Более того, они описали мне секретные этажи, опускающиеся двери и тайные комнаты, созданные по приказу Масахиро.
– Напоминает дом семьи Племени, – отметил я. Плотники хитро переглянулись.
– Что же, может, Племя и приложило руку к созданию проекта, – сказал Хиро, наливая вино.
Я лег спать, думая о Кикутах и их связи с правителями Отори. Неужели они и сейчас дожидаются нас в Хаги? Зачем преследовать меня по всему миру, если рано или поздно я сам приду к ним в логово? Последнее покушение состоялось несколько недель назад. Я погрузился в поверхностный сон, часто просыпаясь и прислушиваясь к звукам осенней ночи и спящего города. Меня поместили ночевать в маленькую комнатку в глубине дома, через стенку был Хиро с семьей. Мои охранники находились снаружи на веранде, в каждом доме улицы держали собак. Приблизиться ко мне незаметно невозможно. И все же в полном мраке я пробудился от неспокойной дремоты и услышал в комнате чье-то дыхание.
Несомненно, кто-то находился рядом и дышал медленно, почти незаметно, как учили меня. Было в этом дыхании нечто особенное – легкость и незрелость. Не в силах рассмотреть что-либо в темноте, я исчез, ведь незваный гость может обладать даром ночного видения. Неслышно соскользнув с тюфяка, я забрался в угол.
Судя по едва уловимым звукам и движению воздуха, незнакомец приблизился к тюфяку. Я почувствовал исходящий от него запах и понял – это не мужчина. Неужели Кикуты послали женщину или ребенка? Меня переполнило отвращение при мысли, что придется убить невинное существо. Я рассчитал его местонахождение и шагнул вперед.
Обхватил руками горло, нащупал пульс. Одно нажатие, и он мертв, однако, коснувшись шеи, я почувствовал, что это действительно ребенок. Он напряг все мышцы, чтобы создать впечатление крепкого тела. Я расслабил хватку. Ощутив облегчение, пойманный сглотнул и быстро произнес:
– Господин Такео, Муто хотят перемирия.
Обхватив мальчика, я заставил его разжать кулаки, забрал нож и гарроту из-за пазухи, зажал нос, чтобы открыть рот, проверил, нет ли там игл или яда. Все это я проделал в полной темноте, и ребенок не сопротивлялся. Затем я позвал Хиро и попросил принести из кухни лампу.
Увидев ребенка, плотник едва не выронил ее из рук.
– Как он проник в дом? Это невозможно! Хозяин хотел отшлепать мальчишку, но я не позволил.
Развернув ладони мальчишки, я увидел четкую линию и ударил его по лицу.
– Зачем ты лжешь? Ты ведь Кикута.
– Я сын Муто Шизуки, – тихо произнес он. – Мама и мастер Муто приехали сюда, чтобы предложить вам мир.
– А почему ты здесь? Я не привык вести переговоры с малолетними проказниками!
– Я хотел проверить, получится ли у меня проникнуть в дом, – ответил он, и голос дрогнул.
– Так твоя мать не знает, что ты здесь? Я же чуть не убил тебя! Какое уж тогда перемирие? – Я ударил его снова, уже не так сильно. – Идиот! – Тут я понял, что веду себя как Кенжи. – Ты Зенко или Таку?
– Таку, – прошептал он.
Младший.
– Где Шизука?
– Неподалеку. Отвести вас к ней?
– Только в подобающее дневное время.
– Мне надо возвращаться, – тревожно произнес мальчик. – Она сильно разозлится, если заметит мое отсутствие.
– И правильно сделает. Почему ты не подумал об этом с самого начала?
– Иногда я забываю думать, – печально проговорил он. – Хочется испытать свои силы, и я действую.
Я чуть не рассмеялся.
– До утра просидишь у нас связанный. Потом пойдем навестить твою маму.
Я велел Хиро принести веревку, связал мальчика и наказал устыдившемуся стражнику не спускать с него глаз. Таку покорно смирился, слишком покорно. Наверняка был уверен, что ему удастся сбежать, я же хотел спокойно поспать. Я велел посмотреть мне в глаза, и ребенок нехотя послушался. Зрачки сразу закатились, опустились веки. Какими бы талантами Таку ни обладал – а они у него явно немалые, он не смог сопротивляться кикутскому сну.
«Этому его можно научить», – подумал я и вскоре сам погрузился в сон.
Когда я пробудился, мальчик спал. Я внимательно рассмотрел его лицо. Не похож ни на меня, ни на Кикут вообще. Весь в мать, хотя есть нечто от отца. Если в мои руки попал сын Араи… если Муто действительно хотят заключить со мной перемирие… Не успел я испытать искреннюю радость, как ощутил глубочайший страх перед встречей со своим старым учителем Кенжи и перед исходом переговоров.
Таку все еще спал. Это меня не беспокоило. Рано или поздно Шизука пойдет его искать. Позавтракав с Хиро, я сел на веранде и принялся заучивать наизусть план замка Хаги. Я ждал прихода Шизуки.
