С тобой все в порядке?
– Конечно. Я всегда была сильной, Питер. Как выставка?
– Хорошо. Но не будем о ней сейчас. Как дела у этого Брета Синклера?
Питер вывел ее из вокзала и усадил в машину. Миранда глубоко вздохнула. Ей хотелось одного: быть дома с Питером и детьми.
– Он чувствует себя неважно. Сейчас с ним Оливер Фрер. Я рассказывала тебе об Оливере.
– Да. Бедолаги.
– Да. Хотя я не всегда была такого мнения о них. Питер, как обычно мягко, тронулся с места и направил машину в направлении побережья.
– Зачем он хотел тебя видеть? Во имя прошлых дней?
– Да. Он хотел, чтобы я взяла на себя обязанности по руководству труппой «Третейский судья».
Питер даже рискнул оторвать глаза от дороги и пристально взглянул на Миранду.
– Театральную труппу? Дорогая, да это же замечательно! Ты всегда мечтала об этом, не так ли? Ты рассказывала мне, что собиралась вложить в нее свою часть наследства.
Миранда вспомнила о тех годах как о далекой мечте.
– Неужели?
Давным-давно она имела все, что хотела, и вот теперь потеряла все, о чем мечтала. В этом она усматривала проявление справедливости.
Когда они подъехали к заднему входу в коттедж, выходившему на Воскресную улицу, Миранда успела рассказать Питеру о Брете, о мисс Пак и о своем детском табурете.
– А как без меня дети? Все в порядке?
Миранда боялась задавать этот вопрос, ей казалось, что ее дети в опасности. Провидение, даруя одно, взамен, как правило, лишает чего-то другого.
– Конечно. Разве бы я не сказал тебе об этом сразу же, будь что-нибудь неладно?
Питер нежно поцеловал Миранду в нос.
– Не уверена, – сказала она.
Выбираясь из машины, она, как заклинание, пробормотала:
– Лискард, Лоствитил и Бодмин…
– Ты что-то сказала, дорогая?
– Ничего.
– Ты просто устала, не удивительно. Дженис уехала. Приготовлю чай, выпьем по чашечке в гостиной, посмотрим телевизор. Наконец-то мы оба дома.
Миранда продолжала бездействовать. Что бы она ни предприняла, в любом случае страдали дети, поэтому она решила ничего не делать. Бабье лето перешло в золотую осень. Глэдис Пак сообщила, что Брет Сент-Клэр скончался во время сна. Питер отвез Миранду на похороны. Он удивился, увидев сколько людей пришло отдать последний знак уважения этому человеку, который, несомненно, оказал столь сильное влияние на Миранду.
– Честно говоря, не думал, что… его так уважают, – признался Питер, стоя на сцене театра, где, выполняя волю покойного, после панихиды собрались все провожавшие его в последний путь.
– От прежней труппы осталось совсем мало актеров, – отозвалась Миранда, нервно оглядываясь по сторонам. Какую огромную ношу бесцеремонно опустил на ее плечи Брет.
Мистер Брэкнел, выглядевший на все свои восемьдесят лет, подошел к Миранде и поздоровался за руку.
– Рад видеть тебя, девочка. Мне хотелось бы, не откладывая дела в долгий ящик, решить с тобой кое-какие бумажные проблемы. Если, разумеется, ты не откажешься – а мистер Синклер особо подчеркивал твое право отказаться от сделанного им предложения в любой момент, – тебе следует знать, каково положение вещей с финансовой точки зрения.
Неожиданно в разговор вмешался Питер и произнес:
– Не волнуйтесь об этом, сэр. Миранда сумеет удержать труппу на плаву. Я тоже хотел бы помочь.
Миранда и Брэкнел посмотрели на Питера с нескрываемым удивлением. Питер усмехнулся.
– Театр в крови у Миранды. Сейчас она неважно себя чувствует, но через год-другой сможет выезжать на гастроли вместе с труппой.
Питер взял Миранду за руку и сжал ее несильно, но властно.
У Миранды чуть не сорвалось с языка: «Но ведь именно этому ты всегда противился!» Но может, этого он хочет теперь? Он оставался таким же нежным и любящим, каким был всегда, но прежде он никогда ничего не ждал от нее. Словно она была инвалидом или еще хуже – калекой. В действительности он даже не знал, справится ли она с заботами. Не исключено, что он считал, что эти заботы отвлекут ее от реалий жизни. Например, от таких, как Мэг и он сам.
Внезапно и со злостью Миранда подумала: «Именно так я и поступлю! В точности так, как он хочет, чтобы я поступила! Я возглавлю труппу сразу же, как только смогу гастролировать вместе с ними. Стану актрисой-менеджером, как Брет. Как мой отец. И очевидно… таким образом освобожу дорогу для Мэг!»
Миранда улыбнулась и сжала в ответ руку Питеру.
– Ты знаешь меня лучше, чем я сама себя знаю, дорогой.
