Чарльз решил открыть свои карты.
- Послушайте. Я работаю в Фонде Мак-Криди. Здесь у нас есть врач, который утверждает, что три недели тому назад он вылечил лейкемию у Руфи Сандерс. Мне нужны доказательства того, что он мошенник. Итак, я сейчас повешу трубку, а вы перезвоните мне сюда, в Фонд, и спросите доктора Эксфорда. Таким образом вы убедитесь, что я действительно звоню отсюда. И тогда вы мне ответите на несколько вопросов. Я гарантирую вам конфиденциальность нашего разговора.
Чарльз повесил трубку и стал ждать. Через три минуты телефон задребезжал. Звонил доктор Никольс.
- Лейкемия Руфи Сандерс находится в состоянии полной ремиссии, сообщил он.
- Какое лечение вы проводили?
- Никакого. Больная отказалась от какого бы то ни было лечения, опасаясь побочных последствий.
- И что, ее периферийный мазок тоже стал нормальным?
- Такое иногда случается.
- А как насчет костного мозга?
Доктор Никольс замялся:
- В норме.
У Чарльза вновь пересохло горло.
- Чем вы объясняете это?
- Спонтанная ремиссия.
- Да, разумеется. Благодарю вас.
Он повесил трубку и пошарил в конверте, выискивая записи о других случаях исцеления, в которых был бы указан консультант. Он нашел таковые: девочка-подросток, страдающая генерализованной алопецией, она была лысой как бильярдный шар, когда явилась в больницу. Чарльз позвонил ее дерматологу.
После короткого спора с ним Чарльзу наконец удалось заставить его признать, хотя и с неохотой:
- Да. Теперь у нее растут волосы - ровно, по всей поверхности головы.
- Рассказывала ли она вам о некоем докторе Балмере?
- Да, конечно. Судя по словам Лаури и ее матери, этот колдун вскоре начнет оживлять покойников.
- Так что же, вы полагаете, что он мошенник?
- Ну конечно! Эти фокусники лепят себе репутацию за счет побочных эффектов и спонтанных ремиссий. Единственное, чем этот Балмер не укладывается в обычные рамки, так это размер его вознаграждения.
- Действительно? - До сих пор Чарльз как-то не задумывался над тем, что Балмер, должно быть, здорово наживается на всех этих "исцелениях". - И сколько же он с них брал?
- Двадцать пять баксов. Я сначала и сам не поверил своим ушам, но мать девочки, клянется, что Балмер не взял с них ни центом больше. Мне кажется, вы заполучили себе настоящего сумасшедшего. Вполне возможно, что он всерьез верит в свою способность творить чудеса.
- Может быть... может быть... - задумчиво произнес Чарльз, чувствуя усталость. - Благодарю вас.
С непрестанно растущим чувством тревоги он сделал еще несколько звонков, имел три разговора, и каждый раз результат оказывался одним и тем же. "Полная спонтанная ремиссия", - отвечали Чарльзу на противоположном конце телефонного провода.
Наконец наступил момент, когда он уже не мог больше заставить себя набрать очередной номер. Каждый из врачей, с которыми Чарльз говорил, имел не более одной встречи с "балмеризированным" пациентом и поэтому для каждого из них не составляло большого труда списать факт исцеления на счет счастливой случайности. Но у Чарльза-то имелась под рукой уже целая куча имен и адресов, и общее количество исцеленных Балмером приближалось к тысяче.
Чарльз подавил в себе внезапно появившееся желание швырнуть конверт в мусорный ящик и поджечь его. Если то, что рассказывал Балмер об ослаблении своей памяти, правда, то ему уже трудно будет восстановить значительную часть имеющихся данных. Все это пропадет навсегда. И тогда Чарльз будет чувствовать себя спокойно.
Он ухмыльнулся при мысли о том, что Чарльз Эксфорд - неустанный искатель научной истины, уничтожая данные, спасает себя от перспективы крушения собственных предубеждений, разрушения своего бесценного мировоззрения.
Это поистине отвратительная мысль, но. Боже, как она заманчива!
Из-за событий минувшего дня - вначале история с Кнопфом, а теперь еще и эти телефонные разговоры с перманентным припевом о "спонтанной ремиссии" - из-за всего этого Чарльз чувствовал себя физически больным. У него кружилась голова. Его тошнило.
Если он сейчас уничтожит эти записи, то через некоторое время вообще сумеет забыть о том, что они когда-то существовали. И тогда он сможет вернуть свое мышление к прежнему интеллектуальному материалистическому основанию.
А может быть, и не сможет. Может быть, он уже никогда больше не оправится от шока, вызванного информацией, полученной им сегодня.
В таком случае, единственное, что можно было бы сделать, - довести начатое дело до логического завершения.
