ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Только ветерану мидкемийских войн удалось выбраться. Он ловким приемом подрезал сзади сухожилие чудовища, и дергающаяся туша рухнула на землю. Седок успел спрыгнуть и вскочил на ноги; его ругань смешалась со стоном лошади, странно похожим на жалобный крик человека. Мечи скрестились; взметнувшаяся желтая пыль скрыла победителя схватки.
Второй шеренге повезло ненамного больше. Один солдат успел вонзить кинжал в грудь лошади, прежде чем его сбили с ног. Всадники сразили большую часть обороняющихся, но затем их копья — даже те, которые не сломались и не застряли в человеческой плоти, — стали бесполезными: они были слишком длинными, чтобы парировать удары мечей противника в ближнем бою. Джиро чувствовал, как пот струится у него по коже под доспехами. С его губ срывались проклятия. Он может умереть здесь! Какая нелепость! Погибнуть как Халеско, без толку ринувшийся в гущу сражения?! Умереть от удара мечом, словно какой-нибудь необразованный чурбан, полагающий, что такой конец прибавит ему чести! Властителю Джиро претила самая мысль о подобной смерти. Сначала он разделается с Марой!
Он отшвырнул прочь подушки и выскочил из паланкина, как загнанный в ловушку разъяренный саркат.
Омело еще оставался на ногах и продолжал выкрикивать команды. Натиск Шиндзаваи утратил первоначальную силу: лошади сворачивали в сторону, стараясь не наступать на павших, и боевой порядок следующих рядов нападающих оказался расстроенным. Но теперь всадники, словно слившиеся воедино со своими дьявольскими тварями, крутились, выписывая бешеные пируэты, и крушили мечами пеших воинов, задыхающихся от пыли. Солдаты Анасати не отступали. С героической отвагой они удерживали позиции, находясь в самом невыгодном положении: их монолитный отряд теперь был разрезан на небольшие группы врагами, которые разили их ударами сверху. Умение отражать такие удары всегда было наиболее слабым местом цуранского искусства фехтования. Погибали лучшие из лучших: они падали с рассеченными шлемами, и сухая дорога впитывала их кровь.
А всадники продолжали наступать. Они стягивались к паланкину и к сомкнутому строю личной охраны Джиро — последнему оплоту его обороны, отборным воинам. Сейчас в воинственных возгласах тех звучал вызов, но даже самые дерзкие из них понимали, что силы слишком неравны.
Омело сыпал кощунственными проклятиями. Чимака, казалось, куда-то пропал. Мечи со свистом рассекали воздух. Некоторые из них встречали парирующий удар и отклонялись от цели, но слишком многие глубоко вонзались в драгоценные красные доспехи, и еще более драгоценная красная кровь орошала землю.
Упала еще одна раненая лошадь, но воин, оказавшийся слишком близко, был сбит с ног ударом взметнувшихся копыт. Джиро подавил подступающую к горлу волну тошноты и вытащил свой меч. Он был не силен в военном искусстве, но приходилось либо сражаться, либо умереть.
Крики смертельно раненных резали ему слух. Ошеломленный и подавленный жестокой реальностью битвы, он пытался укрепить свой дух, готовясь к первой в его жизни рукопашной схватке. Только семейная гордость заставляла его держаться прямо.
Одна лошадь приблизилась к его оборонительной линии и поднялась на дыбы; она казалась черной на фоне раскаленного неба; ее копыта мелькали в воздухе. На затененном шлемом лице всадника выделялись белые зубы. Одного взгляда на плюмаж этого шлема хватило властителю Анасати, чтобы понять, кто перед ним. Всадником был Хокану.
Джиро поднял голову и увидел глаза, такие же темные, как у Камацу, и с таким же необычным разрезом. Во взгляде этих глаз не было жалости, но было знание: властитель Анасати — трусливый убийца.
В этих глазах Джиро прочел свой конец.
Отступать было некуда.
Он встретил первый удар меча, как его учили, и сумел отпарировать второй. Но тут под ноги ему попалcя умирающий воин; Джиро наступил на него и едва не упал. Горечь обожгла горло, и его покинули последние силы, а враг не собирался медлить. Лошадь Хокану надвигалась, словно демон, и меч, занесенный для удара, сверкал на солнце.
Джиро снова оступился. Нет! Он, который гордился своим разумом и тонкостью чувств, будет изрублен мечом на куски?..
Объятый непреодолимым ужасом, он повернулся и бросился бежать.
Все представления о бесчестье испарились перед этим воплощенным ужасом, который с грохотом настигал его. Джиро задыхался, каждый его мускул ныл от напряжения, но он не обращал на это внимания. Ему необходимо было добежать до леса. Разум может одержать верх над мечом, но только если он сумеет уцелеть в следующие пять минут. Он последний из сыновей в их роду. Это не позор, а всего лишь благоразумие — пытаться выжить любой ценой, потому что Мара, будь проклято ее имя, должна умереть раньше него. После этого пусть боги делают с ним все, что угодно.
Шум сражения стал глуше, но на его фоне резче выделялся тяжелый стук копыт по сухой земле, способный довести до безумия. Дыхание с хрипом вырывалось из груди Джиро, когда он достиг деревьев и вскарабкался на небольшую каменную осыпь, обретя, как ему казалось, некоторую безопасность.
Он больше не слышал за собой дыхания лошади. Она остановилась: лес ее отпугивал. Джиро прищурился, чтобы дать глазам привыкнуть к лесному полумраку после ослепительного дневного света. Тяжело дыша, он прижался к стволу дерева.
— Повернись и сражайся, — услышал он голос, прозвучавший у него за спиной на расстоянии полушага.
Джиро круто повернулся. Хокану был без лошади. Он ждал с поднятым мечом; тень скрывала лицо, и это делало его похожим на палача.
Джиро был на грани того, чтобы заскулить вслух. Его предали! Чимака допустил ошибку, непростительную ошибку, и вот к чему это привело! Панику сменила безумная ярость. Властитель Анасати поднял меч и ринулся в бой.
Хокану легко, словно играючи, отвел клинок Джиро в сторону. Он был закаленным воином и опытным фехтовальщиком.
Следующий удар клинков отозвался резкой болью в плече Джиро, не приученного к рутине боя. Он невольно ослабил хватку, и меч, вырвавшись из рук, описал в воздухе широкую дугу. Стука от его падения в кусты Джиро не услышал.
— Омело!.. — завопил он, не в силах совладать с паникой. Должен же был кто-нибудь, хотя бы один солдат из его почетного эскорта, уцелеть и услышать его зов!
Его обязаны спасти!
Он призвал на помощь разум и обратился к врагу:
— Ты обесчестишь себя, если убьешь безоружного противника.
Хокану оскалил зубы, но это не было похоже на улыбку.
— А мой отец не был безоружным? Умер в своей постели не от отравленной стрелы? Я знаю, что убийца исполнял твой заказ. — Джиро принялся бурно отрицать обвинение, но Хокану быстро положил этому конец. — У меня есть секретные записи тонга!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253