклончивы. – Кент засмеялся:
– Ладно, я думаю, что я так же стараюсь защитить Сьерру, как вы – своего сына. Разница лишь в том, что ему повезло больше – вы всю жизнь были рядом с ним, а она по большей части была предоставлена сама себе.
Сочувствие перекрыло раздражение.
– Как же так?
– Ее отец был лицемерным ханжой, а бывший муж – драчливый ублюдок.
Брук была шокирована этим открытием.
– О, простите. Я этого не знала.
– Сьерра очень замкнута. Она о себе не любит рассказывать. – Кент склонил голову и как бы, между прочим, заметил: – А ведь у вас с ней есть кое-что общее.
– В самом деле? Помимо любви к моему сыну? – Кенту нравилось, когда Брук его поддразнивала, но почему она делала это только тогда, когда темой разговора был Бен?! Ее любовь к Бену внушала ей мысль, что данная тема самая безопасная.
– Вы обе были еще детьми, когда жизнь сыграла с вами злую шутку.
Встревожившись, Брук подскочила.
– Хотите еще лимонаду?
Кент тоже встал, загородив ей путь к отступлению.
– Хорошо, что Бен с удовольствием уделяет ей столько своего времени. Вы полагаете, это знак того, что он испытывает к ней настоящий интерес?
Как и рассчитывал Кент, этот новый вопрос помог Брук расслабиться. Плечи ее свободно опустились, и она кивнула:
– Я думаю, он в нее влюблен. Но я не хочу, чтобы ему было больно.
– Как было больно вам?
Брук натянуто и невесело рассмеялась:
– Бен силен, уверен в себе и сам зарабатывает на жизнь. Он не молоденькая девчонка. Он не...
Кент прервал поток слов, прикоснувшись пальцем к ее губам.
– Он не вы?
Губы Брук были подкрашены помадой, и Кенту захотелось слизнуть ее, чтобы почувствовать их настоящий вкус.
Брук не шелохнулась, но глаза ее потемнели, и пульс участился. Кент провел пальцем вверх и вниз по ее губам.
– Давайте по порядку, идет? Сьерра – просто прелесть. Она сдержанна и скрытна потому, что у нее есть печальный жизненный опыт, но она не способна намеренно причинить кому-то боль, так что за Бена вам волноваться нечего. Эти двое разберутся между собой и без нашего вмешательства. И, наверное, быстрее, чем выдумаете.
Брук промолчала.
– Теперь второе. – Он еще ближе подошел к Брук и медленно, чтобы не спугнуть ее, просунул ногу между ее ног, с удовольствием глядя на то, как ее миниатюрная ножка в сандалии контрастирует с его грубыми большими ботинками. Обняв Брук одной рукой за талию, чтобы она не могла ретироваться, Кент поднес палец в помаде к своим губам и, лизнув его, с улыбкой заключил: – Вишня. Ах вы, маленькая проказница!
Брук приоткрыла рот, чтобы вдохнуть воздух, и в этот момент Кент накрыл губами ее рот. Он не торопился и не суетился – он делал все очень обстоятельно.
Брук была горячей и остро-сладкой на вкус из-за оставшегося на губах лимонада. Еще она была так трогательно стыдлива, но не безответна.
Кент чуть-чуть отклонился, открыл глаза и встретил ее испуганный и затуманенный взгляд.
– Брук.
Она сглотнула, глядя на его губы. Дыхание ее было хриплым и сбивчивым.
– Я... я едва вас знаю.
У Кента закипела кровь. Тон ее ясно указывал на то, что она готова его принять, что она его хочет.
– Мы не будем торопиться. – Настолько, что она станет умолять его скорее дать ей кончить.
– Вы моложе меня.
Кент усмехнулся. Она искала отговорки и не находила их.
– Мы оба взрослые люди, и мы знаем, чего хотим. Мы можем делать все, что нам, черт возьми, заблагорассудится. – Голос его упал до низкого рокота. – И ты знаешь, что я хочу тебя.
Брук опустила взгляд на его потную грудь, медленно вдохнула его запах и дотронулась до его рубашки. Кент смотрел, как передвигается по его груди ее маленькая узкая рука с наманикюренными пальчиками, такая деликатная на фоне его пропотевшей грязной рубахи. Видит Бог, Брук его заводила.
Кент прижал свои бедра к ее:
– Поверь мне, ты для этого совсем не старая.
– Надо было мне поумнеть к моим годам, надо было научиться...
– Ты считаешь, что быть со мной – это глупость?
– Я не знаю. – Брук растерянно подняла глаза. – Я совсем тебя не знаю.
