– До того времени моя жизнь принадлежит вам.
При тусклом освещении лампы, принесенной монахом из караульной, я видел, как горят глаза Е-Ана. Уже не первый раз мне представилось, будто он не от мира сего.
– Чего ты хочешь? – спросил я.
– Мне нужно кое-что вам сообщить. Это очень важно. Вы будете рады, что я пришел.
Монахи отступили подальше, чтобы не замараться, однако остались в зоне слышимости.
– Я должен поговорить с этим человеком. Где это лучше сделать?
Они жалобно переглянулись, и старший из них предложил:
– Может, в саду, в беседке?
– Меня не нужно сопровождать.
– Мы обязаны охранять господина Отори, – возразил младший.
– Этот человек не опасен для меня. Оставьте нас. Передайте Майами, чтобы принесла воды, еды и чай.
Монахи с поклонами удалились. Пересекая двор, они начали перешептываться. Я слышал каждое слово. Печально.
– Иди за мной, – велел я Е-Ану.
Он захромал следом к беседке, которая стояла в саду, недалеко от большого пруда. Поверхность воды переливалась в свете звезд, иногда из нее выпрыгивала рыбка и падала обратно с громким всплеском. В темноте за прудом виднелись сероватые каменные плиты могил. Снова ухнула сова, уже ближе.
– Меня направил к вам Бог, – сказал он, когда мы разместились на деревянном полу беседки.
– Не следует так открыто говорить о Боге, – попрекнул я его. – Ты находишься в храме. Монахи жалуют Потаенных не больше, чем воины.
– С нами вы, – пробормотал он. – Вы наша надежда и защита.
– Я всего лишь человек. Я не могу изменить отношение к вам всей страны.
Пару мгновений Е-Ан молчал, затем продолжил:
– Тайный Бог постоянно думает о вас, даже если вы его забыли.
Мне не хотелось слушать подобные вещи.
– Что ты хотел сообщить мне? – нетерпеливо перебил я.
– Люди, которых вы видели в прошлом году, угольщики, провожали своего бога обратно в горы, и я встретил их по пути. Они говорят, армия Отори выстроилась вдоль каждой дороги вокруг Тераямы и Ямагаты. Повсюду прячутся солдаты. Как только вы покинете храм, они устроят вам засаду. Дорогу придется пробивать мечом.
Е-Ан пристально наблюдал за моей реакцией. Я проклинал себя за то, что так долго задержался в храме. Ведь знал: скорость и неожиданность – мое основное оружие. Давно следовало отправиться в путь. Я откладывал поход в ожидании Ихиро. До свадьбы я постоянно делал ночные вылазки, проверял дороги вокруг храма на тот самый случай. Однако с тех пор как ко мне приехала Каэдэ, я не мог от нее оторваться. Теперь я попал в ловушку собственной нерешительности и беспечности.
– Сколько их?
– Пять-шесть тысяч, – ответил Е-Ан. А у меня меньше одной.
Вам придется перебираться через горы, как и прошлой зимой. Там есть тропа на запад. За ней никто не следит, ведь с перевалов еще не сошел снег.
Я лихорадочно соображал. Тот путь мне знаком, он проходит мимо часовни, где собирался провести зиму Макото, пока я не натолкнулся на него в поиске убежища в Тераяме. Несколькими неделями раньше я сам исследовал ту тропу и возвращался обратно, как только снег становился непроходимым. Я подумал о моих людях, лошадях, быках. Им там не пройти, хотя пешие справятся. Сопровожу их ночью, чтобы Отори думали, будто мы пока в храме… Надо срочно действовать, но сначала посоветоваться с настоятелем.
Ход моих мыслей прервала Майами в сопровождении слуги. У него в руках была чаша с водой, а сама она принесла поднос с рисом, овощами и двумя чашками чая. Майами опустила поднос на пол, глядя на Е-Ана с таким отвращением, будто перед ней гадюка. Слуга пришел в состояние не меньшего ужаса. Надеюсь, общение с неприкасаемым не подмочит мою репутацию. Я велел слугам оставить нас, и они не стали мешкать. Майами неодобрительно ворчала, возвращаясь в дом для гостей.
Е-Ан вымыл лицо и руки, затем соединил ладони и произнес молитву Потаенных. Мои губы невольно зашевелились в такт знакомым словам, что привело меня в раздражение. Он снова подверг жизнь опасности, чтобы доставить мне важную весть, и все же мне хотелось, чтобы Е-Ан был благоразумней и не превратился в обузу.
Когда он насытился, я сказал:
– Уходи. Тебе предстоит длинная дорога домой.
Неприкасаемый молчал, слегка наклонив голову набок, словно кого-то слушая, – уже знакомая мне повадка.
– Нет, – наконец произнес он. – Я должен идти с вами.
– Это невозможно. Я не хочу видеть тебя рядом.
– Так угодно Богу, – ответил он.
Переубедить его было не в моих силах, а убить или взять в плен – слишком жестокая награда за помощь.
– Прекрасно, – кивнул я, – только в храме тебе оставаться нельзя.
