ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Она схватила Джастина за руку и оттащила от края пруда:
— Значит, ты ей подставил подножку, верно?
В ответ она получила дерзкую улыбку и вспышку синих глаз на загорелом лице. Конец улыбке положила увесистая оплеуха, и, хотя было видно, что багровый синяк действительно собирается расплыться у него под глазом, Мара не дала сыну поблажки:
— Подай принцессе руку, помоги ей выбраться из пруда и попроси прощения.
Когда мальчик открыл рот, собираясь протестовать, она как следует встряхнула его:
— Выполняй, что тебе сказано, и не тяни с этим делом. Ты причинил ущерб чести Акомы и должен его возместить.
Оскорбленная Джехилья самостоятельно встала на ноги и, все еще горя возмущением, приготовилась принимать извинения.
— О моя драгоценная, выйди сейчас же из воды, — причитала женщина, чье сходство с Джехильей не оставляло сомнений: это госпожа Тамара, Первая жена императора и мать девочки. — Ты можешь заболеть, если сейчас же не переоденешься в сухое!
Джехилья нахмурилась и залилась румянцем. Она воззрилась на протянутую руку Джастина так, словно то была ядовитая змея; тем временем император всея Цурануани и Свет Небес беспомощно созерцал все это, хотя и забавлялся происходящим. Ему легче было справляться с враждующими аристократами, чем улаживать раздоры между собственной дочерью и озорником из династии, по закону принятой в императорское семейство.
Мара оценила ситуацию и поняла, что надо выводить детей из тупика.
— Подай ему руку, принцесса, — ласково, но твердо сказала она. — Это будет самое правильное. Ведь ты уязвила его гордость тем, что ударила его. Ударить мужчину — это недостойно, потому что он не станет давать сдачи женщине. Если Джастин сделал тебе подножку, то ведь ты первая заслужила того, чтобы вот так искупаться. И знаешь, я сказала бы, что вам обоим надо извлечь урок из сегодняшнего недоразумения. Веди себя как взрослая дама, а не то, боюсь, вашим нянькам придется выдрать вас обоих как детей… ведь вы же действительно дети.
— О-о! Мою ненаглядную никто не посмеет выдрать! — взвыла мать старшей дочери императора. — Если кто-нибудь только попробует, я упаду в обморок!
При этих словах Ичиндар покосился на властительницу Акомы. В его глазах светился юмор, когда он произнес:
— Изобилие тонко чувствующих женщин делает мою жизнь достойной сострадания. Они, того и гляди, упадут в обморок, так что детей нельзя и пальцем тронуть!
Мара засмеялась:
— Можешь драть детей, когда они того заслуживают, и пусть дамы обмирают, сколько им заблагорассудится. Может быть, это закалит их характер и придаст им твердости.
Дама побледнела, осерчав уже не меньше своей дочери:
— О-о-о! Наш Свет Небес не посмеет заводить такие порядки! Он благороден и деликатен, и все жены его боготворят!
У Ичиндара от отвращения скривился рот. Он, несомненно, был бы рад оказаться сейчас где угодно, лишь бы подальше от столь трогательной семейной идиллии. При женщинах он терялся, Мара знала это, и ей было горько видеть его таким задерганным. К тому же она догадывалась, каково приходится человеку, вынужденному исполнять супружеский долг с двенадцати лет, причем каждый месяц с тех пор в монаршую постель присылали новую жену или наложницу. Мара поняла, что ей снова придется на несколько ближайших минут взять бразды правления в свои руки.
Джастин кончил свои извинения перед Джехильей. В его словах не звучала ни угрюмость, ни затаенная злоба: он прощал столь же легко, как и его отец-варвар. Когда он выпрямился после поклона, Мара сжала ледяные пальчики девочки и твердой рукой направила ее к испуганной и негодующей матери.
— Джехилья, — сказала властительница Акомы, — отведи госпожу Тамару в дом и поручи ее заботам какой-нибудь толковой камеристки. Потом переоденься и приходи ко мне в сад. Я тебе покажу — когда-то этому научил меня мой брат, — что нужно делать, если какой-нибудь нахальный мальчишка вздумает дать тебе подножку.
Ярость Джехильи мигом сменилась восторженным изумлением:
— Ой, Благодетельная, ты знаешь приемы борьбы?
Мара засмеялась:
— Я тебя поучу, а если Джастин согласен не сталкивать тебя в пруд, то и он поможет.
Наследник мантии Акомы разразился ликующим воплем, и Джехилья, столь же быстро позабыв о требованиях благопристойности, издала воинственный клич. Потом она круто развернулась в вихре влажных волос и повлекла растерянную, сердитую мать из сада; пораженный Ичиндар молча провожал их взглядом.
Он повернулся к Маре с видом заговорщика:
— Я должен вызывать тебя сюда почаще, чтобы ты наводила порядок в моем гареме.
Улыбка Мары сразу угасла.
— О праведные боги, только не это! Ты разве ничего не знаешь о женщинах? Самый верный способ посеять смуту среди женщин — это поставить над ними существо того же пола. Очень скоро я бы обнаружила, что стою перед угрозой неизбежного злобного бунта, государь. А в твоих отношениях с собственным гаремом я усматриваю только одну проблему — численное превосходство твоих красавиц: пятьсот тридцать семь к одному! Любой офицер подтвердит, что при таком соотношении сил трудно рассчитывать на удачный ход кампании.
Император Цурануани засмеялся:
— Справедливо сказано. Я самый затюканный муж во всей империи. Если бы все эти дамы не были столь хороши собой, то мне, возможно, хватило бы духу кое-кого из них поколотить.
Мара фыркнула:
— Если верить моему военачальнику, который в свободное от службы время не знает отбоя от девушек, то чем смазливее личико, тем больше чувствуешь потребность отлупить красотку.
— Похоже на то, — признал Ичиндар с некоторым оттенком грусти в голосе. — Если бы я знал их лучше… как знать, может быть, тогда они вызывали бы во мне больше интереса. Остаются только те, кто сумел родить мне ребенка, — ты, должно быть, это помнишь. Из пяти сотен… неважно, сколько их было, жен и наложниц… только с семью мне довелось поговорить больше чем по четыре-пять раз за все время.
Он был явно встревожен, и это не укрылось от Мары. Дворцовые стены не защищали от уличных сплетен: даже до Света Небес доходили шепотки о том, что он не наделен достаточной мужской силой, раз не сумел стать отцом хотя бы одного мальчика. Хотя он состоял в супружестве почти двадцать лет, родились у него только семеро детей, и все — девочки. Старшая из них была всего на два года старше Джастина.
Ичиндар жестом пригласил гостью в прохладу внутренних покоев.
— Тебя ждет угощение, госпожа Мара. В твоем положении тяжело оставаться на ногах при таком солнцепеке.
***
В воздухе висела плотная пелена дыма от погребальных костров и светильников. Пряный запах пепла терзал обоняние Хокану, который стоял, опираясь на перила галереи, и обводил взглядом многочисленных гостей, собравшихся во дворе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253