Ого. Да это же шлюхи. Так вот кто она такая. Питер расхохотался бы, если б не ужас ситуации.
А Роберт! Ангела ждал. Всю жизнь. Кого-нибудь с небес, чтобы переплюнуть Питера. И кого откопал в результате? Уличную девку. Грязную дешевую потаскуху, за монету готовую на все. Восторг и упоение!
Весь обратный путь он насвистывал арии из «Кармен». Пациент встретится? Ну и черт с ним. Сегодня великий день. Он получил приз Саломеи – голову праведника Роберта на блюде. Питер разве что не приплясывал, отпирая дверь элегантного особняка в тенистом переулочке. Колени подкашивались от нетерпения, пока он взбегал на второй этаж, где Анита принимала ванну и куда вход для него был воспрещен. Только не сегодня, Жозефина!
– Убирайся, – рявкнула Анита.
Он топтался на месте, глядя на груди в мыльных пузырях.
– В морозильнике ребра, – отрывисто сообщила Анита. – Завтра разогреешь, добавишь картошки или чего пожелаешь и пообедаете с девочками. Меня не будет.
– Не будет?
– Нет. Сеанс у Роберта. Он еще не знает. Хочу сделать сюрприз.
О да. Роберта ждет тот еще сюрприз. Сюрприз из сюрпризов. Питер плюхнул в воду чего-то пахучего из флакона и сверкнул во все тридцать два идеальных зуба.
– Спасибо. – Анита подозрительно сощурилась.
– Тебе спасибо.
Роскошный уик-энд плюс маленькая, но бесценная новость. Пьедестал возведен. Сюда, Питер, не мешкай, занимай заслуженное место.
– Что-то ты сегодня развеселился, – заметила Анита.
– А я вообще веселый парень.
– Неужели?
До того было Питеру хорошо, что он позволил неслыханную дерзость – ущипнул Аниту за грудь. Реакция была далека от супружеской. Скрипнув зубами, Анита двинула его по пальцам и злобно отшвырнула руку. Пришлось ретироваться в спальню. Боже, боже, как он счастлив. Уж и не помнит, когда взлетал в такие выси. Лет пять назад, должно быть, когда Анита влагалищные мышцы накачивала в группе калланетики. Ух, что за ощущение. Будто зубами тебя держат. Ну ничего, все скоро вернется.
Настанет конец одиночеству и оскорблениям.
* * *
– Анжела Фрэнсис Ксавьер Тереза Дулин! Анжела стояла посреди коридора. Жмурилась в смертельном ужасе от предстоящего. Застукали. Весь долгий вечер ей как-то удавалось уворачиваться от Мэри Маргарет. И вот – кошмарный финал кошмарного дня. Вернувшись, она ткнулась лбом в запертую дверь комнатки Николя. Ну что стоило заранее договориться? Анжела кляла себя последними словами: туфли остались у Николя. Потопталась немного на женской половине, прикидывая способы возвращения. Помаду стерла ладонью, но с оставшейся косметикой без воды и мыла ничего нельзя было поделать. Не говоря уж о панковском гребне на голове. В конце концов решилась на молниеносный рывок ко входу и спринтерскую пробежку до своей спальни. Если повезет, никто ничего не заметит. Она развязала пояс и опустила юбку до щиколоток, сбросила туфли, чтобы не упасть, как это уже случилось на крыльце.
Увы. С порога приюта на нее свалились два десятка катастроф, разразившихся, ясное дело, одновременно.
В комнате отдыха одноглазый сцепился с кем-то из новеньких. Впервые за тысячу лет суповый котел выкипел до дна. Сестра Оливер сообщила о крупных неприятностях со Стивом. Такой непослушный парнишка. Сестра Кармел хотела забрать у него ножик, а он леденцом в нее бросил и исчез. Кармел пока не жаловалась матушке. Решила молчать до прихода Анжелы, потому что та принимает в парнишке участие.
Анжела постаралась убедить сестру Оливер, что Кармел поступила правильно. Не к чему тревожить матушку по пустякам. Мальчик наверняка устал и переволновался. Успокоится и опять будет паинькой.
Дорога в спальню, казалось, была открыта, как вдруг с сестрой Алоизой случился обморок от жары на кухне; пришлось обмахивать и отпаивать – словом, возвращать к жизни. Кое-кто бросал на Анжелу любопытные взгляды, но, к счастью, не нашлось ни минутки, чтобы поинтересоваться причиной экстравагантного облика. Да она и сама, бегая по приюту босиком, как лунатик, напрочь забыла о своем внешнем виде. Отражение в стеклянных дверях трапезной привело ее в чувство секунды две назад – на Анжелу смотрела спятившая Барби со слипшимися волосами. Съежившись, воткнув подбородок в грудь, чтоб не видно было лица, она кралась на цыпочках мимо кабинета Мэри Маргарет, когда оттуда громыхнул бас:
– Сюда, сестра. Немедленно.
– Да, матушка. – Анжела замерла на пороге, оставив дверь открытой.
