— Пусть так. Но неужели вы не можете допустить, что для меня существует нечто более важное, чем деньги?
Аманда неожиданно осознала, что мнение этого скептически настроенного адвоката слишком много для нее значит. Когда это произошло?
— Я мог бы это допустить, — ответил он все тем же сухим бесстрастным тоном, — если бы во всем остальном вы говорили правду. Но это ведь не так, Аманда. Ваша история полна белых пятен, ваши воспоминания туманны, ответы уклончивы, а уж о том, как вы жили эти двадцать лет, можно только догадываться. Вы появились совершенно неожиданно, неизвестно откуда, без конца говорите о потере памяти, в то время как на карту поставлено огромное состояние. Продолжать дальше?
— Не надо. Вы высказались достаточно ясно.
Она отвернулась. Как бы она хотела сохранять такое же спокойствие.
— В таком случае мы друг друга поняли. Я не верю в то, что вы Аманда Далтон, и своего мнения не изменю, если только вы не представите мне гораздо более весомые доказательства.
— Ну что ж, могу только порадоваться, что здесь распоряжается Джесс, а не вы.
— Не слишком обольщайтесь. Если вы думаете, что Салли и Рис будут молча смотреть, как вы запускаете свои коготки в «Славу», значит, вы недостаточно добросовестно изучили семью Далтонов.
Не сказав больше ни единого слова, он спустился по каменным ступеням, пересек лужайку и скрылся в лесу.
Аманда долго стояла не двигаясь, даже не пытаясь ни о чем размышлять. Одна мысль, однако, появилась в ее усталом мозгу. Уокер Мак-Леллан определенно испытывает к ней недобрые чувства.
— Будьте осторожны, а то сгорите, — предостерегла Мэгги, пробегая через патио из левого крыла в основную часть дома.
Аманда поставила сумку с вещами возле шезлонга.
— Не беспокойтесь, на мне три слоя защитного крема, и два из них водонепроницаемые. У меня это уже вошло в привычку. Я себя знаю — могу сгореть даже под навесом в пасмурный день. Но я уже три дня смотрю на этот прекрасный бассейн. Больше нет сил терпеть.
Мэгги улыбнулась.
— Да, пожалуй, лучше начать сейчас, чем в июле. Может быть, выработается сопротивляемость.
— Будем надеяться. Джесс сказал, что он собирается поработать у себя в кабинете после завтрака, поэтому я решила прйти поплавать. А кстати, по вечерам здесь разрешается плавать?
— Разрешается. Но лучше не ходите одна. Дом такой большой. Мы можем не услышать, если вам понадобится помощь.
— Резонно. А как насчет собак? Они заходят в дом?
Домоправительница взглянула на доберманов. Собаки практически не отходили от Аманды с самого первого дня и теперь сидели по другую сторону шезлонга, с интересом ожидая, что она станет делать дальше.
— Вообще-то это не в их привычках. Но они, как видно, не хотят уходить слишком далеко от вас. Я слышала, они и спят у вас под дверью?
Аманда с легким раздражением посмотрела на своих четвероногих друзей.
— Если бы я им позволила, они бы спали у меня в комнате, может быть, даже на моей постели. Только Джесс, наверное, их не для этого держит.
— Нет, по ночам они должны бегать на свободе по всему дому.
— Вот и я так думаю.
— Хотя Джесс скорее всего не стал бы возражать, если бы вы впустили их к себе в спальню.
Аманда улыбнулась.
— Ну не знаю. Сейчас он в ярости оттого, что я никак не могу научиться играть в шахматы, которые он так любит.
— Не расстраивайтесь из-за этого. Он заставил нас всех научиться играть много лет назад, но настоящий соперник для него — только Уокер. Он говорит, что я слишком предсказуема, Салли слишком невнимателен, Рис, наоборот, чересчур осторожен, а бедняжка Кейт просто плохо играет.
Действительно, бедняжка Кейт… Аманда уже успела почувствовать, что Джесс относится к дочери с полным безразличием, которое даже хуже ненависти, и что Кейт знает об этом, так же как и все остальные.
— Ну что ж, думаю, я не совсем уж безнадежна. Я умею играть в покер и бридж.
— Если бы вы еще умели играть на пианино, было бы совсем хорошо.
Аманда сняла махровый халат, скинула с ног сандалеты.
— К сожалению, этому мама меня так и не научила, — небрежно проронила она.
На ней был простой черный раздельный купальник, скромный по теперешним стандартам, однако не скрывавший ее стройное тело. Если бы она могла нормально загорать, как все люди! Каждое лето для нее начиналось с одних и тех же страданий. Жидкость от загара, которо она пользовалась в последний раз, странно подействовала на ее кожу — придала ей какой-то желчный, бледно-желтый оттенок. Аманда успокаивала себя тем, что, воздерживаясь от загара, дольше сохранит кожу молодой. Но это утешение не очень помогало. Золотистое загорелое тело выглядит намного привлекательнее, чем эта ненавистная бледность. И потом она такая хрупкая. И на ее коже чуть что образуются синяки и ссадины.
Внезапно Аманда осознала, что Мэгги слишком уж долго молчит. Вскинула глаза и сразу поняла: она сказала что-то не то. Мысли заметались в голове. Что, что она сказала не так, Господи? Наверное, Кристин Далтон играла на рояле, и значит…
Мэгги улыбнулась.
— Может, это и к лучшему. Совершенство ни чему хорошему не приводит. Ну ладно. Не задерживайтесь на солнце слишком долго в первый день, Аманда.
— Не буду.
Домоправительница прошла через патио и вошла в открытые двери «солнечной комнаты».
Аманда стала спускаться по широким ступеням к воде. Собаки в первое мгновение вскинулись, потом остановились в нерешительности и в конце концов остались на берегу. Она вошла в прохладную воду, окунулась и медленно поплыла.
Аманда несколько раз проплыла туда и обратно, каждый раз все быстрее и энергичнее, по мере того как разогревались мышцы, наконец легла на спину и закрыла глаза.
Черт, что же она такое сболтнула несколько минут назад? И как раз сейчас, когда все пошло так хорошо!
Последние три дня все действительно шло хорошо. Она приехала во вторник, сегодня суббота. Прошедшие дни оказались не такими напряженными, как она опасалась. Джесс с удовольствием проводил с ней время, рассказывая о семье Далтонов, о здешних местах, об их истории. Они часами рассматривали альбомы с фотографиями, записные книжки с вырезками из газет и журналов.
Что же касается остальных обитателей «Славы», то их отношение к ней с первого вечера практически не изменилось. Мэгги держалась дружески-нейтрально, Кейт, по-видимому, ее избегала, однако, если они все же встречались, вела себя достаточно приветливо. Салли проводил почти все время в конюшнях, в доме появлялся только во время обеда и ужина и к Аманде относился по-прежнему враждебно. Зато Рис выказывал столь демонстративную дружбу и преданность, что Аманда сразу перестала ему доверять. Из принципа.
И еще Уокер. Каждый вечер он появлялся в доме за ужином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73