Я был начеку, но она умудрилась приблизиться к дому вплотную, незамеченная и неузнанная. Шизука видела меня, но прошла бы мимо, если бы я не окликнул.
– Эй ты! – Я не хотел называть имени. Женщина остановилась, не поворачивая лица.
– Да, господин?
– Заходи в дом, если хочешь получить то, что ищешь.
Она подошла ближе, сняла сандалии и поклонилась мне. Молча. Я поспешил внутрь. Она ступила следом.
– Давно не виделись, Шизука!
– Брат. Надеюсь с сыном все в порядке.
– Чуть не убил его. Вот сорванец. Тебе следует лучше за ним присматривать.
Мы сердито уставились друг на друга.
– Полагаю, стоит обыскать тебя.
Я был неописуемо рад ее видеть и хотел обнять, однако опасался получить ножом меж ребер.
– Я пришла с миром, Такео. Мы здесь с Кенжи. Он хочет поговорить с тобой. Он отозвал всю семью Муто. За ними последуют Куроды и другие, вероятно, тоже. Я собиралась привести тебе Таку в знак нашей доброй воли. Не думала, что он посмеет проявить такую дерзость.
– У меня не особо доверительные отношения с Племенем, – отметил я. – Почему я должен тебе верить?
– Если придет дядя, выслушаешь его?
– Конечно. Приводи и своего старшего. Мои люди присмотрят за твоими сыновьями во время переговоров.
– Ходят слухи, ты стал безжалостен, Такео, – сказала она.
– У меня были хорошие учителя в Ямагате и Мацуэ. Кенжи не раз повторял, что жестокость – единственное, чего мне не хватает.
Я позвал дочь Хиро и попросил подать нам чай.
– Присаживайся, – сказал я Шизуке. – Твой сын спит. Выпьем чай, а затем приведешь ко мне Кенжи и Зенко.
Принесли чай, она сделала небольшой глоток.
– Ты слышал о смерти Юки?
– Да, меня сильно опечалила эта весть. И привела в ярость. Как они посмели! Родился сын?
Шизука кивнула.
– Дядя не может простить Кикут. Именно поэтому он готов не подчиниться указу Котаро и перейти на твою сторону.
– Он не винит меня?
– Нет, он винит их за суровость и непреклонность. И себя за многое: за смерть Шигеру, за то, что познакомил тебя с Каэдэ и заставил влюбиться в нее, и, видимо, за смерть дочери.
– Мы часто упрекаем себя, а на самом деле от нас ничего не зависит – нами играет судьба, – тихо произнес я.
– Верно, – согласилась Шизука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Напоминает дом семьи Племени, – отметил я. Плотники хитро переглянулись.
– Что же, может, Племя и приложило руку к созданию проекта, – сказал Хиро, наливая вино.
Я лег спать, думая о Кикутах и их связи с правителями Отори. Неужели они и сейчас дожидаются нас в Хаги? Зачем преследовать меня по всему миру, если рано или поздно я сам приду к ним в логово? Последнее покушение состоялось несколько недель назад. Я погрузился в поверхностный сон, часто просыпаясь и прислушиваясь к звукам осенней ночи и спящего города. Меня поместили ночевать в маленькую комнатку в глубине дома, через стенку был Хиро с семьей. Мои охранники находились снаружи на веранде, в каждом доме улицы держали собак. Приблизиться ко мне незаметно невозможно. И все же в полном мраке я пробудился от неспокойной дремоты и услышал в комнате чье-то дыхание.
Несомненно, кто-то находился рядом и дышал медленно, почти незаметно, как учили меня. Было в этом дыхании нечто особенное – легкость и незрелость. Не в силах рассмотреть что-либо в темноте, я исчез, ведь незваный гость может обладать даром ночного видения. Неслышно соскользнув с тюфяка, я забрался в угол.
Судя по едва уловимым звукам и движению воздуха, незнакомец приблизился к тюфяку. Я почувствовал исходящий от него запах и понял – это не мужчина. Неужели Кикуты послали женщину или ребенка? Меня переполнило отвращение при мысли, что придется убить невинное существо. Я рассчитал его местонахождение и шагнул вперед.
Обхватил руками горло, нащупал пульс. Одно нажатие, и он мертв, однако, коснувшись шеи, я почувствовал, что это действительно ребенок. Он напряг все мышцы, чтобы создать впечатление крепкого тела. Я расслабил хватку. Ощутив облегчение, пойманный сглотнул и быстро произнес:
– Господин Такео, Муто хотят перемирия.
Обхватив мальчика, я заставил его разжать кулаки, забрал нож и гарроту из-за пазухи, зажал нос, чтобы открыть рот, проверил, нет ли там игл или яда. Все это я проделал в полной темноте, и ребенок не сопротивлялся. Затем я позвал Хиро и попросил принести из кухни лампу.
Увидев ребенка, плотник едва не выронил ее из рук.
– Как он проник в дом? Это невозможно! Хозяин хотел отшлепать мальчишку, но я не позволил.
