Поэтому я решила сходить туда с Норбертом, канадцем, который приехал в Европу с целью получить удовольствие от здешних шабашей. Ему тоже хотелось посмотреть, что же такое нудистский пляж, но он был слишком застенчив, чтобы пойти в одиночку.
Норберт был высокий, симпатичный юноша с располагающими манерами и дружелюбными карими глазами. Он недавно приехал на юг и еще не успел как следует поваляться на солнце, поэтому кожа у него была бледной, хотя на лице появились забавные веснушки. По дороге к нудистскому пляжу он рассказал мне, что хорошо заработал в Канаде на искусстве, и это дало ему возможность беззаботно провести год или около того в Европе.
Мы пришли на пляж и сбросили купальные костюмы. Я с одобрением и удовольствием отметила, что у него было совершено обрезание и на его круглой правой ягодице имелась маленькая смешная родинка.
Расстелив пляжные полотенца на теплом, мягком песке, мы присели неподалеку от потрясающего вида красавицы. У нее было приятное круглое лицо и длинные светлые волосы, спускающиеся на плечи. Вряд ли ей было больше девятнадцати лет. Ее кожа была слегка смазана кремом от загара и, когда она, слегка расставив ноги, откинулась на спину, то стала похожа на отдыхающего атлета. Ее груди были просто великолепны — мягкие, округлые холмики совершенной пропорции с очаровательно торчащими сосками. Там, где сходились ее бедра мы могли видеть куст прелестных золотистых, коротко подстриженных волосиков, принимающих более темную окраску по мере приближения к пупку.
Норберт не мог оторвать от нее глаз, и я заметила, что его маленький приятель между ног пытается поднять свою головку, чтобы самому разглядеть то, что представляло для него интерес. Большинство людей на пляже никак не реагировали на наготу, потому что привыкли к виду красивых тел, и, казалось, не повели бы глазом, если бы рядом лежала Софи Лорен или Твигги. Но, восхищаясь этой роскошной белокурой красавицей, мы с Норбертом с улыбкой обратили внимание на пожилого мужчину лет шестидесяти с отвислым животом и мягким, висячим членом. Поначалу у него был вид потерявшегося в этом океане плоти, но когда он заметил блондинку, то приблизился к ней настолько, насколько позволяла вежливость (примерно, футов на двадцать), рухнул на песок и улегся на живот, делая вид, что загорает.
На нем были большие темные очки, и мы с Норбертом дружно решили, что его любимое занятие — подглядывание, потому что на лице было выражение тайного возбуждения, и он то и дело поправлял свои солнечные очки, чтобы получше рассмотреть интересующий предмет. Он, казалось, не заметил, что Норберт и я следим за ним, и через несколько минут подполз к девушке поближе футов на пять. Затем он немножко подождал, оглянулся, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, опять переместился. Вскоре он был совсем близко, а она, казалось, не замечала его маневры. Затем она расслабленно вытянулась и взяла в руки флакон с жидкостью от загара. Она расставила свои золотистые ноги и начала медленно растирать сначала одну ногу, потом другую.
Это было слишком уж много для нашего пожилого приятеля, но должна признаться, что зрелище возбудило также Норберта и меня.
Девица все еще продолжала игнорировать нашу троицу, но, очевидно, знала о нашем присутствии. Она разыграла великолепную эротическую сцену, начав втирать жидкость сначала в пальцы на ногах, перейдя затем к коленям и ляжкам. После этого медленно и любовно стала растирать мазь около своей кошечки. При виде этого пожилой джентльмен буквально затрясся, а у Норберта сразу же вырос огромный толстый прут красного цвета. Эта девица устроила нам сказочное, дразнящее половые инстинкты представление.
Она продолжала втирать маслянистую жидкость в свои прекрасные груди, делая упругие соски еще более твердыми, наконец вытянулась спиной на матрасе, расставив ноги еще шире. Шесть глаз были прикованы к ее лону: сочетание жидкости и капелек пота в лучах солнца делали его зрелищем века.
Вздохнув, я потянулась, положила голову Норберта к себе на колени и оперлась щекой о его бедро, чтобы почувствовать рядом с собой теплое тело, пока разглядывала этот манящий, полный призыва горшочек с медом. В мечтах я представила себе, будто опираюсь о ее бедро и это ее голова лежит у меня на коленях.