– Закройте чертову дверь, черт вас дери.
– Да, матушка.
Мэри Маргарет прикурила новую сигарету от предыдущей и раздавила окурок так, что тот рассыпался искрами. Поднялась из-за стола, зажав сигарету между зубами и методично похлопывая ладонью по бедру. Оглядела Анжелу сверху вниз. И снизу вверх, от босых ступней до гребня на голове. Заговорила наконец, пыхнув облаком сизого дыма:
– Салон красоты. Вот, значит, на что вы потратили полдня?
– Нет, матушка.
– Нет? – Левая бровь скептически поползла вверх. – Хотите сказать, что сами это сотворили?
– Не совсем. Девушка из женского приюта…
– Понятно. А какого черта вы делали в женском приюте?
Анжела взмокла; капля пота стекла по виску на щеку. Выложить все как есть значит вынести Стиву приговор. Расскажи она о договоренности с Николя держать ее брата на привязи, и Мэри Маргарет вышвырнет парня на улицу. Глазом не моргнет. Женский приют входил в список табу для постояльцев; нарушитель немедленно отсылался в Камден или к черту на рога, если в камденском приюте не было мест. Разница, собственно, невелика.
– Эта девушка… Николя… Одним словом, я хотела чем-то увлечь ее… Чтобы увести с улицы.
– Дела соседей – это только их дела и никого больше, зарубите себе на носу, юная леди. В своей вотчине я все держу под контролем, а они распустили девок, пусть сами и изворачиваются. Нечего совать нос куда не просят, сестра. Ты не в ответе за тамошних девиц.
Затянувшись как следует, она пристроила руку под мощный бюст, что означало неминуемое продолжение выволочки. Анжела совсем сникла.
– Так. – Мэри Маргарет поднесла сигарету к глазам, разглядывая горящий кончик. – Полагаю, настало время для серьезного разговора, сестра. Я давно не свожу с тебя глаз. И глаза мне кое о чем сообщили.
– Правда?
– Да. А то, что они упустили, дополнило чутье. И знаешь, что чует мой нос, сестра? Несет надувательством и трюкачеством. Не знаю, чем ты занимаешься, сестра, но одно могу сказать точно: ты свернула с пути праведного.
– Ничего подобного! – вскипела Анжела. Как же она устала. Сыта по горло вечными издевками, вечными попреками. – Вы только и делаете, что следите за мной.
– Такая работа! – гаркнула Мэри Маргарет.
Атмосфера в кабинете звенела, как готовая лопнуть струна. Что-то новое в отношении настоятельницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
А Роберт! Ангела ждал. Всю жизнь. Кого-нибудь с небес, чтобы переплюнуть Питера. И кого откопал в результате? Уличную девку. Грязную дешевую потаскуху, за монету готовую на все. Восторг и упоение!
Весь обратный путь он насвистывал арии из «Кармен». Пациент встретится? Ну и черт с ним. Сегодня великий день. Он получил приз Саломеи – голову праведника Роберта на блюде. Питер разве что не приплясывал, отпирая дверь элегантного особняка в тенистом переулочке. Колени подкашивались от нетерпения, пока он взбегал на второй этаж, где Анита принимала ванну и куда вход для него был воспрещен. Только не сегодня, Жозефина!
– Убирайся, – рявкнула Анита.
Он топтался на месте, глядя на груди в мыльных пузырях.
– В морозильнике ребра, – отрывисто сообщила Анита. – Завтра разогреешь, добавишь картошки или чего пожелаешь и пообедаете с девочками. Меня не будет.
– Не будет?
– Нет. Сеанс у Роберта. Он еще не знает. Хочу сделать сюрприз.
О да. Роберта ждет тот еще сюрприз. Сюрприз из сюрпризов. Питер плюхнул в воду чего-то пахучего из флакона и сверкнул во все тридцать два идеальных зуба.
– Спасибо. – Анита подозрительно сощурилась.
– Тебе спасибо.
Роскошный уик-энд плюс маленькая, но бесценная новость. Пьедестал возведен. Сюда, Питер, не мешкай, занимай заслуженное место.
– Что-то ты сегодня развеселился, – заметила Анита.
– А я вообще веселый парень.
– Неужели?
До того было Питеру хорошо, что он позволил неслыханную дерзость – ущипнул Аниту за грудь. Реакция была далека от супружеской. Скрипнув зубами, Анита двинула его по пальцам и злобно отшвырнула руку. Пришлось ретироваться в спальню. Боже, боже, как он счастлив. Уж и не помнит, когда взлетал в такие выси. Лет пять назад, должно быть, когда Анита влагалищные мышцы накачивала в группе калланетики. Ух, что за ощущение. Будто зубами тебя держат. Ну ничего, все скоро вернется.
Настанет конец одиночеству и оскорблениям.
