Последние несколько дней он к натюрморту не прикасался. Наверняка опоздает с заказом клиента, давнего и постоянного клиента, подводить которого не хотелось. Но сейчас Роберту было наплевать на всех клиентов, вместе взятых, потому что лимонный торт – дело нешуточное, требует времени и терпения. Во-первых, закупка необходимых продуктов. Во-вторых, соединение этих продуктов (непременно за сутки до собственно приготовления торта). И наконец, взбивание теста – медленное, аккуратное и тщательное, чтобы не свернулись яйца.
Он готовил торт к воскресенью, для Анжелы. Пусть это будет его особым для нее подарком. Разумеется, она об этом не догадается, но он и не рассчитывает на благодарность. Он будет смотреть, как ее зубки впиваются в желтоватую воздушную массу, и радоваться, что доставил ей удовольствие. Бонни получала от него громадный торт на каждый день рождения. Приготовив смесь и вылив в специальную форму, Роберт сунул ее в духовку ровно на пять минут, после чего отправил в морозилку. Кухня благоухала лимонным ароматом. Очень может быть, что избранник угощал ее именно таким тортом… ну да ладно, это уже неважно и не способно убить запредельное ощущение полноты жизни. Сейчас ему под силу свернуть горы. Или заняться картиной. Но почему бы не погулять?
Если честно, Роберт был так доволен собой и миром, что решил навестить мать. Самое время, если подумать. Лучшего, по здравом размышлении, и не найдется. Еще на пути к калитке он заметил миссис Лейч, катившую в своей механизированной коляске по другой стороне дороги. С тех пор как у нее появилось это чудо техники, Роберт был освобожден от мелких поручений, но до сих пор так и не пришел к выводу – хорошо это или плохо. Рулила миссис Лейч, точно вырвавшийся на свободу узник, – впрочем, так оно и было на самом деле. Поворот в калитку и въезд наверх, к входной двери, являли собой цирковой номер. Она то и дело промахивалась мимо узкого проезда, разворачивалась со злобным скрежетом, вновь разгонялась и вновь не успевала тормознуть. Длилась вся эта процедура долго, соседи выскакивали и хором предлагали помощь, но миниатюрная седовласая калека с красными веками и катарактой на обоих глазах отвечала лишь едкими взглядами. Роберт перешел улицу, внутренне приговорив себя к десятиминутному сражению, в результате которого она все-таки позволит завернуть кресло в калитку.
– Убирайтесь! – крикнула миссис Лейч. – Обойдусь без вас!
– Вот и отлично. – Скрестив на груди руки, он приготовился ждать. Бывало, она сдавалась и через пять минут. Разгон, поворот. Мимо. Разгон, поворот. Снова и снова. Его советы не разгоняться с такой силой она благополучно пропускала мимо ушей. Ее право. Может, ежедневные страдания приносят ей радость, думал Роберт, терпеливо изучая свои ногти.
Рев идущего на посадку лайнера заглушил вопли миссис Лейч. Роберт проследил взглядом за снижающимся самолетом. Чужие судьбы, чужие надежды, в буквальном смысле пересекшие его дорогу, на миг заняли воображение и внесли тревогу в душу. Как они, должно быть, беззащитны в этой железной коробке.
– Ладно, согласна. Помогите. – Миссис Лейч сдалась раньше обычного и сникла, признавая свое поражение.
Роберт вдвинул коляску в калитку, толкая перед собой, закатил на крыльцо. Миссис Лейч протянула ему ключи.
– Никак не привыкну, – сообщила она угрюмо. – Стара.
Роберт пристроил сумку с продуктами в углу и уверенно пообещал:
– Одолеете.
– Одолею непременно. Как помру, так и одолею.
– Я имел в виду кресло. Раз уж я здесь, нужно что-нибудь сделать?
– А что случилось с той прелестной Сарой, которая, помнится, все бегала по вашему садику? – Сморщив розовые веки, миссис Лейч любознательно разглядывала Роберта.
Он пожал плечами. Сара? Когда это было? На заре человечества?
– Расстались. По обоюдному согласию.
– Все вы так говорите, – оскорбилась она. – А я видела, как бедняжка выбежала от вас вся в слезах! Нельзя так обращаться с женщинами! Роберт. Мужчину это не красит.
Сара – и в слезах? Трудно представить. Расстались, казалось бы, мирно, ко всеобщему удовольствию. Зашли в тупик и оба это поняли.
– При чем тут Сара? К чему сейчас этот разговор?
Роберт задернул шторы и включил телевизор. Пусть бормочет, все веселее. Миссис Лейч практически ослепла, но вечера стойко просиживала перед телевизором. На журнальном столике, как и положено, программа; лучшие передачи отмечены крестиками, любимые – двумя крестиками.
