– Это автограф, оставленный на память Дональдом Волфитом. А здесь подпись самой Сары.
– Неужели самой Сары Бернар? – возбужденно спросила Миранда.
– А это Этель Бэримор, – заявила мисс Пак, быстро переворачивая страницу.
Восхищенно глядя на склонившееся лошадиное лицо мисс Пак, Миранда спросила:
– И вы со всеми были лично знакомы?
– Со всеми, моя детка, – ответила она. А затем, к великой радости Миранды, она сказала: – Ну а теперь и ты можешь дополнить своим автографом этот длинный список.
Даже если бы Миранда знала, что половина записанных имен было подделкой, ее самолюбию льстило то, что мисс Пак распознала в ней сразу же артистку.
Разумеется, Брет и Олвен тоже поселились в этом высоком доме. Олвен делила спальню со своей тетушкой, в то время как Брет занял огромную спальню, находившуюся за залом. Из окон спальни открывался вид на плотину, лебедей и кафедральный собор, гордо возвышающийся над беспорядочно разбросанными группами домов, выстроенных из песчаника. Миранда много времени провела в стенах этой комнаты, слушая то, как декламируют свои роли Брет и другие актеры. Так она обучалась. Другая молодежь труппы – обоим лет по двадцать – постоянно негодовала по поводу присутствия Миранды на репетициях и упорно оказывала девочке весьма холодный прием. Но Миранду, получившую закалку в доме Барнсов, было трудно чем-то расстроить. Поэтому она не очень-то обращала внимание на этих двух игравших до смешного неестественно артисток. У Миранды была своя собственная кровать, несколько ящиков и гардероб. Кроме того, у нее всегда было много снеди, которой ее угощала мисс Пак в благодарность за то, что девочка помогала ей мыть посуду между репетициями и накрывать стол.
Затем Миранда решила поближе познакомиться с остальными членами труппы.
Двух девушек, вместе с которыми Миранда делила комнату, звали Дженнифер и Джанет. Девушкам нравилось, когда их называли на манер знаменитых кинозвезд – Джоне и Скотт. Но по всему было видно, что карьера кинозвезд для них недосягаема, и они навсегда останутся при своих обычных именах. В труппу входили еще две замужние, сорокалетние артистки. Марджори, которая была замужем за Элиотом, раньше работала в другом театре – она дала ему едкое название «коммерческий» – до тех пор, пока не встретила на пути Брета и не перешла в его труппу. Но увидев, что Брет принадлежит Олвен, она вышла замуж за другого, чуть менее красивого актера по имени Элиот Маркхэм. Считая, что им нечего стесняться своей любви, они даже во время завтрака держались за руки, раздражая всех остальных.
Каролина Дэкер по возрасту была даже старше Марджори и получила кличку Шустрая Любовница. Она была замужем за человеком, который ждал ее, проживая в Лондоне. Дженнифер рассказывала Миранде о том, что тот поселил свою любовницу в их квартире на набережной, а Каролине пришлось остаться ни с чем. Олвен однажды с горечью заметила, что, если бы он тратил на Каролину столько денег, сколько на ту женщину, ни одному члену театральной труппы не пришлось бы подрабатывать или мыть посуду в кафе. Но юридически он был волен поступать как хочет, потому что Каролина покинула его.
В труппе было еще несколько мужчин-актеров: Оливер Фрер, Джеймс Коттон, Джозеф Лэннхэм. Оливер очень прочно обосновался в труппе. Его нельзя было назвать блестящим актером, но способность очень быстро перевоплощаться позволяла ему играть сразу четыре роли в спектакле. Два других актера умудрились вскоре исчезнуть в неизвестном направлении. Поэтому их быстро заменили другими «Джимами» и «Джо», выпускниками драматической школы, в скором времени намеревавшимися попытать счастья, снявшись в какой-нибудь телепередаче или фильме, рассматривая время пребывания в труппе полезным для того, чтобы поднабраться опыта. До прихода в труппу Миранды ядро составляли десять актеров. Если позволяли финансы, то иногда для игры привлекали и других актеров. Но в период проживания у мисс Пак основная труппа насчитывала ровно десять человек. За огромным обеденным столом не было одиннадцатого стула для Миранды. Чтобы поправить положение, мисс Пак принесла и поставила для нее табурет, получивший известность как «трон Миранды». У каждого в этом доме был собственный стул. А у Миранды был табурет. Это обстоятельство придавало ей какое-то своеобразие. На Миранду смотрели как на талисман труппы, который непременно должен был принести им удачу.