Он еще раз бросил жадный взгляд в сторону мусорного ящика, а затем запихнул бумаги Балмера обратно в конверт. В это время в дверном проеме показалась голова секретарши.
- Я могу идти?
- Конечно, Марни.
Девушка выглядела такой же усталой, как и он сам.
- Нужно еще что-нибудь сделать перед уходом?
- У вас есть успокоительные пилюли?
- Вас беспокоит желудок? - осведомилась она, обеспокоенно сдвинув брови. - Вы выглядите бледнее обычного.
- Ничего, ничего, у меня все в порядке. Наверное, съел что-то не то. Идите домой, Марни. Спасибо, что согласились подежурить.
Как мог он объявить ей или кому-нибудь еще, что на самом деле он чувствует в эти минуты? Это как если бы он, будучи первым человеком в космосе, взглянув на Землю с орбиты, увидел, что она плоская.
Глава 37
Сильвия
- В чем дело, Джеффи?
Ей показалось, что мальчик стонет во сне. Заглянув в кроватку, она увидела, что тот расчесывает себе тело и шею. Она внимательно осмотрела тело мальчика. До сих пор Джеффи никогда не проявлял стремления к саморазрушению, но когда-то в одной из книг Сильвия вычитала, что некоторые дети-аутисты подвержены этому. Теперь, когда его состояние осложнилось, она боялась, что любое изменение приведет к худшему.
Она взяла мальчика за руки и увидела многочисленные царапины на коже. Подняв пижаму, она осмотрела его спину. Сыпь!
В последнее время она ничего не меняла в его диете и не применяла никаких новых моющих средств при стирке белья. Единственное, что она стала добавлять ему в пищу, - это новое лекарство, выписанное специалистами из Фонда.
Сильвия рухнула на кровать, стоявшую рядом с кроваткой Джеффи. Рыдания подступили к ее горлу. Неужели ничем нельзя помочь этому ребенку? Джеффи медленно угасал, и ей не оставалось ничего другого, кроме как сидеть и беспомощно наблюдать за этим угасанием. Она чувствовала себя ужасно беспомощной! Абсолютно бессильной! Она была просто парализована. А ей так хотелось сделать хоть что-нибудь, а не сидеть сложа руки и плакать.
Сделав глубокий вдох, она все-таки смогла взять себя в руки. Слезы ничему и никогда не помогают - ей стало ясно это еще тогда, когда умер Грег.
Она позвонила Чарльзу домой. Его слуга сообщил, что хозяин еще не вернулся из Фонда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
- Послушайте. Я работаю в Фонде Мак-Криди. Здесь у нас есть врач, который утверждает, что три недели тому назад он вылечил лейкемию у Руфи Сандерс. Мне нужны доказательства того, что он мошенник. Итак, я сейчас повешу трубку, а вы перезвоните мне сюда, в Фонд, и спросите доктора Эксфорда. Таким образом вы убедитесь, что я действительно звоню отсюда. И тогда вы мне ответите на несколько вопросов. Я гарантирую вам конфиденциальность нашего разговора.
Чарльз повесил трубку и стал ждать. Через три минуты телефон задребезжал. Звонил доктор Никольс.
- Лейкемия Руфи Сандерс находится в состоянии полной ремиссии, сообщил он.
- Какое лечение вы проводили?
- Никакого. Больная отказалась от какого бы то ни было лечения, опасаясь побочных последствий.
- И что, ее периферийный мазок тоже стал нормальным?
- Такое иногда случается.
- А как насчет костного мозга?
Доктор Никольс замялся:
- В норме.
У Чарльза вновь пересохло горло.
- Чем вы объясняете это?
- Спонтанная ремиссия.
- Да, разумеется. Благодарю вас.
Он повесил трубку и пошарил в конверте, выискивая записи о других случаях исцеления, в которых был бы указан консультант. Он нашел таковые: девочка-подросток, страдающая генерализованной алопецией, она была лысой как бильярдный шар, когда явилась в больницу. Чарльз позвонил ее дерматологу.
После короткого спора с ним Чарльзу наконец удалось заставить его признать, хотя и с неохотой:
- Да. Теперь у нее растут волосы - ровно, по всей поверхности головы.
- Рассказывала ли она вам о некоем докторе Балмере?
- Да, конечно. Судя по словам Лаури и ее матери, этот колдун вскоре начнет оживлять покойников.
- Так что же, вы полагаете, что он мошенник?
- Ну конечно! Эти фокусники лепят себе репутацию за счет побочных эффектов и спонтанных ремиссий. Единственное, чем этот Балмер не укладывается в обычные рамки, так это размер его вознаграждения.
- Действительно? - До сих пор Чарльз как-то не задумывался над тем, что Балмер, должно быть, здорово наживается на всех этих "исцелениях". - И сколько же он с них брал?