* * *
– Анжела Фрэнсис Ксавьер Тереза Дулин! Анжела стояла посреди коридора. Жмурилась в смертельном ужасе от предстоящего. Застукали. Весь долгий вечер ей как-то удавалось уворачиваться от Мэри Маргарет. И вот – кошмарный финал кошмарного дня. Вернувшись, она ткнулась лбом в запертую дверь комнатки Николя. Ну что стоило заранее договориться? Анжела кляла себя последними словами: туфли остались у Николя. Потопталась немного на женской половине, прикидывая способы возвращения. Помаду стерла ладонью, но с оставшейся косметикой без воды и мыла ничего нельзя было поделать. Не говоря уж о панковском гребне на голове. В конце концов решилась на молниеносный рывок ко входу и спринтерскую пробежку до своей спальни. Если повезет, никто ничего не заметит. Она развязала пояс и опустила юбку до щиколоток, сбросила туфли, чтобы не упасть, как это уже случилось на крыльце.
Увы. С порога приюта на нее свалились два десятка катастроф, разразившихся, ясное дело, одновременно.
В комнате отдыха одноглазый сцепился с кем-то из новеньких. Впервые за тысячу лет суповый котел выкипел до дна. Сестра Оливер сообщила о крупных неприятностях со Стивом. Такой непослушный парнишка. Сестра Кармел хотела забрать у него ножик, а он леденцом в нее бросил и исчез. Кармел пока не жаловалась матушке. Решила молчать до прихода Анжелы, потому что та принимает в парнишке участие.
Анжела постаралась убедить сестру Оливер, что Кармел поступила правильно. Не к чему тревожить матушку по пустякам. Мальчик наверняка устал и переволновался. Успокоится и опять будет паинькой.
Дорога в спальню, казалось, была открыта, как вдруг с сестрой Алоизой случился обморок от жары на кухне; пришлось обмахивать и отпаивать – словом, возвращать к жизни. Кое-кто бросал на Анжелу любопытные взгляды, но, к счастью, не нашлось ни минутки, чтобы поинтересоваться причиной экстравагантного облика. Да она и сама, бегая по приюту босиком, как лунатик, напрочь забыла о своем внешнем виде. Отражение в стеклянных дверях трапезной привело ее в чувство секунды две назад – на Анжелу смотрела спятившая Барби со слипшимися волосами. Съежившись, воткнув подбородок в грудь, чтоб не видно было лица, она кралась на цыпочках мимо кабинета Мэри Маргарет, когда оттуда громыхнул бас:
– Сюда, сестра. Немедленно.
– Да, матушка. – Анжела замерла на пороге, оставив дверь открытой.
– Закройте чертову дверь, черт вас дери.
– Да, матушка.
Мэри Маргарет прикурила новую сигарету от предыдущей и раздавила окурок так, что тот рассыпался искрами. Поднялась из-за стола, зажав сигарету между зубами и методично похлопывая ладонью по бедру. Оглядела Анжелу сверху вниз. И снизу вверх, от босых ступней до гребня на голове. Заговорила наконец, пыхнув облаком сизого дыма:
– Салон красоты. Вот, значит, на что вы потратили полдня?
– Нет, матушка.
– Нет? – Левая бровь скептически поползла вверх. – Хотите сказать, что сами это сотворили?
– Не совсем. Девушка из женского приюта…
– Понятно. А какого черта вы делали в женском приюте?
Анжела взмокла; капля пота стекла по виску на щеку. Выложить все как есть значит вынести Стиву приговор. Расскажи она о договоренности с Николя держать ее брата на привязи, и Мэри Маргарет вышвырнет парня на улицу. Глазом не моргнет. Женский приют входил в список табу для постояльцев; нарушитель немедленно отсылался в Камден или к черту на рога, если в камденском приюте не было мест. Разница, собственно, невелика.
– Эта девушка… Николя… Одним словом, я хотела чем-то увлечь ее… Чтобы увести с улицы.
– Дела соседей – это только их дела и никого больше, зарубите себе на носу, юная леди. В своей вотчине я все держу под контролем, а они распустили девок, пусть сами и изворачиваются. Нечего совать нос куда не просят, сестра. Ты не в ответе за тамошних девиц.
Затянувшись как следует, она пристроила руку под мощный бюст, что означало неминуемое продолжение выволочки. Анжела совсем сникла.
– Так. – Мэри Маргарет поднесла сигарету к глазам, разглядывая горящий кончик. – Полагаю, настало время для серьезного разговора, сестра. Я давно не свожу с тебя глаз. И глаза мне кое о чем сообщили.
– Правда?
– Да. А то, что они упустили, дополнило чутье. И знаешь, что чует мой нос, сестра? Несет надувательством и трюкачеством. Не знаю, чем ты занимаешься, сестра, но одно могу сказать точно: ты свернула с пути праведного.
– Ничего подобного! – вскипела Анжела. Как же она устала. Сыта по горло вечными издевками, вечными попреками. – Вы только и делаете, что следите за мной.
– Такая работа! – гаркнула Мэри Маргарет.
Атмосфера в кабинете звенела, как готовая лопнуть струна. Что-то новое в отношении настоятельницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83