Почти все светлое время суток Борман но выпускал из рук микрофона, отдавая распоряжения и команды ведущим групп, находившихся в воздухе, кому-то делал внушение, кого-то просто подбадривал. Генералу доставало сил и на то, чтобы суммировать и обобщать итоги за каждый день, обдумывать и систематизировать накопленные впечатления, открывая все новые возможности для улучшения порученного ему дела, вынося на решение Вершинина принципиальные предложения.
Неоднократно Борман поднимал вопрос о необходимости изменения тактики действий истребителей против истребителей противника. Слушая его доводы, Константин Андреевич все более соглашался с Борманом. В качестве новой тактики, которую Борман предлагал распространить во всех частях истребителей, являлись действия летчиков 16-го гвардейского истребительного авиационного полка, только влившегося в 216-ю дивизию после переучивания на новую материальную часть. Полк имел на вооружении американские «аэрокобры».
Нет, в данном случае не какие-то особые свойства самолета, поставляемого по ленд-лизу Соединенными Штатами, привлекли внимание Бормана. «Самолет как самолет… Наши „Яковлевы“ и „лавочкины“, думаю, и получше будут, но вот мы почему-то не обращаем на это внимания и продолжаем воевать по старинке» – эту фразу, с горячностью брошенную Борманом при очередной встрече, Вершинин хорошо запомнил. Чувства и мысли Бормана ему были сродни. Раз есть новая техника, то это не может не отразиться на тактике. Слова Бормана «продолжаем воевать по старинке» он принял даже как упрек самому себе. Но не обиделся, а решил сам изучить тактику летчиков 216-й дивизии.
Обстановка на земле и в воздухе к тому времени накалилась до предела. Наступление войск Северо-Кавказского фронта, начавшееся 4 апреля, развивалось крайне трудно для нас. Обороняясь на сильно укрепленном рубеже, враг оказал упорное сопротивление действовавшим на главном направлении соединениям 56-й армии. К исходу первого дня все же удалось продвинуться вперед и выйти к железной дороге восточнее станицы Крымской. К концу дня резко ухудшилась погода. Из-за сильных ливней все дороги оказались размытыми и залитыми водой, видимость сократилась до 500 метров, и артиллерия, которая поддерживала пехоту, не смогла вести прицельный огонь. На следующий день вышли из берегов реки Адагум, Вторая, Абин. Транспорт и артиллерия двигаться не могли, наступавшим стрелковым частям приходилось продвигаться вброд по заболоченным участкам местности. Наступление застопорилось. И командование 56-й армии приступило к перегруппировке войск, чтобы уплотнить боевые порядки и создать новые ударные группировки на участках прорыва. Противник готовился отразить наступление советских войск, продолжая усиливать в районе Крымской свою оборону. А главное – он все яростнее атаковал наши войска с воздуха. Его бомбардировщики непрерывно шли к линии фронта, нанося бомбовые удары по советским войскам.
«Закрыть небо над Крымской для врага!» – это требование становилось лейтмотивом действий наших истребителей. С пункта управления ежедневно следовали по радио команды на подъем самолетов. Задача была жесткой – в воздухе над Крымской постоянно должны находиться истребители для отражения вражеских атак. Группы самолетов поочередно сменяли друг друга.
Так было и в тот день, когда над Крымской впервые появилась шестерка «азрокобр» из 16-го гвардейского истребительного авиаполка. Полк тольконакануне вечером прибыл на фронт после полугодичного перерыва, связанного с переучиванием на новую материальную часть. Всем его летчикам был запланирован ознакомительный полет в новом районе действий. Однако генерал Борман, исходя из условий обстановки, решил совместить для одной группы изучение района полетов с выполнением боевого задания.
Выслушав по радио доклад о взлете шестерки, генерал назвал позывной и сообщил обстановку:
– Я – «Тигр», я – «Тигр». В воздухе спокойно. Будьте внимательны. Скоро появятся «юнкерсы».
Через несколько минут в поло его зрения появилась четверка «лаггов» из соседнего с «аэрокобрами» полка. Они взлетели раньше и теперь, прибыв в заданный район, построились в круг и начали на небольшой скорости крутить карусель: привычная картина для тех, кто наблюдал за ними с земли, и для самих летчиков. К великому сожалению, и для противника давно уже не была секретом подобная тактика. И он с большой для себя выгодой пользовался этим.
Объективно настала пора менять ставшие привычными приемы воздушного боя: и боевая техника стала иной, да и летчики кое-чему научились. Бой шестерки, ведомой гвардии капитаном Покрышкиным, убедил в необходимости радикальных перемен в тактике действий наших истребителей.
Обычно «мессершмитты» предваряли налет своих бомбардировщиков, выходя к переднему краю минут за 10–15 до них. Обнаружив советские истребители, они нападали сверху и сковывали их боем. Самый бой зачастую складывался не в нашу пользу, потому что стремительная атака сверху позволяла противнику приобрести решающее преимущество – в скорости!
Появившаяся над Крымской вскоре после «лаггов» шестерка Покрышкина сразу же привлекала к себе внимание необычностью построения самолетов в группе. Они не прижимались друг к другу, а, наоборот, подошли к району патрулирования в расчлененном боевом порядке: три пары с превышением одна над другой в сотни метров, нечто вроде «этажерки», сдвинутой в сторону солнца. Вся группа шла на высоте примерно в 4 тысячи метров, причем ведущий держал ее курс не точно на станицу Крымскую, а отклоняясь несколько на юг от нее, к морю.
Генерал Борман не стал вмешиваться в действия ведущего, поняв, что тот преднамеренно осуществляет определенный, намеченный заранее маневр. И действительно, группа Покрышкина, следуя вдоль переднего края на юг, вышла в район Новороссийска и по его команде: «Разворот на сто восемьдесят!» – с пологим снижением устремилась к Крымской. Набрав большую скорость, она вскоре была над районом, который ей поручено прикрывать. Затем снова ушла на высоту. Через несколько минут по радио повторилась команда: «Разворот на сто восемьдесят!» Шестерка возвратилась в заданный район. Она не крутила «карусель», взаимно прикрывая «хвосты» собственных самолетов, а совершала маятниковое движение: после набора высоты – пологое снижение, позволяющее достичь большой скорости, выход в прикрываемый район, новый уход вверх и в сторону солнца.
Очередной маневр группы Покрышкина продолжался около пяти минут. За это время над Крымской появились «мессершмитты». Их было больше десятка. Сверху они спикировали на четверку «лаггов». Все началось как обычно. Но в воздухе была еще и необычная наша шестерка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99