Обернувшись к мистеру Брэкнелу и не переставая улыбаться, Миранда сказала:
– Завтра я буду в Плимуте. Могу ли я зайти к вам в контору? – Дождавшись утвердительного кивка, она продолжала: – А сейчас мне хотелось бы поговорить с Оливером и остальными актерами. Как вы считаете, мы могли бы пригласить их для встречи? Мы тогда бы перешли в большую гримерную.
Миранда дурачила их всех, и даже старого Брэкнела. Когда она подошла к стулу, взоры собравшихся были устремлены на нее так, словно она была единственным спасательным кругом на целую группу утопающих.
– Олвин… Марджори… мисс Пак… Оливер… вы знаете волю Брета. И им известно, почему он пожелал, чтобы именно я взялась за руководство труппой. Остальные из присутствующих здесь никогда обо мне не слышали.
Раздался умеренный шепот. Брет, судя по всему, вымостил для нее дорогу. Миранда заставила себя улыбнуться.
– Итак, я работала в труппе лет двенадцать назад. – Собравшиеся кивнули. – Хочу признаться, что, услышав от Брета предложение возглавить компанию, я была удивлена не менее вашего. Я спрашивала себя: справлюсь ли? У меня семья, забота о которой для меня является первостепенным делом. Но теперь… я решила взять на себя заботы о «Третейском судье» – ради Брета. Я могу взять на себя поиск контрактов и финансовые вопросы, предоставив Оливеру и Олвин возможность целиком заняться постановкой и работой с актерами. Все останется так же, как было прежде. У нас с вами будут регулярные встречи, и я буду приезжать на каждую премьеру. Мы отлично понимаем, что второго Брета нам не найти, но в знак памяти о нем мы станем работать столь же напряженно, как и прежде. Готовы ли вы продолжить работу в рамках уже имеющегося ангажемента?
Со всех сторон решительно закивали головами. Олвин заметила:
– Нам нужен человек, который помог бы увеличить сборы, и мы знаем, что ты смогла бы сделать это.
Миранда пристально посмотрела на нее, но Олвин сидела с широко раскрытыми глазами, в которых были готовы проступить слезы. Сейчас ей должно быть было около сорока; вся ее жизнь связана с «Третейским судьей». Миранда могла лишь догадываться о том стрессе, под гнетом которого все они находились, пока Брет лежал больной.
Затем Олвин и Оливер Фрер, встав рядом, представили ей новых членов труппы:
– Зоя. Ее готовил Брет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Конечно. Я всегда была сильной, Питер. Как выставка?
– Хорошо. Но не будем о ней сейчас. Как дела у этого Брета Синклера?
Питер вывел ее из вокзала и усадил в машину. Миранда глубоко вздохнула. Ей хотелось одного: быть дома с Питером и детьми.
– Он чувствует себя неважно. Сейчас с ним Оливер Фрер. Я рассказывала тебе об Оливере.
– Да. Бедолаги.
– Да. Хотя я не всегда была такого мнения о них. Питер, как обычно мягко, тронулся с места и направил машину в направлении побережья.
– Зачем он хотел тебя видеть? Во имя прошлых дней?
– Да. Он хотел, чтобы я взяла на себя обязанности по руководству труппой «Третейский судья».
Питер даже рискнул оторвать глаза от дороги и пристально взглянул на Миранду.
– Театральную труппу? Дорогая, да это же замечательно! Ты всегда мечтала об этом, не так ли? Ты рассказывала мне, что собиралась вложить в нее свою часть наследства.
Миранда вспомнила о тех годах как о далекой мечте.
– Неужели?
Давным-давно она имела все, что хотела, и вот теперь потеряла все, о чем мечтала. В этом она усматривала проявление справедливости.
Когда они подъехали к заднему входу в коттедж, выходившему на Воскресную улицу, Миранда успела рассказать Питеру о Брете, о мисс Пак и о своем детском табурете.
– А как без меня дети? Все в порядке?
Миранда боялась задавать этот вопрос, ей казалось, что ее дети в опасности. Провидение, даруя одно, взамен, как правило, лишает чего-то другого.
– Конечно. Разве бы я не сказал тебе об этом сразу же, будь что-нибудь неладно?
Питер нежно поцеловал Миранду в нос.
– Не уверена, – сказала она.
Выбираясь из машины, она, как заклинание, пробормотала:
– Лискард, Лоствитил и Бодмин…
– Ты что-то сказала, дорогая?
– Ничего.
– Ты просто устала, не удивительно. Дженис уехала. Приготовлю чай, выпьем по чашечке в гостиной, посмотрим телевизор. Наконец-то мы оба дома.
Миранда продолжала бездействовать. Что бы она ни предприняла, в любом случае страдали дети, поэтому она решила ничего не делать. Бабье лето перешло в золотую осень. Глэдис Пак сообщила, что Брет Сент-Клэр скончался во время сна. Питер отвез Миранду на похороны. Он удивился, увидев сколько людей пришло отдать последний знак уважения этому человеку, который, несомненно, оказал столь сильное влияние на Миранду.
