– Потому что они умеют быть откровенными. И честными. Даже когда это причиняет боль. Вот как мы.
– Мы? Ты хочешь сказать мне что-нибудь неприятное, Чарльз? – Она нервно рассмеялась.
– Нет. Но мне хочется, чтобы ты честно призналась мне, что ты думаешь о квартире. И о Магде. – Он улыбнулся, когда Эми радостно подпрыгнула. – Смотри, она опять хочет поскакать по кочкам! – Он покатил коляску легкими толчками. – Я буду честным, Мэг. Я знаю, что тебе хорошо здесь с детьми. Боюсь, что ты захочешь остаться.
– Здесь для меня нет места. Ты это знаешь.
– Да, но… А ты хочешь остаться?
– Ну… а ты? Я думала, у нас все идет отлично. То есть так же хорошо, как тогда на Артемии. И нам не нужна бабушка, чтобы… чтобы учить нас, как себя вести!
Он засмеялся в ответ. Они вернулись к кочкам, и Эми ликующе зауакала. Он сказал:
– Лучше я поеду за детьми. Уже половина четвертого. – Они свернули на Рыбную улицу. Он продолжал: – Здесь чудесно, Мэг. Но это и в самом деле место не для меня. А потом, в Лондоне меня ждет работа. Не могу же я остаться тут на неопределенный срок.
Она коснулась его руки.
– Я тоже, – сказала она.
Но он-то знал, что Миранда так не думает. Миранда была умна. И хитра. И так близка к Мэг, как никто. Хотел бы он знать, что она задумала. Он узнал это на следующий день.
Алекс сходил с ума от радости весь вечер. Он уже наверняка получил место в колледже Труро, и Зеч отправлялся вместе с ним. Наутро с почтой пришел список необходимых школьных принадлежностей, одежды и спортивного инвентаря. Выглядел список весьма внушительно.
– Мама должна приехать домой, чтобы купить мне все это! – задиристо объявил Алекс.
– Или Питер. – Кэти просмотрела список с поистине материнской заботливостью. – Питер даже больше бы пригодился. В экипировке для регби он явно понимает лучше.
Чарльз поднялся и утер мордочку Эми. Миранда и в самом деле очень умна. И хитра. Теперь Чарльз знал наверняка, что, как только он покинет Кил, сюда заявится Питер. Пока Кэти продолжала рассуждать, он совершенно явственно понял, что если бы не встретил Мэг в аэропорту Хитроу, то Питер непременно был бы здесь.
Он сказал:
– И все же школу никто не отменял, старики. Пора вам собираться.
– Я что, не могу остаться дома и отметить это дело? – спросил Алекс. – Вот был бы па здесь, он обязательно разрешил бы мне остаться сегодня дома.
– Вот уж не думаю.
Чарльз улыбался вполне дружелюбно, но все трое ребятишек немедленно отправились наверх за одеждой. Алекс громко заявил:
– Вероятно, у них нет подобных школ, в их Венгрии. А Кэти отозвалась:
– Питер ни за что не разрешил бы тебе остаться, Алекс. Ты бы помешал ему рисовать!
Чарльз вышел, чтобы завести машину. Хотелось бы ему знать, где сейчас притаился Питер Сноу. И наставляет ли его Миранда. И как. Он подождал ребят в машине. Это было совсем как тогда, когда он прятался в кладовке на лестничной площадке. Но он не мог преодолеть себя.
На следующий день он уехал. Ему в любом случае надо было ехать – позвонил Трэдлс, спрашивал о цвете для иллюстраций Мэг. Насколько он помнил, с цветом все было в порядке. Он ни о чем не стал говорить Мэг. Только что перед обедом он уезжает, но Билли Мейджер обещал забрать детей из школы.
Он отчаянно – безнадежно – старался говорить беспечно.
– К концу недели от тебя останутся только глаза, Мэг. Почему бы тебе не позвонить в заведение этой мисс Пак и не потребовать, чтобы Миранда возвращалась домой?
– Посмотрим. – Она ободрительно пожала ему руку. – Не беспокойся о нас, пожалуйста, Чарльз. Уладь там все – всю эту неразбериху – и поскорее возвращайся сюда.
Он обвел глазами большую кухню, размышляя, знает ли она, что Питер Сноу только и дожидается его отъезда.
Л вслух сказал:
– Ты так думаешь? Ты правда хочешь, чтобы я вернулся?
Она так искренне изумилась, что он понял, как беспочвенны его подозрения.
Он быстро поднялся, не дожидаясь ее ответа:
– А знаешь, эта кухня напоминает мне нашу на Артемии.
Она довольно улыбнулась.
– Я понимаю. Кухня Евы.
– Да. – Он поднял чемодан. Вот почему она была так счастлива на Артемии: там все напоминало ей Кил и «Рыбный домик». Она была существом преданным.
Он предупредил:
– Не выходи – ветер страшный. Еще Эми простудится. – Он дружески приобнял ее и повернулся к двери.