- Двадцать пять баксов. Я сначала и сам не поверил своим ушам, но мать девочки, клянется, что Балмер не взял с них ни центом больше. Мне кажется, вы заполучили себе настоящего сумасшедшего. Вполне возможно, что он всерьез верит в свою способность творить чудеса.
- Может быть... может быть... - задумчиво произнес Чарльз, чувствуя усталость. - Благодарю вас.
С непрестанно растущим чувством тревоги он сделал еще несколько звонков, имел три разговора, и каждый раз результат оказывался одним и тем же. "Полная спонтанная ремиссия", - отвечали Чарльзу на противоположном конце телефонного провода.
Наконец наступил момент, когда он уже не мог больше заставить себя набрать очередной номер. Каждый из врачей, с которыми Чарльз говорил, имел не более одной встречи с "балмеризированным" пациентом и поэтому для каждого из них не составляло большого труда списать факт исцеления на счет счастливой случайности. Но у Чарльза-то имелась под рукой уже целая куча имен и адресов, и общее количество исцеленных Балмером приближалось к тысяче.
Чарльз подавил в себе внезапно появившееся желание швырнуть конверт в мусорный ящик и поджечь его. Если то, что рассказывал Балмер об ослаблении своей памяти, правда, то ему уже трудно будет восстановить значительную часть имеющихся данных. Все это пропадет навсегда. И тогда Чарльз будет чувствовать себя спокойно.
Он ухмыльнулся при мысли о том, что Чарльз Эксфорд - неустанный искатель научной истины, уничтожая данные, спасает себя от перспективы крушения собственных предубеждений, разрушения своего бесценного мировоззрения.
Это поистине отвратительная мысль, но. Боже, как она заманчива!
Из-за событий минувшего дня - вначале история с Кнопфом, а теперь еще и эти телефонные разговоры с перманентным припевом о "спонтанной ремиссии" - из-за всего этого Чарльз чувствовал себя физически больным. У него кружилась голова. Его тошнило.
Если он сейчас уничтожит эти записи, то через некоторое время вообще сумеет забыть о том, что они когда-то существовали. И тогда он сможет вернуть свое мышление к прежнему интеллектуальному материалистическому основанию.
А может быть, и не сможет. Может быть, он уже никогда больше не оправится от шока, вызванного информацией, полученной им сегодня.
В таком случае, единственное, что можно было бы сделать, - довести начатое дело до логического завершения.
Он еще раз бросил жадный взгляд в сторону мусорного ящика, а затем запихнул бумаги Балмера обратно в конверт. В это время в дверном проеме показалась голова секретарши.
- Я могу идти?
- Конечно, Марни.
Девушка выглядела такой же усталой, как и он сам.
- Нужно еще что-нибудь сделать перед уходом?
- У вас есть успокоительные пилюли?
- Вас беспокоит желудок? - осведомилась она, обеспокоенно сдвинув брови. - Вы выглядите бледнее обычного.
- Ничего, ничего, у меня все в порядке. Наверное, съел что-то не то. Идите домой, Марни. Спасибо, что согласились подежурить.
Как мог он объявить ей или кому-нибудь еще, что на самом деле он чувствует в эти минуты? Это как если бы он, будучи первым человеком в космосе, взглянув на Землю с орбиты, увидел, что она плоская.
Глава 37
Сильвия
- В чем дело, Джеффи?
Ей показалось, что мальчик стонет во сне. Заглянув в кроватку, она увидела, что тот расчесывает себе тело и шею. Она внимательно осмотрела тело мальчика. До сих пор Джеффи никогда не проявлял стремления к саморазрушению, но когда-то в одной из книг Сильвия вычитала, что некоторые дети-аутисты подвержены этому. Теперь, когда его состояние осложнилось, она боялась, что любое изменение приведет к худшему.
Она взяла мальчика за руки и увидела многочисленные царапины на коже. Подняв пижаму, она осмотрела его спину. Сыпь!
В последнее время она ничего не меняла в его диете и не применяла никаких новых моющих средств при стирке белья. Единственное, что она стала добавлять ему в пищу, - это новое лекарство, выписанное специалистами из Фонда.
Сильвия рухнула на кровать, стоявшую рядом с кроваткой Джеффи. Рыдания подступили к ее горлу. Неужели ничем нельзя помочь этому ребенку? Джеффи медленно угасал, и ей не оставалось ничего другого, кроме как сидеть и беспомощно наблюдать за этим угасанием. Она чувствовала себя ужасно беспомощной! Абсолютно бессильной! Она была просто парализована. А ей так хотелось сделать хоть что-нибудь, а не сидеть сложа руки и плакать.
Сделав глубокий вдох, она все-таки смогла взять себя в руки. Слезы ничему и никогда не помогают - ей стало ясно это еще тогда, когда умер Грег.
Она позвонила Чарльзу домой. Его слуга сообщил, что хозяин еще не вернулся из Фонда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92