Дразнить мужчин — занятие, в которое я никогда не верила. Но для большинства женщин в моей родной стране это естественное времяпрепровождение. Сейчас я была поставлена перед дилеммой — если я не пойду, то буду виновата в чем-то, во что не верю. Если же пойду… Хорошо, возможно, он не пытался обмануть меня, и я получу то, что мне причитается.
Я приняла решение извиниться и объяснить, что я просто пошутила. Его вилла находилась неподалеку, мы недавно побывали там. Поэтому я прошла к ней, постучала в дверь и окликнула его по имени. Дверь быстро открылась, и на пороге стоял он — абсолютно голый.
Я сказала:
— Послушай, Владимир…
Это были мои последние слова в течение следующего часа. Он просто выкинул вперед длинную волосатую руку и втащил меня в дом и на кровать. Случившееся несколько смазано в моей памяти. Я обрывочно вспоминаю, как с меня с треском срывают платье и перед моими глазами маячит огромный стоячий пенис. Раздевал он меня со сноровкой Атиллы, вождя гуннов. Я всегда доверяла старинной пословице:
«Если насилие неизбежно, лежи спокойно и получай от него удовольствие». Именно так я и сделала.
Я никогда не была искусна в акробатических трюках во время траханья, но на этот раз не было выбора. Меня швыряли, как тряпичную куклу. Он держал меня головой вниз, обсасывая мою промежность. В следующий момент я уже стояла на четвереньках, и меня толкали по всей комнате, как будто сзади находился бульдозер. Затем, помню, я сидела на постели в позе орла, а в меня, потрясая мои легкие, вколачивали длинные, громадные сваи; затем я уже была на боку, а он держал меня горизонтально своими длинными сильными руками. У него был член, как у быка, и даже при моих вагинальных способностях он входил в меня, как громадный кол.
Неожиданно я оказалась повернутой лицом к стене и буквально (и иносказательно, тоже) поползла по ней вверх. Он в это время выкрикивал что-то в высшей степени романтическое на своем родном языке. Я думаю, что фразы были именно романтические — ведь не спрашивал же он у меня, который час.
Потом я глядела в окно, хотя на улице меня ничего не занимало. Моя голова дергалась в окне, как взбесившаяся механическая кукушка в часах. Затем он скатился на спину на пол, увлекая с собой меня, и мы совершили обратное путешествие на кровать, а Владимир все продолжал трахать меня с остервенением маньяка. Неожиданное, резкое движение тела, и мы снова в постели, и все это ни на секунду не вытаскивая свой член из меня.
В первый раз за все время он взглянул мне в глаза.
— Ну как, это все вранье? — спросил он.
— Ну… — сказала я. Мне не следовало выказывать сомнение. Он подсунул руки под мои ягодицы, оторвал мои бедра от пола и с силой насадил меня на свой член, как игрушку… которой, полагаю, я и была.
Это продолжалось бесконечно. До тех пор, пока мы не кончили с таким неистовством, что одна из ножек кровати отлетела, и мы оба очутились на полу, все еще не разжимая объятий. Я была избита, измята, исцарапана и буквально разодрана на куски, когда громадной силы поток его спермы, как из пожарного ствола, излился в мои внутренности.
Я была полностью опустошена. Владимир вытащил свой член, он был таким же большим, как и вначале.
— Сейчас ты веришь? — спросил он.
У меня уже не было сил спорить с ним.
— Верю, — сказала я.
— Хорошо.
Он бережно поднял меня, отнес на кровать и медленно, мягко и нежно стал любить, как будто массажируя всё раны и ссадины, нанесенные ранее.
После всего он умело одел меня, похлопал по ягодицам и сказал:
— Если кто-нибудь будет у тебя спрашивать, какие же любовники уроженцы Монтенегро, что ты им ответишь?
У меня не было ни желания, ни сил пройти все это сначала. Ни сейчас, ни позже.
— Фантастические, — выдохнула я.
— Хорошо. А сейчас тебе надо уходить. Он выпроваживал меня, и причина была очевидна. Раздался стук к дверь. Когда я выходила, он впустил в дом местную крестьянскую девушку, широкобедрую славянку с неимоверно большими грудями.
Я не могла поверить этому, но не собиралась болтаться где-нибудь поблизости, чтобы узнать правду. Я была просто закуской, так, чтобы заморить червячка: главным блюдом была она.
С дрожью в коленях, с сильной слабостью я добралась до отеля; все мое тело болело, а одежда имела жалкий вид. Трусы превратились в клочья, словно были зажаты вращающейся дверью.
