Она встала, отнесла кружку в раковину.
— Гроза, кажется, прошла. Пойду лягу. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Кейт.
Некоторое время после ее ухода Аманда сидела за столом. Она не верила, что Кейт рассказала все, что знала, но по крайней мере теперь она больше знает о Брайане и Кристин. Да и Кейт, кажется, немного оттаяла. Это тоже хорошо. Лучше бы, конечно, эта оттепель началась до того, как Аманда съела кусок пирога с черникой.
Кейт ослабила поводья. Себастиан, прекрасно знавший ее привычки — она ездила на нем уже больше десяти лет, — послушно перешел на спокойный шаг. В это раннее утро на горной тропе так легко дышалось. Влажный прохладный воздух еще хранил свежесть после ночной грозы. Казалось, весь шум, грохот и яростный напор прошлой ночи не пропали даром.
Как все глупо, думала Кейт. Не надо этого делать. Скорее всего его и не окажется у водопада. То, что он чуть раньше проехал вверх по этой тропе, еще ничего не значит. А если даже он там… какой прием он ей окажет?
Резкие слова Бена, брошенные ей в лицо больше недели назад, все еще жгли. После того как они расстались там, в саду, ей казалось, что она его ненавидит. Но потом, вечером, Джесс объявил, что решил изменить завещание, и Кейт почувствовала, что весь ее мир разваливается на части.
Единственное в ее жизни, что всегда проходило без осложнений, — это секс. Поэтому-то она так стремилась к Бену. С ним она забывала обо всем. С ним она чувствовала, что и она чего-то стоит. С ним она ощущала себя женщиной, имеющей значение для мужчины, пусть лишь в постели. Он один мог дать ей это почувствовать.
Кейт и сама не могла бы объяснить это свое стремление наладить отношения с Беном. Кругом полно других мужчин, всегда готовых лечь с ней в постель. Почему бы не найти себе другого любовника? Найти мужчину, который бы с радостью согласился стать ее любовником, никогда не составляло для нее проблемы. И сейчас наверняка не составило бы. Так почему же она этого не делает?
До сих пор она никогда не подпускала к себе мужчину слишком близко. Она не хотела допустить, чтобы потеря любовника могла причинить ей страдание или хотя бы доставить огорчение. Она практически ничего не знала о своих любовниках, за исключением того, что они умеют в постели и какие ощущения дают их тела ее телу. Больше ничего она и не хотела знать. Имена связывались в ее сознании с лицами, руками и телами. Фактически они даже не были для нее людьми. Ни их мысли, ни чувства никогда ее не интересовали. Лишь физические ощущения, которые она могла возбудить в них, а они — в ней.
Но с Беном… С Беном происходило что-то особенное. Это ее пугало и в то же время непреодолимо притягивало. Бен обладал способностью доставлять удовольствие и причинять боль. Бен обнаружил ее самое больное место и не колеблясь ударил, после того как она оскорбила его.
Признать это оказалось совсем не легко. Признаться себе самой, что она тоскует по Бену. Не по мужскому телу, не по искусным рукам, нет. По Бену. По шелковым волосам, струящимся сквозь ее пальцы, по звукам его хриплого голоса, полного желания, по тому, как он шептал ее имя, по его глазам, искрившимся улыбкой, от которой хотелось плакать…
Все это выходило за пределы простого желания. Это превратилось в некую неведомую силу, совершенно самостоятельную, терзавшую ее ум и тело, так что все остальное казалось неважным. Кейт говорила себе, что это кратковременное безумие бесследно пройдет. Много дней она не подходила к конюшням, избегала случайных встреч с Беном. И уверяла себя, что не скучает по нему. Совсем не скучает.
И вот результат… Ранним утром в понедельник, на рассвете, она направляется по северной тропе к водопаду, потому что Бен чуть раньше повел туда коня.
Осознав это, Кейт едва не повернула обратно. Себастиан, почти сроднившийся с ней за долгие годы, остановился, но Кейт натянула поводья, пробормотала: «Вперед», — и он послушно двинулся дальше.
За поворотом открылся один из знаменитых водопадов «Славы». Он падал в горное озеро с гранитного обрыва высотой пятнадцать футов. Шум воды, отдававшийся в утренней тишине, действовал умиротворяюще.
Однако Кейт водопада почти не видела. Она видела только Бена.
Он уже спешился, привязал коня к молодому деревцу и ослабил подпругу, по всей видимости, решив дать коню отдых после трудного подъема. Сидя на плоском валуне на краю озера, он задумчиво смотрел на струи воды. В своих обычных джинсах и высоких сапогах для верховой езды, в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами. Прядь белокурых волос спадала на лоб.
Кейт жадно смотрела на него. Она так любила его волосы. Как шелковые…
Неизвестно, как долго она бы так стояла и смотрела на него, если бы конь Бена не почуял Себастиана и приветственно не заржал.
Бен повернул голову. Без удивления. Лицо его казалось абсолютно непроницаемым, в глазах отражался лишь свет раннего утра.
Кейт несколько секунд сидела в нерешительности, не зная, что делать. Что, если она сейчас спешится, привяжет коня, подойдет к нему, а он уедет прочь? Что, если он вообще не обратит на нее внимания? Это будет еще хуже: ведь он знает, как больно ранит ее пренебрежение. Лучше пусть скажет что-нибудь злое или посмеется над ней за то, что… она бегает за ним. Боже правый!
Вся дрожа, Кейт все же спешилась и привязала Себастиана рядом с конем Бена. Медленно пошла через поляну. Одета она была примерно так же, как и Бен, только не в джинсах, а в бриджах для верховой езды и бледно-голубой рубашке. Волосы под небрежно надетым беретом распущены по плечам.
Бен молча наблюдал за ней.
Она пыталась придумать, что бы такое сказать, легкое, ничего не значащее. Да, именно, надо сделать вид, что их последняя встреча в саду закончилась совсем не так или что ей все равно, как она закончилась. Что никаких чувств между ними нет. Ничего, кроме секса.
— Ты чего-нибудь хочешь, Кейт?
Да, ей захотелось его ударить.
— А ты, значит, никак не собираешься мне это облегчить?
— Что облегчить?
— Да вот то, что я пришла к тебе… вот так.
Бен сидел, обхватив руками колени. Лицо его осталось таким же непроницаемым.
— Ты хочешь сказать, что пришла ко мне, Кейт? Но зачем? У меня сложилось впечатление, что между нами все кончено.
— Да, все кончено.
Однако она не уходила. И даже не отвернулась от него.
Бен смотрел на нее. Терпеливо ждал.
— Ты сукин сын, Бен.
— Это я уже слышал. Ты повторяешься, Кейт.
— Я тебя ненавижу.
— И это я слышал.
— Ты не имел никакого права все это говорить.
— Что именно? Спрашивать, почему я не могу провести с тобой целую ночь? Или сказать, что хочу большего? Или что Джессу все равно, сколько у тебя мужчин?
— Все вместе. Ты не имел никакого права.
— В таком случае между нами действительно все кончено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73