– Послушай, Мэг… – Он нахмурился, пытаясь, чтобы слова звучали помягче. – Если что-нибудь случится… То есть если тебе захочется чего-нибудь иного… в будущем… пожалуйста, помни о том, что наш союз – всего лишь брак по расчету. Он не должен стоять у тебя на пути.
Она, совсем растерявшись, уставилась на него.
– Эми сказала, что это брак по дружбе.
– Моя дорогая Мэг… – Он тяжело сглотнул. – Мы могли бы оставаться друзьями и безо всякого брака. – Он распахнул дверь, волоча за собой чемодан. – Просто запомни то, что я сказал. Не чувствуй себя со мной связанной. Или виноватой. Или ответственной. – Он натянуто засмеялся. – Будь счастлива. – И он решительно закрыл за собой дверь.
Питер наблюдал его отъезд из окна мансарды. Он заметил и лондонский костюм, и багаж на заднем сиденье. Он закрыл глаза и постарался дышать ровнее. Потом он слишком быстро вскочил на ноги и ударился головой о притолоку – как он ударялся все прежние годы. Это показалось ему хорошим предзнаменованием. Может быть, и балка была прежней. Он погладил вскочившую шишку и стал медленно спускаться вниз, неся свою боль к Мэг, как ребенок, идущий просить прощения.
Она оторвала Эми от ее игрушек и, взяв ее на руки, опустилась на колени, чувствуя себя как лодочка, которую несет по воле ветра и волн. Подозрение, что Чарльзу надоело заниматься домашним хозяйством, приглядывать за чужой семьей, быстро переросло в убеждение. Ее ужаснуло, с какой доверчивостью она воспринимала его поддержку и преданность. Ведь он не святой; он был женат и не обязан хранить верность Мэг, хотя она и думала, что может ему дать что-то – заполнить пустоту в его жизни. И все это куда-то уплывало…
Она уткнулась лицом в нежную ямку между шейкой и плечиком Эми и тихонько застонала. Какого черта она чувствовала себя такой довольной на Артемии и особенно здесь, сейчас? И здесь все было напутано и испорчено, и никто не мог ничего решить.
Эми, хрюкнув, потянулась, как и всегда, к носу. Нашла его и захрюкала еще радостнее. Зареванная, с мокрыми глазами, Мэг тоже засмеялась и поднялась, чтобы отнести дочку наверх, для утреннего сна. Начинался бесконечный день; она напомнила себе, сколько всего необходимо переделать – и прежде всего смыть соль с наружных стекол, – но после отъезда Чарльза руки у нее опускались. Она так и стояла с Эми на руках, пока та засовывала в сморщенный ротик большой палец ноги, затем опустила ее в кроватку и принялась слоняться по дому как потерянная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Мы? Ты хочешь сказать мне что-нибудь неприятное, Чарльз? – Она нервно рассмеялась.
– Нет. Но мне хочется, чтобы ты честно призналась мне, что ты думаешь о квартире. И о Магде. – Он улыбнулся, когда Эми радостно подпрыгнула. – Смотри, она опять хочет поскакать по кочкам! – Он покатил коляску легкими толчками. – Я буду честным, Мэг. Я знаю, что тебе хорошо здесь с детьми. Боюсь, что ты захочешь остаться.
– Здесь для меня нет места. Ты это знаешь.
– Да, но… А ты хочешь остаться?
– Ну… а ты? Я думала, у нас все идет отлично. То есть так же хорошо, как тогда на Артемии. И нам не нужна бабушка, чтобы… чтобы учить нас, как себя вести!
Он засмеялся в ответ. Они вернулись к кочкам, и Эми ликующе зауакала. Он сказал:
– Лучше я поеду за детьми. Уже половина четвертого. – Они свернули на Рыбную улицу. Он продолжал: – Здесь чудесно, Мэг. Но это и в самом деле место не для меня. А потом, в Лондоне меня ждет работа. Не могу же я остаться тут на неопределенный срок.
Она коснулась его руки.
– Я тоже, – сказала она.
Но он-то знал, что Миранда так не думает. Миранда была умна. И хитра. И так близка к Мэг, как никто. Хотел бы он знать, что она задумала. Он узнал это на следующий день.
Алекс сходил с ума от радости весь вечер. Он уже наверняка получил место в колледже Труро, и Зеч отправлялся вместе с ним. Наутро с почтой пришел список необходимых школьных принадлежностей, одежды и спортивного инвентаря. Выглядел список весьма внушительно.
– Мама должна приехать домой, чтобы купить мне все это! – задиристо объявил Алекс.
– Или Питер. – Кэти просмотрела список с поистине материнской заботливостью. – Питер даже больше бы пригодился. В экипировке для регби он явно понимает лучше.
Чарльз поднялся и утер мордочку Эми. Миранда и в самом деле очень умна. И хитра. Теперь Чарльз знал наверняка, что, как только он покинет Кил, сюда заявится Питер. Пока Кэти продолжала рассуждать, он совершенно явственно понял, что если бы не встретил Мэг в аэропорту Хитроу, то Питер непременно был бы здесь.
Он сказал:
– И все же школу никто не отменял, старики. Пора вам собираться.