Я плюхнулась на постель почти без сознания. Во мне находилось около шести галлонов спермы и при каждом движении тот или иной мускул буквально молил о пощаде.
К приходу Ларри я уже немного пришла в себя. Но вряд ли было похоже, что я вернулась с чаепития у викария. Ларри обозлился, как черт, требуя ответа, кто это был и почему я это сделала.
Поверил бы он, если бы заявила, что меня изнасиловали? Никоим образом! Поэтому у нас произошла одна из тех глупых ссор, которые являются частью любых отношений, но к обеду мы помирились, и я с такой жадностью его поглотила, будто не ела три дня.
Позднее, за прохладительными напитками на террасе, к нам присоединился Лу, и разговор постепенно перешел на мужские журналы в Югославии. Он представил нас издателю одного из них, под названием «Адам и Ева», издатель в это время гостил в отеле. Его журнал, который он показал, имел фотографии высокого качества, и по формату они были схожими с фотографиями «Пентхауза».
Издатель рассказал, что пять лет тому назад и речи не могло быть о выпуске журналов подобного рода. Однако, в последнее время обстановка смягчилась, а власти стали более либеральны. Сейчас информативные колонки и фотографии на сексуальные темы стали весьма модными.
Во время разговора мы услышали первую югославскую сексуальную шутку. Очень часто анекдоты не переводимы, но, посмотрим, что вы скажете об этом:
Три югославские девушки хотели стать деревенскими проститутками, и хотя поле деятельности было обширным, они чувствовали, что им недостает опытности парижских шлюх. Поэтому они отправились за наукой в Париж, обещая вернуться с приобретенными знаниями.
Все жители деревни проводили их и пожелали удачи. Через несколько месяцев только две из них вернулись домой.
— А где же третья? — потребовали ответа сельчане.
— Она осталась в Париже для дальнейшего обучения.
— Как так?
— Она завалила французский устный!
Однако, я отклоняюсь от темы. Наша идиллия на острове скоро пришла к концу, и мы с Ларри на машине, взятой напрокат, отправились на север.
Покидая паром, мы бросили прощальный взгляд на остров… угрюмый, скалистый Лас-Вегас на Адриатике, принадлежащий коммунистам, управляемый капиталистами и посещаемый первоклассными игроками со всего света. Странное сочетание, которое никогда не ставилось под сомнение местными жителями… добрыми, приятными людьми, которые казались довольными и счастливыми своим местом в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Я приняла решение извиниться и объяснить, что я просто пошутила. Его вилла находилась неподалеку, мы недавно побывали там. Поэтому я прошла к ней, постучала в дверь и окликнула его по имени. Дверь быстро открылась, и на пороге стоял он — абсолютно голый.
Я сказала:
— Послушай, Владимир…
Это были мои последние слова в течение следующего часа. Он просто выкинул вперед длинную волосатую руку и втащил меня в дом и на кровать. Случившееся несколько смазано в моей памяти. Я обрывочно вспоминаю, как с меня с треском срывают платье и перед моими глазами маячит огромный стоячий пенис. Раздевал он меня со сноровкой Атиллы, вождя гуннов. Я всегда доверяла старинной пословице:
«Если насилие неизбежно, лежи спокойно и получай от него удовольствие». Именно так я и сделала.
Я никогда не была искусна в акробатических трюках во время траханья, но на этот раз не было выбора. Меня швыряли, как тряпичную куклу. Он держал меня головой вниз, обсасывая мою промежность. В следующий момент я уже стояла на четвереньках, и меня толкали по всей комнате, как будто сзади находился бульдозер. Затем, помню, я сидела на постели в позе орла, а в меня, потрясая мои легкие, вколачивали длинные, громадные сваи; затем я уже была на боку, а он держал меня горизонтально своими длинными сильными руками. У него был член, как у быка, и даже при моих вагинальных способностях он входил в меня, как громадный кол.
Неожиданно я оказалась повернутой лицом к стене и буквально (и иносказательно, тоже) поползла по ней вверх. Он в это время выкрикивал что-то в высшей степени романтическое на своем родном языке. Я думаю, что фразы были именно романтические — ведь не спрашивал же он у меня, который час.
Потом я глядела в окно, хотя на улице меня ничего не занимало. Моя голова дергалась в окне, как взбесившаяся механическая кукушка в часах. Затем он скатился на спину на пол, увлекая с собой меня, и мы совершили обратное путешествие на кровать, а Владимир все продолжал трахать меня с остервенением маньяка. Неожиданное, резкое движение тела, и мы снова в постели, и все это ни на секунду не вытаскивая свой член из меня.