– Да, – безропотно согласился Е-Ан. – Я должен привести остальных.
– Кого?
– Всех тех, кто пришел со мной. Вы уже видели некоторых.
Неприкасаемые работали у реки кожевниками. Мне не забыть, какими горящими взглядами они провожали меня. Люди ждали защиты и справедливости. Я вспомнил перо: Шигеру боролся за справедливость. Мне тоже предстоит добиться ее ради памяти о нем и для ныне живущих.
Е-Ан снова сложил руки и воздал благодарность за пищу.
В тишине подпрыгнула рыбка.
– Сколько их? – спросил я.
– Около тридцати. Прячутся в горах. Последнюю неделю они пересекали границу по одному, по двое.
– Разве граница не охраняется?
– Люди Отори и Араи вступали в схватки, поэтому их отозвали с постов. Все границы открыты. Клан Отори четко дал понять, что не собирается бросать вызов Араи и не претендует на Ямагату. Они хотят лишь уничтожить вас.
Моей смерти желали многие. Поддерживает ли их народ? Нет, конечно! – воскликнул Е-Ан. – Вам известно, на чьей мы стороне – Ангела Ямагаты. Абсолютно все. Зачем бы мы пришли сюда?
Я не был уверен, что нуждаюсь в их помощи, хотя меня впечатлила такая храбрость.
– Спасибо, – поблагодарил я. Неприкасаемый улыбнулся, обнажив выбитые зубы – итог его страданий ради меня.
– Мы присоединимся к вам по другую сторону горы. Вот увидите, мы вам пригодимся.
Я велел охранникам открыть ворота и попрощался с Е-Аном. Худая скорченная фигура поспешно удалилась в темноту. Из леса донесся вой лисицы, словно крик измученного призрака. Я вздрогнул. Казалось, неприкасаемым руководит сверхъестественная сила. Я более не верил в нее, но боялся, подобно беззащитному ребенку.
По коже бегали мурашки, когда я вернулся в караульную. Я снял одежду и, несмотря на поздний час, велел Майами выстирать ее, а затем прийти в баню. Она тщательно вымыла меня с ног до головы, и я десять минут отмокал в кипятке. Надев чистое платье, я послал служанку за Кахеи и распорядился разбудить настоятеля. Шел час Быка.
Я встретил Кахеи в коридоре, вкратце описал ему ситуацию, и мы вместе направились к комнату к настоятелю. Макото стоял на посту и должен был вскоре присоединиться к нам.
Было принято решение вывести нашу армию как можно раньше, оставив небольшую группу всадников в Тераяме, чтобы дать арьергардный бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
При тусклом освещении лампы, принесенной монахом из караульной, я видел, как горят глаза Е-Ана. Уже не первый раз мне представилось, будто он не от мира сего.
– Чего ты хочешь? – спросил я.
– Мне нужно кое-что вам сообщить. Это очень важно. Вы будете рады, что я пришел.
Монахи отступили подальше, чтобы не замараться, однако остались в зоне слышимости.
– Я должен поговорить с этим человеком. Где это лучше сделать?
Они жалобно переглянулись, и старший из них предложил:
– Может, в саду, в беседке?
– Меня не нужно сопровождать.
– Мы обязаны охранять господина Отори, – возразил младший.
– Этот человек не опасен для меня. Оставьте нас. Передайте Майами, чтобы принесла воды, еды и чай.
Монахи с поклонами удалились. Пересекая двор, они начали перешептываться. Я слышал каждое слово. Печально.
– Иди за мной, – велел я Е-Ану.
Он захромал следом к беседке, которая стояла в саду, недалеко от большого пруда. Поверхность воды переливалась в свете звезд, иногда из нее выпрыгивала рыбка и падала обратно с громким всплеском. В темноте за прудом виднелись сероватые каменные плиты могил. Снова ухнула сова, уже ближе.
– Меня направил к вам Бог, – сказал он, когда мы разместились на деревянном полу беседки.
– Не следует так открыто говорить о Боге, – попрекнул я его. – Ты находишься в храме. Монахи жалуют Потаенных не больше, чем воины.
– С нами вы, – пробормотал он. – Вы наша надежда и защита.
– Я всего лишь человек. Я не могу изменить отношение к вам всей страны.
Пару мгновений Е-Ан молчал, затем продолжил:
– Тайный Бог постоянно думает о вас, даже если вы его забыли.
Мне не хотелось слушать подобные вещи.
– Что ты хотел сообщить мне? – нетерпеливо перебил я.
– Люди, которых вы видели в прошлом году, угольщики, провожали своего бога обратно в горы, и я встретил их по пути. Они говорят, армия Отори выстроилась вдоль каждой дороги вокруг Тераямы и Ямагаты. Повсюду прячутся солдаты. Как только вы покинете храм, они устроят вам засаду. Дорогу придется пробивать мечом.
Е-Ан пристально наблюдал за моей реакцией. Я проклинал себя за то, что так долго задержался в храме. Ведь знал: скорость и неожиданность – мое основное оружие. Давно следовало отправиться в путь. Я откладывал поход в ожидании Ихиро. До свадьбы я постоянно делал ночные вылазки, проверял дороги вокруг храма на тот самый случай. Однако с тех пор как ко мне приехала Каэдэ, я не мог от нее оторваться. Теперь я попал в ловушку собственной нерешительности и беспечности.