– Не знаю, – вздохнула миссис Лейч. – Наверное, не хочу, чтобы вы состарились в одиночестве. Ничего хорошего, знаете ли.
– Разогреть ужин? Побыть с вами немножко? – Роберта тронула дрожь старческих губ. Подумать только – ни единой родной души во всем мире. Грустный конец.
– Однажды я встретила мистера Совершенство, – мечтательно продолжала миссис Лейч. – Ей-богу, встретила. И знаете, что потом случилось?
– Нет пока. Расскажете?
– Он тоже встретил мисс Совершенство! Увы, это была не я. – Она махнула рукой в сторону двери. – С ужином сама справлюсь, благодарю покорно. А на прощанье скажу кое-что важное. Очень важное. Знаете, что хорошо в старости? Вы можете молоть все, что в голову придет! Ступайте. – Она укатила на кухню, едва не переехав колесом ноги Роберта.
Он закрыл за собой входную дверь, вздохнул и зашагал к берегу. Плавучий дом Бонни мягко покачивался на волнах – это катера безостановочно курсировали вверх-вниз по реке. Немигающий взгляд серой цапли остановился на Роберте и равнодушно скользнул в сторону. Мимо вальяжно проплыло утиное семейство, оставляя за собой волнистый след. Из длинного ряда окошек, тянувшегося по верху лодки, до Роберта донесся заливистый смех Бонни, и он тут же пожалел, что затеял этот сыновний визит. Собрался уйти, но тут на палубу вышла Бонни – покормить уток, – заметила его и махнула приглашающе.
Внутри сидел мистер Гибсон с неизменной сигаретой в зубах и, разумеется, переполненной пепельницей поблизости. Роберт не раз сталкивался с ним за последние годы. Все приятели Бонни звались мистер такой-то или эдакий. Все лучше, по мысли Роберта, чем идиотское «дядя». В тесном пространстве лодки избежать встреч с ними было невозможно, хотя, видит бог, Роберт в детстве старался изо всех сил. И все-таки частенько засыпал, зажав уши ладонями, чтобы не слышать звучащий в соседней комнате мужской смех и ответное хихиканье матери. Даже ребенком он понимал, что Бонни имеет право на свидания. Одинокой симпатичной женщине есть что предложить, но… От чувства неловкости он так и не избавился.
– Дорогой, помнишь мистера Гибсона? – Бонни налила ему виски.
– Разумеется. – Роберт взял стакан и устроился как можно дальше от гостя.
– Что-то я тебя, малый, давненько не видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Он готовил торт к воскресенью, для Анжелы. Пусть это будет его особым для нее подарком. Разумеется, она об этом не догадается, но он и не рассчитывает на благодарность. Он будет смотреть, как ее зубки впиваются в желтоватую воздушную массу, и радоваться, что доставил ей удовольствие. Бонни получала от него громадный торт на каждый день рождения. Приготовив смесь и вылив в специальную форму, Роберт сунул ее в духовку ровно на пять минут, после чего отправил в морозилку. Кухня благоухала лимонным ароматом. Очень может быть, что избранник угощал ее именно таким тортом… ну да ладно, это уже неважно и не способно убить запредельное ощущение полноты жизни. Сейчас ему под силу свернуть горы. Или заняться картиной. Но почему бы не погулять?
Если честно, Роберт был так доволен собой и миром, что решил навестить мать. Самое время, если подумать. Лучшего, по здравом размышлении, и не найдется. Еще на пути к калитке он заметил миссис Лейч, катившую в своей механизированной коляске по другой стороне дороги. С тех пор как у нее появилось это чудо техники, Роберт был освобожден от мелких поручений, но до сих пор так и не пришел к выводу – хорошо это или плохо. Рулила миссис Лейч, точно вырвавшийся на свободу узник, – впрочем, так оно и было на самом деле. Поворот в калитку и въезд наверх, к входной двери, являли собой цирковой номер. Она то и дело промахивалась мимо узкого проезда, разворачивалась со злобным скрежетом, вновь разгонялась и вновь не успевала тормознуть. Длилась вся эта процедура долго, соседи выскакивали и хором предлагали помощь, но миниатюрная седовласая калека с красными веками и катарактой на обоих глазах отвечала лишь едкими взглядами. Роберт перешел улицу, внутренне приговорив себя к десятиминутному сражению, в результате которого она все-таки позволит завернуть кресло в калитку.
– Убирайтесь! – крикнула миссис Лейч. – Обойдусь без вас!