А затем я будто бы начала поглаживать ее тело правой рукой, очень и очень нежно, пока она не замерла на густом золотистом кустарнике. Левой рукой я ласкала свое тело, дойдя до волосяного треугольника. Опустив обе руки вниз, безымянным и указательным пальцами я медленно раскрыла внешние губы настолько, чтобы средним пальцем можно было бы мягко массажировать их.
Средними пальцами обеих рук я растираю как ее, так и свой клитор. Самое слабое ласковое движение там может легко стимулировать сильный оргазм; когда я начала осторожный массаж, мой рот приоткрылся и с сомкнутыми глазами я предалась ожиданию нарастающего ощущения. Мои пальцы стали двигаться быстрее, по мере того, как я трахала ими ее и себя.
С самого первого прикосновения я знала, что она ждала меня. Она не отпрянула от меня и не произнесла ни единого звука. Вместо этого она начала медленно вращать бедрами, понемногу наращивая темп, пока мы не стали двигаться в одном ритме. Вместе мы так хорошо работали, что вскоре забились в диких судорогах обоюдного оргазма.
Норберт тем временем наблюдал все происходящее с пульсирующим стоячим членом, и при виде нашего оргазма начал одной рукой стимулировать свои яички, а второй дергать вверх-вниз член.
Он был у него хорошо подвешен, и в какой-то момент напомнил мне большую змею, выползающую из корзины. Слепой фаллический глаз глядел прямо на меня, и по мере того как Норберт двигал руку вверх и вниз, вены на его члене резко напряглись, а головка потемнела и стала почти черной.
Норберт убыстрял движения, его член увеличивался в размерах и становился все более твердым. Когда я заметила, что глаза Норберта стекленеют, я стала умолять замедлить движения и попробовать сдержаться. Но было слишком поздно. Я наклонилась над ним, и в мое лицо брызнул фонтан жемчужной белой жидкости, а я открыла рот, чтобы поймать горячую струю на лету. Он, должно быть, специально приберегал ее для этого момента, потому что поток никак не мог остановиться!
Норберт совершенно выдохся после упражнения, в котором принимали участие все пять его пальцев, и тихо откинулся на спину почти без сознания. Я вернулась к блондинке, зарыла свою голову меж ее соблазнительно раскинутых ног, тихонечко и нежно подула на ее половые губки и начала языком обрабатывать клитор. Она застонала от наслаждения, и хотя я была полностью занята ею и совсем забыла о существовании любителя подглядывать, я могла слышать, как он, словно эхо, вторил ее стонам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Норберт был высокий, симпатичный юноша с располагающими манерами и дружелюбными карими глазами. Он недавно приехал на юг и еще не успел как следует поваляться на солнце, поэтому кожа у него была бледной, хотя на лице появились забавные веснушки. По дороге к нудистскому пляжу он рассказал мне, что хорошо заработал в Канаде на искусстве, и это дало ему возможность беззаботно провести год или около того в Европе.
Мы пришли на пляж и сбросили купальные костюмы. Я с одобрением и удовольствием отметила, что у него было совершено обрезание и на его круглой правой ягодице имелась маленькая смешная родинка.
Расстелив пляжные полотенца на теплом, мягком песке, мы присели неподалеку от потрясающего вида красавицы. У нее было приятное круглое лицо и длинные светлые волосы, спускающиеся на плечи. Вряд ли ей было больше девятнадцати лет. Ее кожа была слегка смазана кремом от загара и, когда она, слегка расставив ноги, откинулась на спину, то стала похожа на отдыхающего атлета. Ее груди были просто великолепны — мягкие, округлые холмики совершенной пропорции с очаровательно торчащими сосками. Там, где сходились ее бедра мы могли видеть куст прелестных золотистых, коротко подстриженных волосиков, принимающих более темную окраску по мере приближения к пупку.
Норберт не мог оторвать от нее глаз, и я заметила, что его маленький приятель между ног пытается поднять свою головку, чтобы самому разглядеть то, что представляло для него интерес. Большинство людей на пляже никак не реагировали на наготу, потому что привыкли к виду красивых тел, и, казалось, не повели бы глазом, если бы рядом лежала Софи Лорен или Твигги. Но, восхищаясь этой роскошной белокурой красавицей, мы с Норбертом с улыбкой обратили внимание на пожилого мужчину лет шестидесяти с отвислым животом и мягким, висячим членом. Поначалу у него был вид потерявшегося в этом океане плоти, но когда он заметил блондинку, то приблизился к ней настолько, насколько позволяла вежливость (примерно, футов на двадцать), рухнул на песок и улегся на живот, делая вид, что загорает.
