Будто я был связывающей ее веревкой, а она развязывала меня. - Он поежился и понизил голос. - Отделайся от нее, - хрипло произнес он, - отделайся, пока она не разорвала нас в клочья. Она только об этом и думает. Я все время чувствую это.
- Молчи, глупец, - голос ведьмы был свиреп от страха. - Если она вырвется, я смогу превратить ее в ветер, в снег, в семь нот. Но я хочу держать ее при себе. Ведь никакая другая ведьма на свете не умеет и не сумеет этого. И я буду держать ее, даже если мне придется для этого каждый день кормить ее твоей печенью.
- Прекрасно, - ответил Ракх и слегка отодвинулся от нее. - Ну, а если она потребует твою? Что ты будешь делать тогда?
- Буду продолжать кормить ее твоей, - заявила Мамаша Фортуна. - Она не почувствует разницы. Гарпии не слишком умны.
Старуха одинокой тенью скользила в лунном свете от клетки к клетке, гремя замками и проверяя свои чары, как хозяйка ощупывает арбузы на рынке. Когда она подошла к клетке гарпии, чудовище издало вопль, пронзительный как стрела, и ужасающе расправило свои великолепные крылья. Единорогу показалось, что прутья решетки начали извиваться и опадать дождем, но Мамаша Фортуна хрустнула тонкими пальцами, и прутья вновь стали железом, а гарпия, выжидая, замерла на насесте.
- Не сейчас, - сказала ведьма, - еще не сейчас. - Они смотрели друг на друга одинаковыми глазами. Мамаша Фортуна сказала: - Ты моя. Ты моя, даже если убьешь меня. - Гарпия не шевельнулась, но тучка затмила луну. - Не сейчас, - повторила Мамаша Фортуна и повернулась к клетке единорога. - Ну, - сказала она сладким дымным голосом. - Я все-таки напугала тебя, не правда ли? - Она рассмеялась, и смех ее был похож на шорох змеи в тростниках, и подобралась поближе. - Что бы ни говорил твой приятель волшебник, - продолжала она, - хоть немного мастерства у меня должно быть. Для того, чтобы ты показалась себе старой и отвратительной, требуется, скажу вам, некоторое искусство. И неужели грошовым заклятьем можно держать в плену Темную. Никто до меня... Она ответила:
- Не хвастай, старуха. В этой клетке - твоя смерть, и она слушает тебя.
- Да, - спокойно ответила Мамаша Фортуна, - но я, по крайней мере, знаю, где она. А вот ты бродила по дороге в поисках своей смерти. - Она опять рассмеялась. - Но где она, я знаю тоже. Но я не дам тебе встретиться с ней, и ты должна поблагодарить меня за это.
Забыв все, Она прижалась к прутьям. Они причиняли. ей боль, но Она не отступала.
- Где Красный Бык? - спросила Она. - Где мне найти его?
Мамаша Фортуна подошла к клетке вплотную. - Красный Бык короля Хаггарда, - пробормотала она, - значит, ты его знаешь. - Блеснули два ее зуба. - Ты моя, - сказала она, - он тебя не получит.
Тогда Она покачала головой и мягко ответила: - Тебе лучше знать. Освободи, пока не поздно, освободи гарпию и меня. Занимайся своими тенями, если хочешь, но освободи нас.
В стоячей воде ведьминых глаз что-то полыхнуло так, что несколько ночных мотыльков отвлеклись от своей прогулки, ринулись на свет и белыми хлопьями пепла упали на землю.
- Скорей я оставлю свое дело, - осклабилась она. - Волочиться сквозь вечность с моими доморощенными пугалами - об этом я мечтала, когда была молода и зла. Ты думаешь, я выбрала эту убогую магию, порождение глупости, потому что никогда не знала настоящей? Я вожусь с собаками и обезьянами потому, что не смею коснуться травы, но я понимаю разницу. И теперь ты просишь меня отказаться от вас, от присутствия вашей силы. Я сказал Ракху, что, если потребуется, стану кормить гарпию его печенью, и я это сделаю. А чтобы удержать тебя, я бы взяла твоего дружка Шмендрика и... - тут она в ярости забормотала какую-то чепуху и наконец замолкла.
- Кстати о печени, - ответила Она. - Настоящий маг не предлагает чужую печень. Ты должна вырвать свою собственную и научиться обходиться без нее. Настоящие ведьмы это знают.
Несколько песчинок прошелестело по щеке Мамаши Фортуны, пока она смотрела на единорога. Все ведьмы так плачут. Она повернулась было и заспешила к своему фургону, но внезапно оглянулась назад с каменной ухмылкой на лице.
- А все-таки дважды я обвела тебя вокруг пальца, - сказала она. - Неужели ты в самом деле думаешь, что эти пучеглазые глупцы узнали бы тебя без моей помощи? Нет. Я придала тебе вид, который они могут понять, и рог, который они могут увидеть. В наше время, чтобы простой народ признал единорога, нужна дешевая ярмарочная ведьма. Уж лучше оставайся со мной в поддельном обличье, во всем мире тебя узнает только Красный Бык.
Она исчезла внутри своего фургона, и гарпия выпустила луну из-за туч.
III
Шмендрик вернулся почти перед рассветом, тихим ручейком скользнув между клетками. Только гарпия издала неясный звук, когда он пробирался мимо ее клетки.
- Я не мог уйти раньше, - пояснил он. - Она велела Ракху наблюдать за мной, а он почти не спит. Но я загадал ему загадку, а чтобы найти ответ хоть на одну, ему обычно нужна целая ночь. В следующий раз я расскажу ему анекдот, и это займет его на неделю.
Она была тускла и спокойна.
- Я заколдована, - произнесла Она. - Почему ты не сказал мне об этом?
- Я думал, вы это знаете, - мягко ответил маг. - Разве вы не удивились тому, что они все же узнали вас? - Он улыбнулся, и от этого постарел. - Ну, конечно, нет. Это просто не пришло вам в голову.
- Меня еще никогда не заколдовывали, - сказала Она дрожа. - И раньше меня узнали бы повсюду.
- Я прекрасно представляю, как вы себя чувствуете. - Под глубоким взглядом ее темных бездонных глаз он нервно улыбнулся и потупился. - Редкий человек кажется именно тем, чем является на самом деле, - продолжал он. - Мир неверных суждений, неправильных оценок. Вот я сразу же признал в вас единорога, сразу же... И я вам друг. Вы же принимаете меня за клоуна, или тупицу, или предателя, и таков я, должно быть, и есть, если таким меня видите вы. Чары, которыми вы зачарованы, - это всего лишь чары, они спадут, как только вы окажетесь на свободе, а вот проклятие вашей ошибки навсегда ляжет на меня. Мы не всегда такие, какими мечтаем быть. Но я читал или песня такая была, что, когда мир был молод, единороги умели различать «свет истинный и ложный, лица улыбку и души печаль».
По мере того как светлело, голос его становился все громче, и на мгновение она перестала слышать скулеж прутьев и мягкий звон крыл.
- Я думаю, что ты мой друг, - сказал она. - Ты поможешь мне?
- Если не вам, то уж никому, - ответил волшебник. - Вы моя последняя надежда.
Повизгивая, чихая и дрожа, один за другим пробуждались печальные узники «Полночного карнавала». Одному только что снились скалы, жуки и нежные листья; другому - прыжки в теплой высокой траве; третий грезил о жидкой грязи и крови. Четвертому снилась рука, чешущая заветное место за ухом. Только гарпия не спала и сидела, не мигая глядя на солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51