– Вот и отлично. – Скрестив на груди руки, он приготовился ждать. Бывало, она сдавалась и через пять минут. Разгон, поворот. Мимо. Разгон, поворот. Снова и снова. Его советы не разгоняться с такой силой она благополучно пропускала мимо ушей. Ее право. Может, ежедневные страдания приносят ей радость, думал Роберт, терпеливо изучая свои ногти.
Рев идущего на посадку лайнера заглушил вопли миссис Лейч. Роберт проследил взглядом за снижающимся самолетом. Чужие судьбы, чужие надежды, в буквальном смысле пересекшие его дорогу, на миг заняли воображение и внесли тревогу в душу. Как они, должно быть, беззащитны в этой железной коробке.
– Ладно, согласна. Помогите. – Миссис Лейч сдалась раньше обычного и сникла, признавая свое поражение.
Роберт вдвинул коляску в калитку, толкая перед собой, закатил на крыльцо. Миссис Лейч протянула ему ключи.
– Никак не привыкну, – сообщила она угрюмо. – Стара.
Роберт пристроил сумку с продуктами в углу и уверенно пообещал:
– Одолеете.
– Одолею непременно. Как помру, так и одолею.
– Я имел в виду кресло. Раз уж я здесь, нужно что-нибудь сделать?
– А что случилось с той прелестной Сарой, которая, помнится, все бегала по вашему садику? – Сморщив розовые веки, миссис Лейч любознательно разглядывала Роберта.
Он пожал плечами. Сара? Когда это было? На заре человечества?
– Расстались. По обоюдному согласию.
– Все вы так говорите, – оскорбилась она. – А я видела, как бедняжка выбежала от вас вся в слезах! Нельзя так обращаться с женщинами! Роберт. Мужчину это не красит.
Сара – и в слезах? Трудно представить. Расстались, казалось бы, мирно, ко всеобщему удовольствию. Зашли в тупик и оба это поняли.
– При чем тут Сара? К чему сейчас этот разговор?
Роберт задернул шторы и включил телевизор. Пусть бормочет, все веселее. Миссис Лейч практически ослепла, но вечера стойко просиживала перед телевизором. На журнальном столике, как и положено, программа; лучшие передачи отмечены крестиками, любимые – двумя крестиками.
– Не знаю, – вздохнула миссис Лейч. – Наверное, не хочу, чтобы вы состарились в одиночестве. Ничего хорошего, знаете ли.
– Разогреть ужин? Побыть с вами немножко? – Роберта тронула дрожь старческих губ. Подумать только – ни единой родной души во всем мире. Грустный конец.
– Однажды я встретила мистера Совершенство, – мечтательно продолжала миссис Лейч. – Ей-богу, встретила. И знаете, что потом случилось?
– Нет пока. Расскажете?
– Он тоже встретил мисс Совершенство! Увы, это была не я. – Она махнула рукой в сторону двери. – С ужином сама справлюсь, благодарю покорно. А на прощанье скажу кое-что важное. Очень важное. Знаете, что хорошо в старости? Вы можете молоть все, что в голову придет! Ступайте. – Она укатила на кухню, едва не переехав колесом ноги Роберта.
Он закрыл за собой входную дверь, вздохнул и зашагал к берегу. Плавучий дом Бонни мягко покачивался на волнах – это катера безостановочно курсировали вверх-вниз по реке. Немигающий взгляд серой цапли остановился на Роберте и равнодушно скользнул в сторону. Мимо вальяжно проплыло утиное семейство, оставляя за собой волнистый след. Из длинного ряда окошек, тянувшегося по верху лодки, до Роберта донесся заливистый смех Бонни, и он тут же пожалел, что затеял этот сыновний визит. Собрался уйти, но тут на палубу вышла Бонни – покормить уток, – заметила его и махнула приглашающе.
Внутри сидел мистер Гибсон с неизменной сигаретой в зубах и, разумеется, переполненной пепельницей поблизости. Роберт не раз сталкивался с ним за последние годы. Все приятели Бонни звались мистер такой-то или эдакий. Все лучше, по мысли Роберта, чем идиотское «дядя». В тесном пространстве лодки избежать встреч с ними было невозможно, хотя, видит бог, Роберт в детстве старался изо всех сил. И все-таки частенько засыпал, зажав уши ладонями, чтобы не слышать звучащий в соседней комнате мужской смех и ответное хихиканье матери. Даже ребенком он понимал, что Бонни имеет право на свидания. Одинокой симпатичной женщине есть что предложить, но… От чувства неловкости он так и не избавился.
– Дорогой, помнишь мистера Гибсона? – Бонни налила ему виски.
– Разумеется. – Роберт взял стакан и устроился как можно дальше от гостя.
– Что-то я тебя, малый, давненько не видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83