Она удалилась.
Озадаченная тем, как она реагировала на мои вопросы, я стояла и смотрела ей вслед.
Как могла она забыть подробности моего похищения? Если она когда-то знала сестру Дальтон и продолжает ее знать, ей, конечно, известно, как это произошло. Почему она так нервничала, когда я задавала ей вопросы? – размышляла я.
Как бы то ни было, я захотела найти на них ответы еще сильнее.
Я поспешила освободиться от своей формы и очиститься. Я хотела принять душ и вымыть свои волосы, чтобы они пахли свежестью и чистотой для Джимми. «Я выберу самое красивое из того, что отдала мне Клэр Сю, и расчешу свои волосы так, чтобы они сияли как раньше, до того, как все произошло. Это, возможно, будет последняя ночь, которую мы проведем вместе», – подумала я. Как я хотела вернуть обратно счастливые времена, помочь ему вспомнить, как мы все были веселы и полны надежд. Было важно вернуть эти воспоминания не столько для себя, как для него.
Я вошла в свою комнату, сняла форму и бросила ее в угол. Я сняла нижнее белье, туфли и носки. Потом я обернулась полотенцем и пошла в маленькую ванную. Нужно было несколько минут, чтобы вода нагрелась, поэтому я пустила ее и стала ждать, когда дверь ванной неожиданно распахнулась.
Я охнула и быстро запахнула вокруг себя полотенце. Филип, озорно улыбаясь, с расширенными и блестящими глазами вошел внутрь и закрыл дверь.
– Филип, что ты делаешь? Я принимаю душ! – закричала я.
– Да? Так продолжай, я не возражаю. – Он скрестил руки на груди и вызывающе прислонился спиной к двери.
– Убирайся отсюда, Филип, пока кто-нибудь не станет проходить мимо и не услышит, что ты здесь.
– Никто тут не ходит, – спокойно сказал Филип. – Бабушка занята с гостями, Клэр Сю со своими подругами, отец находится в своем кабинете, а мать обсуждает, достаточно ли она в порядке, чтобы спуститься вечером в столовую. Мы в безопасности.
– Мы не в безопасности. Я не хочу, чтобы ты был здесь. Пожалуйста, уйди, – просила я.
Он продолжал пристально смотреть на меня, его глаза перебегали с моих ног на голову, с наслаждением впитывая меня. Я крепче прижала полотенце к телу, но оно было слишком мало, чтобы все прикрыть. Когда я прижимала его к груди, оно слишком высоко поднималось к бедрам, а когда я опускала его, то обнажалась грудь.
Филип облизал языком губы, словно только что перестал есть что-то вкусное. Потом он ухмыльнулся и шагнул ко мне. Я отступила назад, пока не прижалась к стене.
– Чем ты занимаешься, чистишься и принаряжаешься для Джимми?
– Я… я готовлюсь к ужину. У меня днем была масса работы, и я вся перепачкалась. Уходи, прошу тебя.
– Ты достаточно чистая для меня, – сказал он. Я вся сжалась, когда он подошел ближе. В какой-то момент он захватил меня в кольцо, упершись ладонями в стену, так, что я не могла выскользнуть. Его губы прижались к моей щеке.
– Филип, ты забыл, кто мы теперь и что произошло?
– Я ничего не забываю, – он поцеловал меня в лоб и приблизил свои губы к моим, – особенно нашу ночь под звездами, когда нам помешали мои друзья-идиоты. Я уже был близок к тому, чтобы научить тебя некоторым вещам, которые тебе уже следовало знать в твоем возрасте. Я очень хороший учитель, ты знаешь. Ты будешь мне благодарна, ты ведь не хочешь научиться этим вещам у кого попало, верно? – Он опустил свою правую руку на мое плечо. – Ты должна испробовать, что это такое, – тихо говорил он, не сводя с меня глаз. – Как ты можешь этого не хотеть больше?
– Филип, ты не можешь… Мы не можем. Пожалуйста…
– Мы можем до тех пор, когда надо остановиться, а я обещаю, что знаю – когда. Я тоже выполняю свои обещания. Я держу свое обещание помочь Джимми, разве нет? – сказал он, подняв брови.
«Нет, – подумала я, – и Филип тоже. Они оба, и он, и Клэр Сю использовали неприятности Джимми, чтобы заставить меня делать то, что им надо».
– Филип, пожалуйста, – умоляла я, – это не правильно. Я ничего не могу с этим поделать. Я так же сожалею, как и ты, что все обернулось таким образом, поверь мне, но мы ничего не можем поделать с этим, кроме как принять все как есть.
– Я принимаю это как другой вызов, – он придвинул свою руку так, чтобы захватить пальцами край полотенца. Я в отчаянье вцепилась в него. – Но это нечестно, – сказал он, лицо его неожиданно потемнело и стало злым. – Ты знала, как сильно я хотел потрогать и поласкать тебя, и ты заставила меня поверить, что это произойдет.
– Но в этом нет моей вины.
– В этом нет ничьей вины… а может быть, это вина твоего другого отца, но кому теперь до этого дело? Как я сказал, – продолжал он, цепляя пальцами верхний край полотенца, – мы не пойдем также далеко, как обычно делают мужчины и женщины. Это не будет иметь никакого значения, но я обещал тебе, что покажу тебе…
– Я не нуждаюсь, чтобы мне показывали…
– Но я нуждаюсь, – он с силой вырывал у меня полотенце.
Я попыталась вывернуться, но это только помогло ему, и полотенце слетело с моей груди. Его глаза расширились в предвкушении.
– Филип, остановись! – вскрикнула я. Но он схватил меня за локти и зажал руки сзади.
– Если кто-нибудь услышит тебя, мы все попадем в неприятность, – предостерег он, – ты, я, и особенно Джимми.
Он поднес свои губы к моим соскам, быстро перенося их от одного к другому.
Я закрыла глаза, пытаясь отстраниться от того, что происходило. Когда-то я мечтала, чтобы он прижимал и любил меня, но все это теперь грубо перевернулось. Мое бедное растерянное возбуждаемое тело откликалось на его ласки, но мой разум кричал: «Нет!» Я чувствовала себя так, словно кто-то погружал меня в теплый, мягкий зыбучий песок. Несколько секунд удовольствия сулили только беду.
Я продолжала извиваться под его пальцами-щипцами. Кончик его языка описывал линию от одной груди к другой, потом он присел, целуя внизу живота, пока не добрался до края полотенца, который едва прикрывал меня до поясницы. Я едва держала его кончиками пальцев. Он захватил полотенце, словно взбесившаяся собака.
– Филип, пожалуйста, остановись! – умоляла я. Он сорвал полотенце с моего тела и швырнул его к моим ногам. Потом он взглянул на меня бешеными от вожделения глазами. От их блеска сердце мое забилось еще быстрее и застучало еще сильнее.
Не в состоянии вырваться от него, потому что он прижал меня к стене, я закрыла ладонями лицо, как только он освободил мои руки, чтобы обнять бедра и прижаться к ним лицом. По-прежнему закрывая лицо, я почувствовала, как мои ноги стали подкашиваться и скользить по стене на пол.
– Дон, – сказал он, дыша тяжело и прерывисто, – это так приятно прижимать тебя. Мы не должны думать ни о чем другом.
Все, что я могла сделать, это заплакать. Его руки блуждали по моему телу, обследуя и лаская его.
– Разве неприятно это чувствовать? Разве ты не счастлива?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90