– Честно говоря, не думал, что… его так уважают, – признался Питер, стоя на сцене театра, где, выполняя волю покойного, после панихиды собрались все провожавшие его в последний путь.
– От прежней труппы осталось совсем мало актеров, – отозвалась Миранда, нервно оглядываясь по сторонам. Какую огромную ношу бесцеремонно опустил на ее плечи Брет.
Мистер Брэкнел, выглядевший на все свои восемьдесят лет, подошел к Миранде и поздоровался за руку.
– Рад видеть тебя, девочка. Мне хотелось бы, не откладывая дела в долгий ящик, решить с тобой кое-какие бумажные проблемы. Если, разумеется, ты не откажешься – а мистер Синклер особо подчеркивал твое право отказаться от сделанного им предложения в любой момент, – тебе следует знать, каково положение вещей с финансовой точки зрения.
Неожиданно в разговор вмешался Питер и произнес:
– Не волнуйтесь об этом, сэр. Миранда сумеет удержать труппу на плаву. Я тоже хотел бы помочь.
Миранда и Брэкнел посмотрели на Питера с нескрываемым удивлением. Питер усмехнулся.
– Театр в крови у Миранды. Сейчас она неважно себя чувствует, но через год-другой сможет выезжать на гастроли вместе с труппой.
Питер взял Миранду за руку и сжал ее несильно, но властно.
У Миранды чуть не сорвалось с языка: «Но ведь именно этому ты всегда противился!» Но может, этого он хочет теперь? Он оставался таким же нежным и любящим, каким был всегда, но прежде он никогда ничего не ждал от нее. Словно она была инвалидом или еще хуже – калекой. В действительности он даже не знал, справится ли она с заботами. Не исключено, что он считал, что эти заботы отвлекут ее от реалий жизни. Например, от таких, как Мэг и он сам.
Внезапно и со злостью Миранда подумала: «Именно так я и поступлю! В точности так, как он хочет, чтобы я поступила! Я возглавлю труппу сразу же, как только смогу гастролировать вместе с ними. Стану актрисой-менеджером, как Брет. Как мой отец. И очевидно… таким образом освобожу дорогу для Мэг!»
Миранда улыбнулась и сжала в ответ руку Питеру.
– Ты знаешь меня лучше, чем я сама себя знаю, дорогой.
Обернувшись к мистеру Брэкнелу и не переставая улыбаться, Миранда сказала:
– Завтра я буду в Плимуте. Могу ли я зайти к вам в контору? – Дождавшись утвердительного кивка, она продолжала: – А сейчас мне хотелось бы поговорить с Оливером и остальными актерами. Как вы считаете, мы могли бы пригласить их для встречи? Мы тогда бы перешли в большую гримерную.
Миранда дурачила их всех, и даже старого Брэкнела. Когда она подошла к стулу, взоры собравшихся были устремлены на нее так, словно она была единственным спасательным кругом на целую группу утопающих.
– Олвин… Марджори… мисс Пак… Оливер… вы знаете волю Брета. И им известно, почему он пожелал, чтобы именно я взялась за руководство труппой. Остальные из присутствующих здесь никогда обо мне не слышали.
Раздался умеренный шепот. Брет, судя по всему, вымостил для нее дорогу. Миранда заставила себя улыбнуться.
– Итак, я работала в труппе лет двенадцать назад. – Собравшиеся кивнули. – Хочу признаться, что, услышав от Брета предложение возглавить компанию, я была удивлена не менее вашего. Я спрашивала себя: справлюсь ли? У меня семья, забота о которой для меня является первостепенным делом. Но теперь… я решила взять на себя заботы о «Третейском судье» – ради Брета. Я могу взять на себя поиск контрактов и финансовые вопросы, предоставив Оливеру и Олвин возможность целиком заняться постановкой и работой с актерами. Все останется так же, как было прежде. У нас с вами будут регулярные встречи, и я буду приезжать на каждую премьеру. Мы отлично понимаем, что второго Брета нам не найти, но в знак памяти о нем мы станем работать столь же напряженно, как и прежде. Готовы ли вы продолжить работу в рамках уже имеющегося ангажемента?
Со всех сторон решительно закивали головами. Олвин заметила:
– Нам нужен человек, который помог бы увеличить сборы, и мы знаем, что ты смогла бы сделать это.
Миранда пристально посмотрела на нее, но Олвин сидела с широко раскрытыми глазами, в которых были готовы проступить слезы. Сейчас ей должно быть было около сорока; вся ее жизнь связана с «Третейским судьей». Миранда могла лишь догадываться о том стрессе, под гнетом которого все они находились, пока Брет лежал больной.
Затем Олвин и Оливер Фрер, встав рядом, представили ей новых членов труппы:
– Зоя. Ее готовил Брет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138