Развернув ладони мальчишки, я увидел четкую линию и ударил его по лицу.
– Зачем ты лжешь? Ты ведь Кикута.
– Я сын Муто Шизуки, – тихо произнес он. – Мама и мастер Муто приехали сюда, чтобы предложить вам мир.
– А почему ты здесь? Я не привык вести переговоры с малолетними проказниками!
– Я хотел проверить, получится ли у меня проникнуть в дом, – ответил он, и голос дрогнул.
– Так твоя мать не знает, что ты здесь? Я же чуть не убил тебя! Какое уж тогда перемирие? – Я ударил его снова, уже не так сильно. – Идиот! – Тут я понял, что веду себя как Кенжи. – Ты Зенко или Таку?
– Таку, – прошептал он.
Младший.
– Где Шизука?
– Неподалеку. Отвести вас к ней?
– Только в подобающее дневное время.
– Мне надо возвращаться, – тревожно произнес мальчик. – Она сильно разозлится, если заметит мое отсутствие.
– И правильно сделает. Почему ты не подумал об этом с самого начала?
– Иногда я забываю думать, – печально проговорил он. – Хочется испытать свои силы, и я действую.
Я чуть не рассмеялся.
– До утра просидишь у нас связанный. Потом пойдем навестить твою маму.
Я велел Хиро принести веревку, связал мальчика и наказал устыдившемуся стражнику не спускать с него глаз. Таку покорно смирился, слишком покорно. Наверняка был уверен, что ему удастся сбежать, я же хотел спокойно поспать. Я велел посмотреть мне в глаза, и ребенок нехотя послушался. Зрачки сразу закатились, опустились веки. Какими бы талантами Таку ни обладал – а они у него явно немалые, он не смог сопротивляться кикутскому сну.
«Этому его можно научить», – подумал я и вскоре сам погрузился в сон.
Когда я пробудился, мальчик спал. Я внимательно рассмотрел его лицо. Не похож ни на меня, ни на Кикут вообще. Весь в мать, хотя есть нечто от отца. Если в мои руки попал сын Араи… если Муто действительно хотят заключить со мной перемирие… Не успел я испытать искреннюю радость, как ощутил глубочайший страх перед встречей со своим старым учителем Кенжи и перед исходом переговоров.
Таку все еще спал. Это меня не беспокоило. Рано или поздно Шизука пойдет его искать. Позавтракав с Хиро, я сел на веранде и принялся заучивать наизусть план замка Хаги. Я ждал прихода Шизуки.
Я был начеку, но она умудрилась приблизиться к дому вплотную, незамеченная и неузнанная. Шизука видела меня, но прошла бы мимо, если бы я не окликнул.
– Эй ты! – Я не хотел называть имени. Женщина остановилась, не поворачивая лица.
– Да, господин?
– Заходи в дом, если хочешь получить то, что ищешь.
Она подошла ближе, сняла сандалии и поклонилась мне. Молча. Я поспешил внутрь. Она ступила следом.
– Давно не виделись, Шизука!
– Брат. Надеюсь с сыном все в порядке.
– Чуть не убил его. Вот сорванец. Тебе следует лучше за ним присматривать.
Мы сердито уставились друг на друга.
– Полагаю, стоит обыскать тебя.
Я был неописуемо рад ее видеть и хотел обнять, однако опасался получить ножом меж ребер.
– Я пришла с миром, Такео. Мы здесь с Кенжи. Он хочет поговорить с тобой. Он отозвал всю семью Муто. За ними последуют Куроды и другие, вероятно, тоже. Я собиралась привести тебе Таку в знак нашей доброй воли. Не думала, что он посмеет проявить такую дерзость.
– У меня не особо доверительные отношения с Племенем, – отметил я. – Почему я должен тебе верить?
– Если придет дядя, выслушаешь его?
– Конечно. Приводи и своего старшего. Мои люди присмотрят за твоими сыновьями во время переговоров.
– Ходят слухи, ты стал безжалостен, Такео, – сказала она.
– У меня были хорошие учителя в Ямагате и Мацуэ. Кенжи не раз повторял, что жестокость – единственное, чего мне не хватает.
Я позвал дочь Хиро и попросил подать нам чай.
– Присаживайся, – сказал я Шизуке. – Твой сын спит. Выпьем чай, а затем приведешь ко мне Кенжи и Зенко.
Принесли чай, она сделала небольшой глоток.
– Ты слышал о смерти Юки?
– Да, меня сильно опечалила эта весть. И привела в ярость. Как они посмели! Родился сын?
Шизука кивнула.
– Дядя не может простить Кикут. Именно поэтому он готов не подчиниться указу Котаро и перейти на твою сторону.
– Он не винит меня?
– Нет, он винит их за суровость и непреклонность. И себя за многое: за смерть Шигеру, за то, что познакомил тебя с Каэдэ и заставил влюбиться в нее, и, видимо, за смерть дочери.
– Мы часто упрекаем себя, а на самом деле от нас ничего не зависит – нами играет судьба, – тихо произнес я.
– Верно, – согласилась Шизука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73