– Я что, не могу остаться дома и отметить это дело? – спросил Алекс. – Вот был бы па здесь, он обязательно разрешил бы мне остаться сегодня дома.
– Вот уж не думаю.
Чарльз улыбался вполне дружелюбно, но все трое ребятишек немедленно отправились наверх за одеждой. Алекс громко заявил:
– Вероятно, у них нет подобных школ, в их Венгрии. А Кэти отозвалась:
– Питер ни за что не разрешил бы тебе остаться, Алекс. Ты бы помешал ему рисовать!
Чарльз вышел, чтобы завести машину. Хотелось бы ему знать, где сейчас притаился Питер Сноу. И наставляет ли его Миранда. И как. Он подождал ребят в машине. Это было совсем как тогда, когда он прятался в кладовке на лестничной площадке. Но он не мог преодолеть себя.
На следующий день он уехал. Ему в любом случае надо было ехать – позвонил Трэдлс, спрашивал о цвете для иллюстраций Мэг. Насколько он помнил, с цветом все было в порядке. Он ни о чем не стал говорить Мэг. Только что перед обедом он уезжает, но Билли Мейджер обещал забрать детей из школы.
Он отчаянно – безнадежно – старался говорить беспечно.
– К концу недели от тебя останутся только глаза, Мэг. Почему бы тебе не позвонить в заведение этой мисс Пак и не потребовать, чтобы Миранда возвращалась домой?
– Посмотрим. – Она ободрительно пожала ему руку. – Не беспокойся о нас, пожалуйста, Чарльз. Уладь там все – всю эту неразбериху – и поскорее возвращайся сюда.
Он обвел глазами большую кухню, размышляя, знает ли она, что Питер Сноу только и дожидается его отъезда.
Л вслух сказал:
– Ты так думаешь? Ты правда хочешь, чтобы я вернулся?
Она так искренне изумилась, что он понял, как беспочвенны его подозрения.
Он быстро поднялся, не дожидаясь ее ответа:
– А знаешь, эта кухня напоминает мне нашу на Артемии.
Она довольно улыбнулась.
– Я понимаю. Кухня Евы.
– Да. – Он поднял чемодан. Вот почему она была так счастлива на Артемии: там все напоминало ей Кил и «Рыбный домик». Она была существом преданным.
Он предупредил:
– Не выходи – ветер страшный. Еще Эми простудится. – Он дружески приобнял ее и повернулся к двери.
– Послушай, Мэг… – Он нахмурился, пытаясь, чтобы слова звучали помягче. – Если что-нибудь случится… То есть если тебе захочется чего-нибудь иного… в будущем… пожалуйста, помни о том, что наш союз – всего лишь брак по расчету. Он не должен стоять у тебя на пути.
Она, совсем растерявшись, уставилась на него.
– Эми сказала, что это брак по дружбе.
– Моя дорогая Мэг… – Он тяжело сглотнул. – Мы могли бы оставаться друзьями и безо всякого брака. – Он распахнул дверь, волоча за собой чемодан. – Просто запомни то, что я сказал. Не чувствуй себя со мной связанной. Или виноватой. Или ответственной. – Он натянуто засмеялся. – Будь счастлива. – И он решительно закрыл за собой дверь.
Питер наблюдал его отъезд из окна мансарды. Он заметил и лондонский костюм, и багаж на заднем сиденье. Он закрыл глаза и постарался дышать ровнее. Потом он слишком быстро вскочил на ноги и ударился головой о притолоку – как он ударялся все прежние годы. Это показалось ему хорошим предзнаменованием. Может быть, и балка была прежней. Он погладил вскочившую шишку и стал медленно спускаться вниз, неся свою боль к Мэг, как ребенок, идущий просить прощения.
Она оторвала Эми от ее игрушек и, взяв ее на руки, опустилась на колени, чувствуя себя как лодочка, которую несет по воле ветра и волн. Подозрение, что Чарльзу надоело заниматься домашним хозяйством, приглядывать за чужой семьей, быстро переросло в убеждение. Ее ужаснуло, с какой доверчивостью она воспринимала его поддержку и преданность. Ведь он не святой; он был женат и не обязан хранить верность Мэг, хотя она и думала, что может ему дать что-то – заполнить пустоту в его жизни. И все это куда-то уплывало…
Она уткнулась лицом в нежную ямку между шейкой и плечиком Эми и тихонько застонала. Какого черта она чувствовала себя такой довольной на Артемии и особенно здесь, сейчас? И здесь все было напутано и испорчено, и никто не мог ничего решить.
Эми, хрюкнув, потянулась, как и всегда, к носу. Нашла его и захрюкала еще радостнее. Зареванная, с мокрыми глазами, Мэг тоже засмеялась и поднялась, чтобы отнести дочку наверх, для утреннего сна. Начинался бесконечный день; она напомнила себе, сколько всего необходимо переделать – и прежде всего смыть соль с наружных стекол, – но после отъезда Чарльза руки у нее опускались. Она так и стояла с Эми на руках, пока та засовывала в сморщенный ротик большой палец ноги, затем опустила ее в кроватку и принялась слоняться по дому как потерянная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138