– Ты знаешь, что я тебя хочу. – Кент гладил ее по спине, по ягодицам. – А что еще важно?
Чувства ее пребывали в смятении, и взгляд ее стал мягче, глаза – темнее.
– Все важно.
Черт! Вот уж не хотелось бы ему сейчас вступать с ней в дискуссии. Кент удрученно застонал. Брук напряглась:
– Простите. Я не знаю, как себя вести в такой ситуации и...
Член его был таким твердым, что даже болел.
– У тебя прекрасно получается.
– Я хочу тебя поцеловать. – После того как Брук сделала это неожиданное заявление, она подняла глаза, покачала головой и уточнила: – Нет, у меня такое чувство, словно я должна тебя поцеловать. Я все время только об этом и думаю. Я от этого с ума схожу...
Кент прижал ее к себе – теперь ему было наплевать и на грязь на рубашке, и на пот – и припал к ее рту. Брук застонала, прижалась к нему еще теснее, и, когда он исцеловал ее скулы и горло, она запрокинула голову, предоставляя ему лучший доступ к своим губам.
Кент чувствовал, что джинсы его вот-вот лопнут.
Брук тоже дрожала от возбуждения.
– Я... Ты мне нужен.
– Да, черт возьми. – Она сказала, что хотеть его глупо, но при этом продолжала его хотеть. Потом он объяснит ей, что у нее нет причин осторожничать. – Пригласи меня в дом, Брук.
Нерешительность боролась с насущной потребностью, но Кент видел, что потребность победила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Ему нравился Бен по многим причинам, но главная – он научил Сьерру смеяться вновь. Кенту было как-то спокойнее за нее, когда рядом с ней находился Бен. Он всегда мог прийти на помощь в случае нужды. И Кент сильно подозревал, что если Бен до сих пор ее не завоевал, то это очень скоро произойдет.
– Мне кажется, вам нет нужды беспокоиться о сыне. Это за ним бегают женщины, а не он за ними.
Брук улыбнулась. Материнская любовь снисходительна.
– Он очень интересный мужчина, но он при этом серьезно относится к отношениям. Думаю, это весьма сильная комбинация.
– Вы правильно его воспитали.
В ее карих оленьих глазах светилась материнская гордость, и этот свет делал ее еще привлекательнее.
– Спасибо.
– Он похож на отца?
На мгновение Брук напряженно замерла. Словно ничего не произошло, она поставила стакан на стол и откинулась на спинку кресла. Она скрестила ноги в лодыжках, вытянув их перед собой, словно нарочно привлекая к ним его внимание. Кент улыбнулся, разгадав ее игру.
– Я задала вам вопрос, на который вы мне ответили целой серией вопросов. Может, вы что-то скрываете от меня про Сьерру?
– Ах, да вы из тех подозрительных мамаш-наседок, что кудахчут над своими сыновьями до старости лет?
Стараясь не показывать нетерпения, Брук поменяла положение ног и сказала:
– Если да, то, что с того? А вы очень уклончивы. – Кент засмеялся:
– Ладно, я думаю, что я так же стараюсь защитить Сьерру, как вы – своего сына. Разница лишь в том, что ему повезло больше – вы всю жизнь были рядом с ним, а она по большей части была предоставлена сама себе.
Сочувствие перекрыло раздражение.
– Как же так?
– Ее отец был лицемерным ханжой, а бывший муж – драчливый ублюдок.
Брук была шокирована этим открытием.
– О, простите. Я этого не знала.
– Сьерра очень замкнута. Она о себе не любит рассказывать. – Кент склонил голову и как бы, между прочим, заметил: – А ведь у вас с ней есть кое-что общее.
– В самом деле? Помимо любви к моему сыну? – Кенту нравилось, когда Брук его поддразнивала, но почему она делала это только тогда, когда темой разговора был Бен?! Ее любовь к Бену внушала ей мысль, что данная тема самая безопасная.
– Вы обе были еще детьми, когда жизнь сыграла с вами злую шутку.
Встревожившись, Брук подскочила.
– Хотите еще лимонаду?
Кент тоже встал, загородив ей путь к отступлению.
– Хорошо, что Бен с удовольствием уделяет ей столько своего времени. Вы полагаете, это знак того, что он испытывает к ней настоящий интерес?
Как и рассчитывал Кент, этот новый вопрос помог Брук расслабиться. Плечи ее свободно опустились, и она кивнула:
– Я думаю, он в нее влюблен. Но я не хочу, чтобы ему было больно.
– Как было больно вам?
