– Как это произошло?
– Ее убили Кикуты. Заставили принять яд. – Дядя говорил так, словно сам в это не верил.
Несмотря на жару, у Шизуки пошли мурашки по коже.
– Зачем? Как они посмели?
– Сочли, что Юки не сможет уберечь ребенка от Такео и воспитать в нем ненависть к отцу.
Раньше Шизука считала, что ни одно решение Племени не способно ее удивить, однако от последнего откровения пропал дар речи, и чуть не остановилось сердце.
– Как знать, может, Кикуты захотели наказать меня, – вымолвил Кенжи. – Жена винит меня во всем: в том, что не уничтожил Такео, ничего не знал о записях Шигеру, разбаловал Юки, когда она была еще ребенком.
– Не говори так, – сказала Шизука. – Твоей вины здесь нет.
Дядя смотрел в никуда.
– Не было надобности убивать ее, – наконец произнес он. – Я никогда им этого не прощу. – Голос сорвался, и даже стиснутые зубы не остановили слез.

* * *
Фестиваль Мертвых праздновался с особой горестью и торжественностью. В горные храмы приносили еду, на вершинах разжигали костры, чтобы осветить путь в другой мир. Однако усопшие возвращались неохотно. Им хотелось остаться с живыми и напоминать о своей смерти, прося раскаяния и отмщения.
Разлад между Кенжи и его женой так и не прошел: каждый винил другого в смерти дочери, и даже горе не смогло объединить их. Шизука проводила много времени с обоими, не в силах принести иного утешения. Бабушка заваривала для Сейко успокоительный чай, и та часто и подолгу спала, а Кенжи отказался искусственно притуплять боль. Шизука засиживалась с ним допоздна, слушая рассказы о Юки.
– Я воспитал ее подобно сыну, – сказал он однажды. – Она была такой талантливой. И бесстрашной. Жена считает, я предоставлял ей слишком много свободы. Говорит, будто обращался с дочерью, как с мальчиком. Юки выросла чрезвычайно независимой, думала, может делать, что угодно. Выходит, она мертва потому, что была женщиной. – Помолчав, Кенжи добавил: – Видимо, единственной женщиной, которую я когда-либо любил. Неожиданно он нежно коснулся руки Шизуки:
– Прости. Ты мне тоже очень дорога.
– И ты мне, – ответила Шизука. – Жаль, что я не могу облегчить твои страдания.
– Ничто не в силах утешить меня, – сказал Кенжи. – Я никогда об этом не забуду. Я должен или последовать за ней, или жить, как и все мы, с камнем на сердце. Пока… – Он глубоко вздохнул.
Домашние уже легли спать. Стало прохладней, через раздвинутые ширмы иногда спускаясь с гор, врывался легкий ветерок. Рядом с Кенжи горела лампа. Шизука придвинулась, чтобы рассмотреть его лицо.
– О чем ты думаешь?
– Я отдал Кикутам Шигеру ради единства Племени. Теперь они забрали у меня дочь.
Он снова замолчал.
– И что ты собираешься делать?
– Мальчик – мой внук. Единственный. Я не верю, что он навсегда потерян для нашей семьи. Полагаю, отцу он тоже небезразличен, если я не ошибаюсь в Такео. Я давно решил не участвовать в его уничтожении, поэтому и прячусь все лето. А теперь пойду дальше: семья Муто должна вступить с Такео в сговор и заключить союз.
– Чтобы объединиться против Кикут?
– Я не стану более сотрудничать с ними. Если Такео способен искоренить их, я сделаю все возможное, чтобы помочь ему.
Шизука поняла: дядя верит, что Такео совершит желанную месть.
– Ты разрушишь Племя, – прошептала она.
– Мы давно себя разрушаем, – мрачно ответил Кенжи. – Более того, вокруг все меняется. Полагаю, пришел конец эпохи. Когда закончится война, победитель станет управлять всеми Тремя Странами. Такео хочет получить наследство и покарать дядей Шигеру. Кто бы ни возглавил клан Отори, Араи придется сражаться с ними. Отори должны или одержать победу, или исчезнуть с лица земли, потому что мир невозможен, пока они балансируют на грани.
– Кикуты стоят на стороне Отори против Такео?
– Да. Я слышал, Котаро находится в Хаги. Думаю, Араи не удастся одолеть клан Отори, несмотря на очевидное преимущество. У Отори есть законное право претендовать на Три Страны из-за родственной связи с домом императора. Ято, меч Шигеру, был выкован сотни лет назад и отдан ему как знак признания родства.
Кенжи замолчал, губы его изогнулись в легкой улыбке.
– А меч нашел Такео. Ято не попал в руки Шойки или Масахиро. – Он повернулся к Шизуке, и улыбка расползлась по лицу. – Расскажу тебе историю. Ты, наверное, слышала, что мы познакомились с Шигеру при битве на Егахаре. Мне было двадцать пять, ему – около девятнадцати. Я работал шпионом и тайным посыльным на Ногучи, которые тогда были союзниками Отори. И уже тогда я знал, что они перейдут на вражескую сторону во время боя и тем самым принесут победу Йоде. Меня никогда не интересовала моральная сторона того, чем я занимался, однако чудовищность такого вероломства меня поразила. Что испытывает человек, когда его так подло предают? Хотелось посмотреть на лицо Отори Шигемори, когда Ногучи отвернутся от него.
Итак, ради столь низкой цели я очутился в гуще сражения. Большую часть времени я оставался невидимым. Я был рядом с Шигемори, когда он понял, что все потеряно. Видел, как он падал. Драгоценный и желанный всеми меч вылетел из его рук в момент смерти и приземлился к моим ногам. Я поднял его. Он стал незримым и словно сросся с моей рукой. Рукоятка сохранила тепло хозяина. Ято приказал мне найти законного владельца.
– Он говорил с тобой?
– Иначе на скажешь. После смерти Шигемори клан Отори впал в отчаяние. Битва бушевала еще пару часов, и все это время я искал Шигеру. Благо помнил, как он выглядит: видел его один раз несколькими годами ранее во время тренировки с Ма-цудой. Когда нашел, сражение уже закончилось. Люди Йоды разыскивали его повсюду. Им было бы удобно объявить, что он погиб в бою.
Я отыскал его у небольшого ручья. В одиночестве он смывал кровь с лица и рук, приводил в порядок волосы и бороду: собирался покончить с собой. Шигеру снял шлем и расслабил доспехи. Сидел такой спокойный, словно перед купаньем в ручье.
Меч сказал мне: «Это мой хозяин». Я позвал: «Господин Отори!» Когда он обернулся, я стал видимым и протянул ему оружие.
«Ято», – приветствовал он меч, взял его обеими руками и глубоко поклонился. Шигеру посмотрел на меч, затем взглянул на меня и вышел из некоего транса.
Я сказал нечто вроде: «Не убивайте себя», и добавил так, словно моими устами говорил Ято: «Живите, чтобы отомстить». Шигеру улыбнулся, вскочил на ноги, не выпуская меч. Я помог ему вернуться в дом матери в Хаги. По дороге мы стали друзьями.
– Я не знала, как вы познакомились, – сказала Шизука. – Оказывается, ты спас ему жизнь.
– Не я, а Ято. Так он переходит от одного хозяина к другому. Такео получил его из рук Юки в Инуяме. Тогда она ослушалась Кикут, и ей перестали доверять.
– Какая странная воля судьбы, – пробормотала Шизука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73