36 часов группа Бурды находилась в тылу врага, уничтожила 10 средних и легких танков, 2 тягача с противотанковыми орудиями, 5 автомашин с пехотой и около сотни вражеских солдат и офицеров.
– Вот и материал для бесед в подразделениях, – сказал Катуков, обратившись к Бойко. – Распорядись, пожалуйста.
Особую ценность представляли доставленные группой Бурды трофейные документы и пленные. Выяснилось, что вдоль шоссе Орел – Мценск противник намерен двинуть огромную армаду танков, артиллерии и мотопехоты: 24-й моторизованный корпус в составе двух танковых и одной моторизованной дивизий. Кроме того, в тыл формирующемуся 1-му гвардейскому корпусу двигалась еше одна танковая дивизия. Все эти войска по замыслам немецкого командования должны были через Мценск прорваться к Туле и выйти к Москве с южного направления.
Не успели подвести итоги разведки Бурды, как явился посыльный от Лелюшенко и доложил, что в распоряжение Катукова поступает дивизион противотанковой артиллерии. Это оказалось очень кстати.
План обороны нового рубежа Катуков со штабом разработал заранее, и сейчас подразделения расставлялись по своим местам. Новые позиции были очень удобны для обороны: высотки, откуда хорошо просматривалась местность, небольшие рощи, кустарники, стога сена давали возможность замаскировать танковые засады и орудия. Теперь Катуков внес коррективы в расстановку сил: увеличил разведку флангов, в помощь мотострелковому батальону, оседлавшему шоссе, направил танки Бурды – они стали шестью засадами на позициях мотострелков, определил позиции для прибывающих подразделений дп-визиона противотанковой артиллерии.
Ранним утром командование бригады собралось на КП комбрига. И почти сразу же начали поступать донесения о движении со стороны Орла крупных сил противника. Забравшись на большое дерево, командир 2-го танкового батальона капитан Рафтопуло докладывал о виденном в бинокль:
– Около ста танков, противотанковая артиллерия, много мотопехоты, автоматчики на мотоциклах…
Приблизившись, тенки противника открыли ураганный огонь по позициям мотострелкового батальона и противотанкового дивизиона. Ответным огнем некоторые вражеские машины были подожжены, но остальные упорно двигались вперед. Вскоре они ворвались в расположение мотострелков и начали утюжить их окопы.
В тяжелом положении оказалась минометная рота. На помощь ей из засады выскочила тридцатьчетверка под командованием лейтенанта Кукарина. Она подлетела почти вплотную к вражеским танкам, когда снаряд пробил ей гусеницу. Но экипаж не растерялся. Командир танка и радист стали подавать снаряды, а башенный стрелок Любушкин сполна проявил свое мастерство: три выстрела – и три вражеских танка объялись пламенем. Еще выстрел – и снова прямое попадание. Выскочивший из четвертого танка экипаж противника Любушкин расстрелял осколочным снарядом. Но тут вражеский снаряд попал в правый бок тридцатьчетверки и разорвался внутри ее. Едкий дым наполнил машину. «Снаряд!» – потребовал Любушкин и подбил еще один танк. Всего в этом бою Любушкин уничтожил девять танков противника.
Между тем положение мотострелкового батальона становилось все более тяжелым. Катуков направил на помощь ему четыре танка под командованием старшего лейтенанта Лавриненко. И снова началось то, что так тщательно отрабатывалось на учениях. Тридцатьчетверки выскочили из засад и открыли огонь по танкам противника. Со своего КП Катуков видел, как вспыхнули несколько вражеских машин. Другие в замешательстве стали пятиться. Тридцатьчетверки внезапно исчезли и через минуту вынырнули из другого укрытия. Ряд прицельных выстрелов – и вновь загорелись несколько вражеских машин. Такими вот стремительными, внезапными атаками танки Лавриненко уничтожили 15 танков противника. В конце концов прорыв был ликвидирован.
Меньшими, но все же внушительными силами противник пытался прорваться и в других местах обороны бригады, И каждый раз танковые засады, умелые действия мотострелков и артиллеристов срывали эти попытки.
Бригада больших потерь не понесла. Но люди предельно устали. И вдруг донесение: справа от шоссе Орел – Мценск сосредоточилось до 200 танков и большое количество мотопехоты противника.
– Вдвое больше, чем утром! – воскликнул Бойко.
– Да-а… – задумался Катуков. – Что ж, будем колдовать, а ты с работниками политотдела срочно в подразделения. И прошу: разъясни политработникам, чтобы говорили людям все, как есть. Ничто не действует так пагубно на бойцов, как сладенькая полуправда… А люди? Наши люди поймут.
«Колдовать! – мысленно передразнил себя Катуков. – А что можно наколдовать?» И все же штаб заработал вовсю: переставлялись некоторые танковые и артиллерийские засады, проверялась связь, усиливалась разведка флангов.
День клонился к концу, а артиллерия противника усилила огонь.
– Неужели под ночь начнут? Это что-то новое для немцев, – хмурился Кульвинский, обеспокоенный тем, что еще не все позиции готовы к бою.
В это время на КП вошел рослый артиллерист.
– Капитан Чумак, командир дивизиона гвардейских минометов, – представился он. – Приказано подбросить на вашем участке огоньку.
О «катюшах» Катуков, конечно, слышал, но видеть их ему не пришлось. И теперь он с разочарованием смотрел на установки: обычные грузовики с рядами поднятых вверх стальных рельсов – не вязалось это с рассказами об огромной разрушительной силе нового оружия. А тут еще Чумак вконец испортил впечатление.
– Мне приказано дать один залп, – сказал он. Но, очевидно, поняв состояние комбрига, усмехнувшись, заверил: – Не волнуйтесь. И этого хватит. Вот увидите, как «играет» «катюша», тогда поймете, что это такое.
Чумак нанес на свою карту район сосредоточения противника и обратился к Катукову:
– Надо предупредить людей на передовой. Грохот будет ужасный. Как бы это не вызвало паники.
Кульвинский направил в окопы посыльных. Чумак вывел установки на позицию и подал команду. Ослепительные всполохи пламени ярко осветили вечернее небо, раздался пронзительный свист, затем разразился страшный грохот, от которого задрожала земля.
Лощина была объята пламенем, оно ширилось и скоро превратилось в огромное море огня. Снизу доносились взрывы – рвались машины с боеприпасами. Катуков видел в бинокль, что многие машины, которые прямо не были задеты залпом, в беспорядке уходят. «Одного залпа маловато, – решил он. – Видимо, с боеприпасами для нового оружия еще туго».
– Через час можете посмотреть все на месте, – отвечая на рукопожатия, сказал Чумак. – А мне, товарищ полковник, нужно немедленно уводить установки. Так по инструкции.
Когда пламя над лощиной стало гаснуть, туда была послана разведка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99