Адмирал приказал ускорить десантирование. При поддержке корабельной артиллерии, авиации флота и фронта десантники захватили плацдарм. Трибуц поторопил второй эшелон десанта и вернулся на командный пункт флотилии, чтобы ускорить переброску резервов.
В последующие дни противник яростно контратаковал наши войска, стремясь сбросить их с плацдарма. Использовать авиацию в помощь десантникам не удавалось из-за плохой погоды. Командующий приказал усилить поддержку десанта корабельной артиллерией. Продвигаясь вперед, наши воины перерезали железную и шоссейную дороги. Противник не смог маневрировать резервами, отступал по лесам, бросая тяжелое оружие и технику.
В октябре 1943 года Трибуц собрал совещание руководящего состава. Командиры и политработники соединений не знали о причинах вызова к командующему. То, что он сказал, заставило их заволноваться.
– Я только что с совещания в Смольном, – начал адмирал. – Наступательную операцию по окончательному освобождению Ленинграда от блокады приказано готовить уже сейчас. Авиации и артиллерии флота в ней отводится самая значительная роль. Дела предстоят серьезные.
Трибуцу из выступления командующего становилось ясно, что день разгрома врага под Ленинградом недалек. Он поставил задачи перед артиллеристами, авиаторами, корабельными соединениями, штабными специалистами, при этом подчеркнув большое значение партийно-политической работы в операции. На кораблях и в частях началась усиленная подготовка к предстоящим боям.
Одной из задач, поставленных командующим Ленинградским фронтом перед Трибуцем, в это время являлась переброска на Ораниенбаумский пятачок 2-й ударной армии генерала Федюнинского. Дело это было очень сложным: сроки сжатые, фарватеры мелководные, высадочных средств мало, места погрузки, выгрузки и перехода противник может обстреливать.
Как лучше организовать перевозку, Трибуц решил определить на месте. В Кронштадт он отправился, полагая, что член Военного совета должен на месте ознакомиться с условиями, в которых предстояло действовать. Шли на катере из Лисьего Носа по трассе будущих перевозок частей и техники 2-й ударной армии.
– Командующий фронтом считает, что если перевозку проведем удачно и скрытно, то это уже почти половина решения задачи по разгрому противника. Важно, чтобы вражеское командование не раскрыло нашего замысла. А как это сделаешь, если все просматривается? – говорил командующий члену Военного совета у Кронштадтской пристани.
И словно в подтверждение его слов в нескольких шагах от прибывших разорвался снаряд. Трибуц и Смирнов укрылись у кирпичного здания – снаряды продолжали рваться. Думалось обоим об одном: маленький катер, маленькая группа людей, и тех заметили, обстреляли. А перебросить предстоит армию!
Перевозки Трибуц решил производить по ночам, а если из-за ледовой обстановки будут задержаны до рассвета, то применять дымы для подавления противника, держать в готовности артиллерию, авиацию, наиболее крупные караваны судов сопровождать боевыми кораблями.
С 5 ноября начались ночные перевозки войск. Людей в Ораниенбаум доставляли из Лисьего Носа, технику, пока не образовался толстый лед, – из Ленинграда. Трибуц часто бывал на командном пункте, откуда шло руководство транспортной операцией. Однажды ночью ему доложили, что сильный ветер вызвал подвижку льда, и в Невской губе льдами зажало 18 судов, буксировавших баржи с людьми и техникой. Приближалось утро, и надо было принимать срочные меры, чтобы снасти караван от вражеской артиллерии и авиации. Командующий флотом позвонил генералу Самохину:
– Пусть твои летчики обеспечат надежную дымовую завесу. Иначе беды не миновать.
С рассвета и до ночи летали в тот день штурмовики над караваном судов. Фашисты не могли увидеть, что происходит на льду залива, но все же открыли артиллерийский огонь. Трибуц приказал из орудий бить по немецким батареям, их атаковали бомбардировщики и штурмовики. Существенных потерь наши суда не понесли. Следующей ночью их доставили в Ораниенбаум.
Всего в ноябре и декабре в сложнейших условиях на Ораниенбаумский плацдарм была переброшена 2-я ударная армия – свыше 50 тысяч бойцов, 800 орудий и минометов, 200 танков и бронемашин, 2 тысячи автомобилей, 25 тысяч тонн боезапаса и других грузов, а также дивизион железнодорожной артиллерии – восемь транспортеров тяжелых орудий, три паровоза с тендерами и 27 железнодорожных вагонов.
В середине ноября Трибуца и Смирнова вызвал командующий фронтом. В кабинете находились члены Военного совета фронта Жданов и Кузнецов, начальник штаба Гусев, командующие армиями. Говоров доложил о замысле операции по полному снятию блокады, о задачах фронта и флота.
С этого момента началась усиленная подготовка к операции. Флоту предстояло не только продолжать перебазировать 2-ю ударную армию. Его важнейшим делом было содействие сухопутным войскам в разрушении узлов обороны противника, взаимодействие с войсками в разгроме вражеской стрельненско-петергофской группировки, авиационная поддержка дивизий непосредственно в боях.
«Наступление» – это слово было на устах у всех моряков флота, от командующего до кока. Но лишь ограниченная группа людей знала о его задачах и масштабах. Многое в те дни Трибуц делал сам, исходя из известных ему общих задач. По его указанию было создано пять ударных артиллерийских групп. Дальнобойные морские орудия нацеливались не только на первую, но и на вторую линию вражеской обороны. Ряд кораблей и железнодорожных батарей перебазировались поближе к линии фронта.
В ночь на 13 января командующий флотом находился на Лисьем Носу, продолжая организовывать переброску частей 2-й ударной армии. Неподалеку от пристани он встретил командующего армией Федюнинского.
Командарм был озабочен, взволнован. Владимир Филиппович понимал его состояние: армия сосредоточена на пятачке, и с него должен быть нанесен удар, которому предстояло определить развитие событий под Ленинградом.
– Не сомневайтесь, Иван Иванович, – успокаивал его Трибуц, – вся наша авиация и артиллерия с рассвета четырнадцатого в вашем распоряжении, в том числе не меньше сотни стволов крупных калибров.
На машине через залив командующий флотом и командующий армией проехали в Кронштадт, а оттуда на буксире в Ораниенбаум…
Утро 14 января выдалось тихим, туманным. Когда рассвело, сняли маскировочные сетки с орудий. Медленно поднялись вверх стальные направляющие реактивных установок, длинные жерла орудий и застыли, готовые к бою. Словно неведомый исполин натянул гигантский лук, гибкая шестидесятипятикилометровая дуга которого проходила по Ораниенбаумскому плацдарму от Старого Петергофа до Лебяжья, а тетива – по Кронштадту и его могучим фортам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99