– Сколько их?
– Пять-шесть тысяч, – ответил Е-Ан. А у меня меньше одной.
Вам придется перебираться через горы, как и прошлой зимой. Там есть тропа на запад. За ней никто не следит, ведь с перевалов еще не сошел снег.
Я лихорадочно соображал. Тот путь мне знаком, он проходит мимо часовни, где собирался провести зиму Макото, пока я не натолкнулся на него в поиске убежища в Тераяме. Несколькими неделями раньше я сам исследовал ту тропу и возвращался обратно, как только снег становился непроходимым. Я подумал о моих людях, лошадях, быках. Им там не пройти, хотя пешие справятся. Сопровожу их ночью, чтобы Отори думали, будто мы пока в храме… Надо срочно действовать, но сначала посоветоваться с настоятелем.
Ход моих мыслей прервала Майами в сопровождении слуги. У него в руках была чаша с водой, а сама она принесла поднос с рисом, овощами и двумя чашками чая. Майами опустила поднос на пол, глядя на Е-Ана с таким отвращением, будто перед ней гадюка. Слуга пришел в состояние не меньшего ужаса. Надеюсь, общение с неприкасаемым не подмочит мою репутацию. Я велел слугам оставить нас, и они не стали мешкать. Майами неодобрительно ворчала, возвращаясь в дом для гостей.
Е-Ан вымыл лицо и руки, затем соединил ладони и произнес молитву Потаенных. Мои губы невольно зашевелились в такт знакомым словам, что привело меня в раздражение. Он снова подверг жизнь опасности, чтобы доставить мне важную весть, и все же мне хотелось, чтобы Е-Ан был благоразумней и не превратился в обузу.
Когда он насытился, я сказал:
– Уходи. Тебе предстоит длинная дорога домой.
Неприкасаемый молчал, слегка наклонив голову набок, словно кого-то слушая, – уже знакомая мне повадка.
– Нет, – наконец произнес он. – Я должен идти с вами.
– Это невозможно. Я не хочу видеть тебя рядом.
– Так угодно Богу, – ответил он.
Переубедить его было не в моих силах, а убить или взять в плен – слишком жестокая награда за помощь.
– Прекрасно, – кивнул я, – только в храме тебе оставаться нельзя.
– Да, – безропотно согласился Е-Ан. – Я должен привести остальных.
– Кого?
– Всех тех, кто пришел со мной. Вы уже видели некоторых.
Неприкасаемые работали у реки кожевниками. Мне не забыть, какими горящими взглядами они провожали меня. Люди ждали защиты и справедливости. Я вспомнил перо: Шигеру боролся за справедливость. Мне тоже предстоит добиться ее ради памяти о нем и для ныне живущих.
Е-Ан снова сложил руки и воздал благодарность за пищу.
В тишине подпрыгнула рыбка.
– Сколько их? – спросил я.
– Около тридцати. Прячутся в горах. Последнюю неделю они пересекали границу по одному, по двое.
– Разве граница не охраняется?
– Люди Отори и Араи вступали в схватки, поэтому их отозвали с постов. Все границы открыты. Клан Отори четко дал понять, что не собирается бросать вызов Араи и не претендует на Ямагату. Они хотят лишь уничтожить вас.
Моей смерти желали многие. Поддерживает ли их народ? Нет, конечно! – воскликнул Е-Ан. – Вам известно, на чьей мы стороне – Ангела Ямагаты. Абсолютно все. Зачем бы мы пришли сюда?
Я не был уверен, что нуждаюсь в их помощи, хотя меня впечатлила такая храбрость.
– Спасибо, – поблагодарил я. Неприкасаемый улыбнулся, обнажив выбитые зубы – итог его страданий ради меня.
– Мы присоединимся к вам по другую сторону горы. Вот увидите, мы вам пригодимся.
Я велел охранникам открыть ворота и попрощался с Е-Аном. Худая скорченная фигура поспешно удалилась в темноту. Из леса донесся вой лисицы, словно крик измученного призрака. Я вздрогнул. Казалось, неприкасаемым руководит сверхъестественная сила. Я более не верил в нее, но боялся, подобно беззащитному ребенку.
По коже бегали мурашки, когда я вернулся в караульную. Я снял одежду и, несмотря на поздний час, велел Майами выстирать ее, а затем прийти в баню. Она тщательно вымыла меня с ног до головы, и я десять минут отмокал в кипятке. Надев чистое платье, я послал служанку за Кахеи и распорядился разбудить настоятеля. Шел час Быка.
Я встретил Кахеи в коридоре, вкратце описал ему ситуацию, и мы вместе направились к комнату к настоятелю. Макото стоял на посту и должен был вскоре присоединиться к нам.
Было принято решение вывести нашу армию как можно раньше, оставив небольшую группу всадников в Тераяме, чтобы дать арьергардный бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73