На нем были большие темные очки, и мы с Норбертом дружно решили, что его любимое занятие — подглядывание, потому что на лице было выражение тайного возбуждения, и он то и дело поправлял свои солнечные очки, чтобы получше рассмотреть интересующий предмет. Он, казалось, не заметил, что Норберт и я следим за ним, и через несколько минут подполз к девушке поближе футов на пять. Затем он немножко подождал, оглянулся, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, опять переместился. Вскоре он был совсем близко, а она, казалось, не замечала его маневры. Затем она расслабленно вытянулась и взяла в руки флакон с жидкостью от загара. Она расставила свои золотистые ноги и начала медленно растирать сначала одну ногу, потом другую.
Это было слишком уж много для нашего пожилого приятеля, но должна признаться, что зрелище возбудило также Норберта и меня.
Девица все еще продолжала игнорировать нашу троицу, но, очевидно, знала о нашем присутствии. Она разыграла великолепную эротическую сцену, начав втирать жидкость сначала в пальцы на ногах, перейдя затем к коленям и ляжкам. После этого медленно и любовно стала растирать мазь около своей кошечки. При виде этого пожилой джентльмен буквально затрясся, а у Норберта сразу же вырос огромный толстый прут красного цвета. Эта девица устроила нам сказочное, дразнящее половые инстинкты представление.
Она продолжала втирать маслянистую жидкость в свои прекрасные груди, делая упругие соски еще более твердыми, наконец вытянулась спиной на матрасе, расставив ноги еще шире. Шесть глаз были прикованы к ее лону: сочетание жидкости и капелек пота в лучах солнца делали его зрелищем века.
Вздохнув, я потянулась, положила голову Норберта к себе на колени и оперлась щекой о его бедро, чтобы почувствовать рядом с собой теплое тело, пока разглядывала этот манящий, полный призыва горшочек с медом. В мечтах я представила себе, будто опираюсь о ее бедро и это ее голова лежит у меня на коленях.
А затем я будто бы начала поглаживать ее тело правой рукой, очень и очень нежно, пока она не замерла на густом золотистом кустарнике. Левой рукой я ласкала свое тело, дойдя до волосяного треугольника. Опустив обе руки вниз, безымянным и указательным пальцами я медленно раскрыла внешние губы настолько, чтобы средним пальцем можно было бы мягко массажировать их.
Средними пальцами обеих рук я растираю как ее, так и свой клитор. Самое слабое ласковое движение там может легко стимулировать сильный оргазм; когда я начала осторожный массаж, мой рот приоткрылся и с сомкнутыми глазами я предалась ожиданию нарастающего ощущения. Мои пальцы стали двигаться быстрее, по мере того, как я трахала ими ее и себя.
С самого первого прикосновения я знала, что она ждала меня. Она не отпрянула от меня и не произнесла ни единого звука. Вместо этого она начала медленно вращать бедрами, понемногу наращивая темп, пока мы не стали двигаться в одном ритме. Вместе мы так хорошо работали, что вскоре забились в диких судорогах обоюдного оргазма.
Норберт тем временем наблюдал все происходящее с пульсирующим стоячим членом, и при виде нашего оргазма начал одной рукой стимулировать свои яички, а второй дергать вверх-вниз член.
Он был у него хорошо подвешен, и в какой-то момент напомнил мне большую змею, выползающую из корзины. Слепой фаллический глаз глядел прямо на меня, и по мере того как Норберт двигал руку вверх и вниз, вены на его члене резко напряглись, а головка потемнела и стала почти черной.
Норберт убыстрял движения, его член увеличивался в размерах и становился все более твердым. Когда я заметила, что глаза Норберта стекленеют, я стала умолять замедлить движения и попробовать сдержаться. Но было слишком поздно. Я наклонилась над ним, и в мое лицо брызнул фонтан жемчужной белой жидкости, а я открыла рот, чтобы поймать горячую струю на лету. Он, должно быть, специально приберегал ее для этого момента, потому что поток никак не мог остановиться!
Норберт совершенно выдохся после упражнения, в котором принимали участие все пять его пальцев, и тихо откинулся на спину почти без сознания. Я вернулась к блондинке, зарыла свою голову меж ее соблазнительно раскинутых ног, тихонечко и нежно подула на ее половые губки и начала языком обрабатывать клитор. Она застонала от наслаждения, и хотя я была полностью занята ею и совсем забыла о существовании любителя подглядывать, я могла слышать, как он, словно эхо, вторил ее стонам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103