Брук натянуто и невесело рассмеялась:
– Бен силен, уверен в себе и сам зарабатывает на жизнь. Он не молоденькая девчонка. Он не...
Кент прервал поток слов, прикоснувшись пальцем к ее губам.
– Он не вы?
Губы Брук были подкрашены помадой, и Кенту захотелось слизнуть ее, чтобы почувствовать их настоящий вкус.
Брук не шелохнулась, но глаза ее потемнели, и пульс участился. Кент провел пальцем вверх и вниз по ее губам.
– Давайте по порядку, идет? Сьерра – просто прелесть. Она сдержанна и скрытна потому, что у нее есть печальный жизненный опыт, но она не способна намеренно причинить кому-то боль, так что за Бена вам волноваться нечего. Эти двое разберутся между собой и без нашего вмешательства. И, наверное, быстрее, чем выдумаете.
Брук промолчала.
– Теперь второе. – Он еще ближе подошел к Брук и медленно, чтобы не спугнуть ее, просунул ногу между ее ног, с удовольствием глядя на то, как ее миниатюрная ножка в сандалии контрастирует с его грубыми большими ботинками. Обняв Брук одной рукой за талию, чтобы она не могла ретироваться, Кент поднес палец в помаде к своим губам и, лизнув его, с улыбкой заключил: – Вишня. Ах вы, маленькая проказница!
Брук приоткрыла рот, чтобы вдохнуть воздух, и в этот момент Кент накрыл губами ее рот. Он не торопился и не суетился – он делал все очень обстоятельно.
Брук была горячей и остро-сладкой на вкус из-за оставшегося на губах лимонада. Еще она была так трогательно стыдлива, но не безответна.
Кент чуть-чуть отклонился, открыл глаза и встретил ее испуганный и затуманенный взгляд.
– Брук.
Она сглотнула, глядя на его губы. Дыхание ее было хриплым и сбивчивым.
– Я... я едва вас знаю.
У Кента закипела кровь. Тон ее ясно указывал на то, что она готова его принять, что она его хочет.
– Мы не будем торопиться. – Настолько, что она станет умолять его скорее дать ей кончить.
– Вы моложе меня.
Кент усмехнулся. Она искала отговорки и не находила их.
– Мы оба взрослые люди, и мы знаем, чего хотим. Мы можем делать все, что нам, черт возьми, заблагорассудится. – Голос его упал до низкого рокота. – И ты знаешь, что я хочу тебя.
Брук опустила взгляд на его потную грудь, медленно вдохнула его запах и дотронулась до его рубашки. Кент смотрел, как передвигается по его груди ее маленькая узкая рука с наманикюренными пальчиками, такая деликатная на фоне его пропотевшей грязной рубахи. Видит Бог, Брук его заводила.
Кент прижал свои бедра к ее:
– Поверь мне, ты для этого совсем не старая.
– Надо было мне поумнеть к моим годам, надо было научиться...
– Ты считаешь, что быть со мной – это глупость?
– Я не знаю. – Брук растерянно подняла глаза. – Я совсем тебя не знаю.
– Ты знаешь, что я тебя хочу. – Кент гладил ее по спине, по ягодицам. – А что еще важно?
Чувства ее пребывали в смятении, и взгляд ее стал мягче, глаза – темнее.
– Все важно.
Черт! Вот уж не хотелось бы ему сейчас вступать с ней в дискуссии. Кент удрученно застонал. Брук напряглась:
– Простите. Я не знаю, как себя вести в такой ситуации и...
Член его был таким твердым, что даже болел.
– У тебя прекрасно получается.
– Я хочу тебя поцеловать. – После того как Брук сделала это неожиданное заявление, она подняла глаза, покачала головой и уточнила: – Нет, у меня такое чувство, словно я должна тебя поцеловать. Я все время только об этом и думаю. Я от этого с ума схожу...
Кент прижал ее к себе – теперь ему было наплевать и на грязь на рубашке, и на пот – и припал к ее рту. Брук застонала, прижалась к нему еще теснее, и, когда он исцеловал ее скулы и горло, она запрокинула голову, предоставляя ему лучший доступ к своим губам.
Кент чувствовал, что джинсы его вот-вот лопнут.
Брук тоже дрожала от возбуждения.
– Я... Ты мне нужен.
– Да, черт возьми. – Она сказала, что хотеть его глупо, но при этом продолжала его хотеть. Потом он объяснит ей, что у нее нет причин осторожничать. – Пригласи меня в дом, Брук.
Нерешительность боролась с насущной потребностью, но Кент видел, что потребность победила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70