– Хорошо – в Москве нельзя голышом работать. А то он полгорода разнес бы своим шлагбаумом... Но ведь это – каждый раз спускать в штаны...
Иван покачал головой и с сочувствием поглядел на Крестного – с кем, мол, тебе, несчастному, только ни приходится работать.
Крестный, словно извиняясь, развел руками – а что, мол, делать?
Во второй паре, вызванной Крестным, легкий, подвижный Третий быстро и красиво победил массивного, но неповоротливого Девятого.
Это был поединок носорога с леопардом.
Леопард минуты три кружил вокруг тупо, постоянно поворачивающегося к нему своим носом носорога, выбирал момент для нападения, а потом просто запрыгнул к нему на плечи и перегрыз глотку.
Третий сделал это буквально.
Ощутив на плечах гибкое кошачье тело Третьего, Девятый успел поднять свои руки и обхватить руки Третьего. Тому ничего не оставалось, как зубами разодрать Девятому сонную артерию.
Остальные три пары практически не привлекли внимания Ивана, противники в них были почти равными по силе, и побеждал один из них только благодаря ошибке другого, а не в результате своих активных действий.
Но не только поэтому Иван смотрел на происходящее рассеянно, практически не интересуясь тем, что видит. Его все больше занимала мысль о том, зачем все-таки Крестный привез его с собой?
Речь шла, вроде бы, о тренировке в необычных условиях. Но пока все это – Иван взглянул в бассейн, где Второй и Десятый кружили друг против друга – походило на дешевый спектакль.
Дешевый для него, для Ивана. Для тех, кто в нем участвовал, все было вполне серьезно – и смерть, и необходимость бороться за жизнь. Но для себя Иван не видел ни в ком из десяти достойного соперника.
Иван резко повернулся к Крестному.
– Зачем ты меня сюда привез?
Смех Крестного гулко разнесся по пустому бассейну, шарахнувшись от стены к стене. Услышав его, Второй оглянулся, ища глазами Крестного, и это был последний его взгляд. Он тут же получил от Десятого удар по ногам и упал на спину. Подняться ему Десятый уже не дал.
– Заскучал, все-таки, Ванюша, – смеясь сказал Крестный и сделал знак рукой, чтобы выходила последняя оставшаяся пара – Шестой и Восьмой.
– Потерпи, сынок, – сказал Крестный оборвав смех. – Сейчас мы здесь закончим и пойдем ужинать. И я все тебе объясню.
Закончили они минут через десять, когда Шестому удалось обмануть Восьмого.
Шестой сделал вид, что неудачно споткнулся, и упал на спину.
Иван ясно видел, что он притворяется, но Восьмой, обрадовавшись подарку судьбы, не обратил внимания на сконцентрированную, слишком опасно сгруппированную позу Шестого. И подошел слишком близко, уверенный, что нанесет сейчас последний удар, который решит исход этого поединка и принесет ему победу.
И тут же сам получил мощный удар ногой по яйцам, согнувший его пополам и лишивший на секунду способности вести бой. За полсекунды Шестой успел встать на ноги, еще через полсекунды он уже висел у Восьмого за спиной и обхватывал руками его голову.
Резкий рывок, и все было кончено.
Крестный подождал, когда Шестой выберется из бассейна, встал и окинул взглядом забрызганный кровью кафель и пять трупов, живописно валявшихся в лужах крови по разным углам бассейна.
Он собирался что-то сказать, но только усмехнулся и промолчал.
Иван закуривал свой любимый «Winston». Вид крови и чужой смерти мало его волновал.
– Пойдем Ваня, перекусим, – Крестный взял его под руку, повел к выходу. – Надеюсь, аппетит я тебе не сумел испортить?
Иван покачал головой.
– Глупо все это, Крестный. Столько времени, столько сил ты тратишь на то, чтобы пятеро жеребцов загрызли пятерых меринов...
– Ты даже не знаешь, насколько ты не прав, Ваня, – Крестный тяжело вздохнул. – Их ведь никто не заставлял лезть сегодня в бассейн. Они – добровольцы. Они год прожили вместе. Тренировались, ели и спали вместе. Вместе ебли проституток, которых я им привозил. Вместе ходили на задания и защищали друг друга от чужого свинца, если этого требовала ситуация.
Крестный сделал паузу, давая Ивану время прочувствовать свои слова. Однако у Ивана все это никаких чувств не вызвало.
– А сегодня ни один не отказался, когда я предложил им залезть в бассейн... Кому-то из них пришлось убить сегодня своего друга, можешь быть в этом уверен.
При этих словах Крестного что-то едва шевельнулось у Ивана в памяти. Какие-то отголоски из лагеря спецподготовки, из первых месяцев в Чечне...
«Друг – это мертвый человек, который лежит с тобой рядом, и убить которого ты уже не можешь, – подумал Иван. – Почему Крестный говорит, что эти, в бассейне, были друзьями? Ведь они же были живы... Друг, это человек, который смотрит на тебя с той стороны смерти... Оттуда, обычно, смотрят многие, но все молчат, а друг может рассказать, что там – за смертью...»
Иван пожал плечами.
Крестный досадливо вздохнул.
«Похоже, для Ивана это и впрямь дешевый театр, – подумал он. – Этим его не проймешь.»
Крестный уже около года пытался воздействовать на Ивана, но все его попытки, какие он только не предпринимал за этот год, оказывались неудачными.
Как управлять человеком, у которого есть душа, Крестный знал. Он знал, как убить душу, умел и даже любил это делать, считая, что душа для дела – штука вредная. Но всякий раз он обнаруживал ее в человеке, и человек оказывался, фактически, в его руках.
Как управлять Иваном, Крестный не знал. Именно это было исходной точкой всех его противоречивых чувств к Ивану. Именно за это он и уважал Ивана, и ненавидел его, и любил, и боялся.
Вся эта чушь о друзьях, которую он только что вывалил на Ивана, не имела никакого значения в реальной жизни. Она годилась лишь для первокурсников, еще не сдававших экзамен «голыми руками», и живущими слабыми, сопливыми остатками своих прежних жизней.
– И все же, Ваня, – упорствовал Крестный, – если они туда полезли, значит они поняли что-то. И теперь я этим пятерым доверяю больше, чем вчера мог бы довериться всей десятке.
– Ты меня утомил, Крестный, – покачал головой Иван, – давай ближе к делу.
– Вечно вы, молодежь, спешите. Я старик, и потому – нетороплив. Садись, Ваня, бери шашлык, кушай и послушай меня, старика.
Они сели за полусгнившим деревянным столом какой-то беседки, на котором уже лежали приготовленные шампуры с мясом, стоял кувшин с красным вином и высокие бокалы из тонкого стекла.
Метрах в пяти за беседкой горел костер, возле которого возился с шампурами медведеобразный глухонемой из арбатского ресторана Крестного.
– Ты прав, Ваня, – сказал Крестный, – не для того я тебя сюда привез, чтобы показать, как молодые бараны рога сшибают. Что тебе до этого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50