В первый раз за все время он взглянул мне в глаза.
— Ну как, это все вранье? — спросил он.
— Ну… — сказала я. Мне не следовало выказывать сомнение. Он подсунул руки под мои ягодицы, оторвал мои бедра от пола и с силой насадил меня на свой член, как игрушку… которой, полагаю, я и была.
Это продолжалось бесконечно. До тех пор, пока мы не кончили с таким неистовством, что одна из ножек кровати отлетела, и мы оба очутились на полу, все еще не разжимая объятий. Я была избита, измята, исцарапана и буквально разодрана на куски, когда громадной силы поток его спермы, как из пожарного ствола, излился в мои внутренности.
Я была полностью опустошена. Владимир вытащил свой член, он был таким же большим, как и вначале.
— Сейчас ты веришь? — спросил он.
У меня уже не было сил спорить с ним.
— Верю, — сказала я.
— Хорошо.
Он бережно поднял меня, отнес на кровать и медленно, мягко и нежно стал любить, как будто массажируя всё раны и ссадины, нанесенные ранее.
После всего он умело одел меня, похлопал по ягодицам и сказал:
— Если кто-нибудь будет у тебя спрашивать, какие же любовники уроженцы Монтенегро, что ты им ответишь?
У меня не было ни желания, ни сил пройти все это сначала. Ни сейчас, ни позже.
— Фантастические, — выдохнула я.
— Хорошо. А сейчас тебе надо уходить. Он выпроваживал меня, и причина была очевидна. Раздался стук к дверь. Когда я выходила, он впустил в дом местную крестьянскую девушку, широкобедрую славянку с неимоверно большими грудями.
Я не могла поверить этому, но не собиралась болтаться где-нибудь поблизости, чтобы узнать правду. Я была просто закуской, так, чтобы заморить червячка: главным блюдом была она.
С дрожью в коленях, с сильной слабостью я добралась до отеля; все мое тело болело, а одежда имела жалкий вид. Трусы превратились в клочья, словно были зажаты вращающейся дверью.
Я плюхнулась на постель почти без сознания. Во мне находилось около шести галлонов спермы и при каждом движении тот или иной мускул буквально молил о пощаде.
К приходу Ларри я уже немного пришла в себя. Но вряд ли было похоже, что я вернулась с чаепития у викария. Ларри обозлился, как черт, требуя ответа, кто это был и почему я это сделала.
Поверил бы он, если бы заявила, что меня изнасиловали? Никоим образом! Поэтому у нас произошла одна из тех глупых ссор, которые являются частью любых отношений, но к обеду мы помирились, и я с такой жадностью его поглотила, будто не ела три дня.
Позднее, за прохладительными напитками на террасе, к нам присоединился Лу, и разговор постепенно перешел на мужские журналы в Югославии. Он представил нас издателю одного из них, под названием «Адам и Ева», издатель в это время гостил в отеле. Его журнал, который он показал, имел фотографии высокого качества, и по формату они были схожими с фотографиями «Пентхауза».
Издатель рассказал, что пять лет тому назад и речи не могло быть о выпуске журналов подобного рода. Однако, в последнее время обстановка смягчилась, а власти стали более либеральны. Сейчас информативные колонки и фотографии на сексуальные темы стали весьма модными.
Во время разговора мы услышали первую югославскую сексуальную шутку. Очень часто анекдоты не переводимы, но, посмотрим, что вы скажете об этом:
Три югославские девушки хотели стать деревенскими проститутками, и хотя поле деятельности было обширным, они чувствовали, что им недостает опытности парижских шлюх. Поэтому они отправились за наукой в Париж, обещая вернуться с приобретенными знаниями.
Все жители деревни проводили их и пожелали удачи. Через несколько месяцев только две из них вернулись домой.
— А где же третья? — потребовали ответа сельчане.
— Она осталась в Париже для дальнейшего обучения.
— Как так?
— Она завалила французский устный!
Однако, я отклоняюсь от темы. Наша идиллия на острове скоро пришла к концу, и мы с Ларри на машине, взятой напрокат, отправились на север.
Покидая паром, мы бросили прощальный взгляд на остров… угрюмый, скалистый Лас-Вегас на Адриатике, принадлежащий коммунистам, управляемый капиталистами и посещаемый первоклассными игроками со всего света. Странное сочетание, которое никогда не ставилось под сомнение местными жителями… добрыми, приятными людьми, которые казались довольными и счастливыми своим местом в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103