В течение всей осени Брет и Олвен работали над пантомимой, которую хотели представить на сцене местных школ и других учебных учреждений. В спектакле были скомбинированы фрагменты из сказки «Белоснежка и семь гномов» и «Златовласка». Олвен играла роль принца, который сбился с ног, разыскивая принцессу. Брет же, одетый в пышные женские одежды, играл роль госпожи, которой поручили держать на цепи трех рычащих медведей, разбрасывающих повсюду пищу. Дженнифер играла роль гнома, пытавшегося проникнуть во владения Брета и стать хозяином этих медведей. Джанет играла роль злой мачехи, а Миранда – медвежонка.
Поначалу Миранда очень несерьезно отнеслась к этой постановке, считая все это чепухой. Но уже после первой репетиции в костюмах, состоявшейся в комнате Брета, ее полностью захватил процесс подготовки к премьере. Вспомнив вислоухого плюшевого медвежонка, с которым они играли по очереди с Мэг, когда находились в Кихоле, Миранда, медленно и неуклюже передвигаясь, задирала голову и с застенчивым видом всматривалась в лица зрителей.
– У нее здорово получается! – визжала мисс Пак, сидя на стуле возле окна. – Она станет любимицей зрителей.
И она действительно стала их любимицей. Премьера спектакля состоялась в середине ноября в деревенском клубе возле Тивертона. В зале было много свободных мест, потому что местные власти посчитали кощунством праздновать Рождество до середины декабря, но собравшиеся в зале ребятишки были очарованы медвежонком в исполнении Миранды. Когда один из детей неистово закричал, увидев, как злая мачеха протягивает отравленное яблоко, Миранда, спустившись со сцены и пройдя мимо первого ряда с наполненной конфетами сумкой, подошла к испугавшемуся ребенку и успокоила его.
Олвен считала, что Миранда занимается подобными импровизациями ради того, чтобы стать в центре внимания зрителей. А Брет, широко улыбаясь и потрепав ее лохматую голову, снова похвалил ее за естественную манеру игры. Сияющая Миранда любила его в эту минуту так же сильно, как Теренса, со всеми его недостатками.
Следующий спектакль в честь начала святок должен был состояться в театре Уэймутского порта. А это значило, что на Рождество Миранде не удастся встретиться с Мэг, которая планировала приехать на спектакль-пантомиму, но не смогла это сделать из-за того, что мисс Пенвит попросила ее посидеть с маленькими детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Неужели самой Сары Бернар? – возбужденно спросила Миранда.
– А это Этель Бэримор, – заявила мисс Пак, быстро переворачивая страницу.
Восхищенно глядя на склонившееся лошадиное лицо мисс Пак, Миранда спросила:
– И вы со всеми были лично знакомы?
– Со всеми, моя детка, – ответила она. А затем, к великой радости Миранды, она сказала: – Ну а теперь и ты можешь дополнить своим автографом этот длинный список.
Даже если бы Миранда знала, что половина записанных имен было подделкой, ее самолюбию льстило то, что мисс Пак распознала в ней сразу же артистку.
Разумеется, Брет и Олвен тоже поселились в этом высоком доме. Олвен делила спальню со своей тетушкой, в то время как Брет занял огромную спальню, находившуюся за залом. Из окон спальни открывался вид на плотину, лебедей и кафедральный собор, гордо возвышающийся над беспорядочно разбросанными группами домов, выстроенных из песчаника. Миранда много времени провела в стенах этой комнаты, слушая то, как декламируют свои роли Брет и другие актеры. Так она обучалась. Другая молодежь труппы – обоим лет по двадцать – постоянно негодовала по поводу присутствия Миранды на репетициях и упорно оказывала девочке весьма холодный прием. Но Миранду, получившую закалку в доме Барнсов, было трудно чем-то расстроить. Поэтому она не очень-то обращала внимание на этих двух игравших до смешного неестественно артисток. У Миранды была своя собственная кровать, несколько ящиков и гардероб. Кроме того, у нее всегда было много снеди, которой ее угощала мисс Пак в благодарность за то, что девочка помогала ей мыть посуду между репетициями и накрывать стол.
Затем Миранда решила поближе познакомиться с остальными членами труппы.
Двух девушек, вместе с которыми Миранда делила комнату, звали Дженнифер и Джанет. Девушкам нравилось, когда их называли на манер знаменитых кинозвезд – Джоне и Скотт. Но по всему было видно, что карьера кинозвезд для них недосягаема, и они навсегда останутся при своих обычных именах. В труппу входили еще две замужние, сорокалетние артистки. Марджори, которая была замужем за Элиотом, раньше работала в другом театре – она дала ему едкое название «коммерческий» – до тех пор, пока не встретила на пути Брета и не перешла в его труппу. Но увидев, что Брет принадлежит Олвен, она вышла замуж за другого, чуть менее красивого актера по имени Элиот Маркхэм. Считая, что им нечего стесняться своей любви, они даже во время завтрака держались за руки, раздражая всех остальных.
