Дэвид нервно поглядел по сторонам.
– Возьми, – предложил Джуд. – Это тебе скоро понадобится.
Дэвид положил сигарету в карман рубашки.
– По ночам она любит ездить по проселочным дорогам, тем, что проложены в лесу, и выключает фары. Темнота, ни черта не видно, а она все едет на этой проклятой машине, пока у нее не сдадут нервы.
Боже! Что с ней? Он всегда боялся темноты, черного цвета. Как можно, будучи зрячим, прикидываться слепым?
– Итак, – Джуд встал. – Ты уже трахнул ее?
– Нет. – Он был настолько ошеломлен вопросом, что ответил не думая.
Джуд покачал головой.
– Она лучшая девчонка в городке, парень. Постарайся быть достойным ее.
Дэвид вспомнил об этом разговоре теперь, когда Шон сидела рядом с ним, положив голову ему на плечо, ее рука в его руке. Собиралась ли она сегодня заняться с ним любовью? Он был не против, просто боялся, как бы что-нибудь не разрушило их взаимоотношений, пока они не получили естественного развития. Он собирался пригласить ее после кино в свое общежитие. Его соседи сегодня отсутствовали, и они с Шон могли бы побыть одни.
Но у Шон были другие планы. Когда кино кончилось, она взяла его за руку и потянула в конец коридора, потом вверх по лестнице на третий этаж.
– Куда мы идем? – спросил он.
– Увидишь.
Они тихо шли по слабо освещенному холлу, их шаги отзывались еле слышным эхом. Она остановилась у двери класса Паркер, и он застонал.
– Шон, это все-таки свидание. Сегодня меня меньше всего интересуют эмбрионы поросят.
– Меня тоже. – Она достала ключ из кармана. – Тс-с, – она приложила палец к губам, тихо хихикая. Потом вставила ключ в замок и открыла дверь. – Очень удачная идея – провести свидание в том самом месте, где мы познакомились.
Шон выключила свет. Луна слабо освещала черные прямоугольники лабораторных столов. Она подвела его за руку к их столу и села на него.
– Присоединяйся, – пригласила она.
– Кто-нибудь может войти.
– Мы-то уже, кажется, вошли. – Она снова хихикнула и наклонилась поцеловать его; быстрый мягкий поцелуй имел вкус кокосового ореха. Ее волосы прохладно скользили по его щеке.
Он натянуто улыбнулся.
– Я думал, ты предпочтешь мою удобную мягкую постель. Кроме того, я чувствую себя здесь… каким-то незащищенным.
– Я уже на перине. – Она нагнулась за новым поцелуем, и на этот раз он нащупал руками ее груди. Они были чуть влажными под блузкой и едва помещались в его ладонях. Но события развивались слишком быстро. Он отступил на один шаг и потянулся к единственной нерасстегнутой пуговице на ее блузке. Его пальцы поднимались и опускались, вторя дыханию ее груди. Он снял свою рубашку, аккуратно сложил ее и положил рядом с ней.
– Подушка для леди, – сказал он. В темноте ее глаза, окруженные синевой, были глубокими и черными. Дэвид почувствовал жар ее тела, когда она добралась до ремня на его брюках. Он поймал ее руку и покачал головой. – Чуть позже. – Он был исполнен решимости контролировать ситуацию. Ему хотелось, чтобы она запомнила то, что сейчас произойдет. Он хотел оказаться парнем, достойным ее.
После того как они стали любовниками, он, лежа на боку рядом с ней, смотрел, как лунный свет играет на ее теле. Она была не похожа на других девушек, скованных, спешащих закрыть свое тело. Шон расслабилась, ее глаза были закрыты, она спокойно позволяла ему разглядывать себя.
– Что это у тебя на попке? – спросил он. В темноте пятнышко походило на жука, и он попытался смахнуть его, но под рукой скользило только ее тело. Она повернулась на бок, чтобы ему стало виднее. Это была татуировка, знак мира.
Он дотронулся до нее кончиком пальца и нахмурился.
– Это что, навсегда?
– Ага.
Он не мог понять, как могла она решиться сделать нечто непоправимое со своим телом.
– А когда война окончится? Ты так и будешь разгуливать с этой штукой на заднице?
– Мне дорог сам порыв, есть ли Вьетнам или его нет.
– Боюсь, ты близка к помешательству, – заметил он.
– Тс-с. – Она обхватила руками его шею. – Ты великолепный любовник, – сказала она, меняя тему разговора. – И где это учат трахаться таких правильных парней, как ты?
Он снова помрачнел.
– Мы любили друг друга, Шон. Пожалуйста, не говори больше так об этом.
Она резко привстала, и он инстинктивно сделал защитное движение, но она только взяла его за руку.
– Извини, – сказала она. – Моего отца это тоже беспокоит.
– Что именно?
– Моя манера выражаться. Это тихий ужас.
– Это заставляет меня думать, что то, что здесь произошло, не имеет для тебя значения. – Он взял свою рубашку со стола, и сигарета выпала из кармана прямо ей на ногу. Она посмотрела на него.
– Это вещь Джуда.
– Откуда ты знаешь?
– Кто же еще пользуется лавандовыми сигаретами? Откуда она у тебя?
– Он сам мне ее дал. Я думаю, он хотел, чтобы сегодня ты получила полное удовольствие.
Она выглядела смущенной, и он пожалел, что не оставил сигарету дома. Джуд вдруг оказался в этой комнате и встал между ними. – Хочешь покурить? – спросил он.
Она отказалась, и он вздохнул с облегчением.
– То, что у вас с Джудом, – это серьезно? – спросил он, застегивая рубашку. Он боялся ее ответа.
Сидя на столе, Шон натягивала джинсы на свои длинные голые ноги. На ней не было нижнего белья.
– Зависит от того, что ты называешь серьезным.
– Я спрашиваю, чтобы понять, есть ли у меня шанс?
– Ты имеешь в виду, что хочешь чего-то большего, чем просто… – она запнулась, – заниматься любовью?
– Да, именно это. А о чем ты подумала?
Даже в темноте было видно, как Шон покраснела. Она закончила одеваться, прежде чем ответить.
– Я была с Джудом довольно долго. Он имеет какую-то власть надо мной. – Она пожала плечами. – Но ты мне нравишься, Дэвид. Так что не отступайся от меня.
Он еще не сказал ей о своих родителях. Теперь, когда он ждал Шон в уютной комнате ее общежития, он не был уверен, что поступает правильно. Я не говорю ей об этом для ее же пользы, убеждал он самого себя. Другим девчонкам приходилось изрядно попотеть, прежде чем он соглашался представить их своим родителям. Но на этот раз Дэвид хотел, чтобы все было по-другому.
Когда она вошла в комнату, у него перехватило дыхание. Синяя юбка и белая блузка, волосы сзади стянуты заколками. Видя ее в течение месяца каждый день, он понимал, что ей было нелегко заставить себя нарядиться таким образом.
Он поцеловал ее в щеку и прижал к себе.
– Ты моя сладкая, – сказал он, вдыхая запах ее волос.
– Пришлось одолжить юбку.
– Лифчик ты тоже одолжила? – Обнимая ее, он нащупал застежку у нее на спине.
– Не думала, что это так заметно, когда я его надеваю.
– Очень заметно, когда ты не надеваешь его. Он молчал, пока они не сели в его «фольксваген».
– Я хочу сказать тебе кое-что о моих родителях. Они слепые.
Минуту она помолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94