Каролина Дэкер по возрасту была даже старше Марджори и получила кличку Шустрая Любовница. Она была замужем за человеком, который ждал ее, проживая в Лондоне. Дженнифер рассказывала Миранде о том, что тот поселил свою любовницу в их квартире на набережной, а Каролине пришлось остаться ни с чем. Олвен однажды с горечью заметила, что, если бы он тратил на Каролину столько денег, сколько на ту женщину, ни одному члену театральной труппы не пришлось бы подрабатывать или мыть посуду в кафе. Но юридически он был волен поступать как хочет, потому что Каролина покинула его.
В труппе было еще несколько мужчин-актеров: Оливер Фрер, Джеймс Коттон, Джозеф Лэннхэм. Оливер очень прочно обосновался в труппе. Его нельзя было назвать блестящим актером, но способность очень быстро перевоплощаться позволяла ему играть сразу четыре роли в спектакле. Два других актера умудрились вскоре исчезнуть в неизвестном направлении. Поэтому их быстро заменили другими «Джимами» и «Джо», выпускниками драматической школы, в скором времени намеревавшимися попытать счастья, снявшись в какой-нибудь телепередаче или фильме, рассматривая время пребывания в труппе полезным для того, чтобы поднабраться опыта. До прихода в труппу Миранды ядро составляли десять актеров. Если позволяли финансы, то иногда для игры привлекали и других актеров. Но в период проживания у мисс Пак основная труппа насчитывала ровно десять человек. За огромным обеденным столом не было одиннадцатого стула для Миранды. Чтобы поправить положение, мисс Пак принесла и поставила для нее табурет, получивший известность как «трон Миранды». У каждого в этом доме был собственный стул. А у Миранды был табурет. Это обстоятельство придавало ей какое-то своеобразие. На Миранду смотрели как на талисман труппы, который непременно должен был принести им удачу.
В течение всей осени Брет и Олвен работали над пантомимой, которую хотели представить на сцене местных школ и других учебных учреждений. В спектакле были скомбинированы фрагменты из сказки «Белоснежка и семь гномов» и «Златовласка». Олвен играла роль принца, который сбился с ног, разыскивая принцессу. Брет же, одетый в пышные женские одежды, играл роль госпожи, которой поручили держать на цепи трех рычащих медведей, разбрасывающих повсюду пищу. Дженнифер играла роль гнома, пытавшегося проникнуть во владения Брета и стать хозяином этих медведей. Джанет играла роль злой мачехи, а Миранда – медвежонка.
Поначалу Миранда очень несерьезно отнеслась к этой постановке, считая все это чепухой. Но уже после первой репетиции в костюмах, состоявшейся в комнате Брета, ее полностью захватил процесс подготовки к премьере. Вспомнив вислоухого плюшевого медвежонка, с которым они играли по очереди с Мэг, когда находились в Кихоле, Миранда, медленно и неуклюже передвигаясь, задирала голову и с застенчивым видом всматривалась в лица зрителей.
– У нее здорово получается! – визжала мисс Пак, сидя на стуле возле окна. – Она станет любимицей зрителей.
И она действительно стала их любимицей. Премьера спектакля состоялась в середине ноября в деревенском клубе возле Тивертона. В зале было много свободных мест, потому что местные власти посчитали кощунством праздновать Рождество до середины декабря, но собравшиеся в зале ребятишки были очарованы медвежонком в исполнении Миранды. Когда один из детей неистово закричал, увидев, как злая мачеха протягивает отравленное яблоко, Миранда, спустившись со сцены и пройдя мимо первого ряда с наполненной конфетами сумкой, подошла к испугавшемуся ребенку и успокоила его.
Олвен считала, что Миранда занимается подобными импровизациями ради того, чтобы стать в центре внимания зрителей. А Брет, широко улыбаясь и потрепав ее лохматую голову, снова похвалил ее за естественную манеру игры. Сияющая Миранда любила его в эту минуту так же сильно, как Теренса, со всеми его недостатками.
Следующий спектакль в честь начала святок должен был состояться в театре Уэймутского порта. А это значило, что на Рождество Миранде не удастся встретиться с Мэг, которая планировала приехать на спектакль-пантомиму, но не смогла это сделать из-за того, что мисс Пенвит попросила ее посидеть с маленькими детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138