Он же — Шах. Бывший гроза речного порта и его окрестностей, а ныне — журналист и начинающий писатель детективных романов.
Стас насмешливо посмотрел на меня, присел на краешек стола и изящным жестом зажег сигарету:
— А ты молодец, Шах, не растерял еще былую сноровку. Как ты меня вычислил?
В хате «жука» нашел? Или, может, ваш Обнорский начитывает своим сотрудникам курсы практической дедукции и личного сыска?
«Так вот зачем ему понадобилось селить меня в эту квартиру. Ему просто нужно было знать, с кем и о чем я буду разговаривать. Твою мать, Витя! Ты попался, как дешевый фраер». Зарычав, я с безысходной злостью бросился на Стаса, полный в этот момент решимости прикончить его. Однако внешне невозмутимый доселе Вова неуловимым движением рубанул меня в живот, и я нелепо рухнул на пол в метре от Стаса, в горло которого намеревался вцепиться. Стас брезгливо поморщился и подтянул под себя ногу. Словно испугался, что я могу укусить его за ботинок.
Я сделал попытку приподняться, но Вова еще раз от души саданул по моей хребтине, тем самым окончательно зафиксировав мое униженно-распластанное положение. Ковровое покрытие лишь отчасти смягчило удар подбородка об пол. Из прокушенной губы ручейком потекла кровь. Я смачно схаркнул ее, метя в безупречно отутюженные Бовины штаны, однако не попал. Нет, сегодня явно был не мой день.

***
— Что вы сделали с Татьяной?.. Где она?..
Она жива?
— Ну вот, наконец-то я слышу речь разумного человека. А то сразу — дергаться, морду бить. Давай так, Шах, сейчас Вова отнесет тебя вон в то кресло, и ты будешь там тихо сидеть. И мы будем вести нашу тихую беседу. Договорились?
Я молча кивнул. Тем более что другого варианта в этой ситуации у меня все равно не было. Между тем Вова действительно с легкостью поднял меня на руки и оттащил в стоящее в углу кресло. Предательски дрожащей рукой я полез в карман за сигаретой, и проследивший за этим жестом Стас метко бросил мне позолоченную зажигалку, на которой был тиснут лейбл «Медиа-промоушен».
— Забирай, подарок фирмы.
— Где Татьяна? — тупо повторил я, закуривая.
— С ней пока все в порядке. Но именно здесь, в этом помещении, ее нет, так что можешь не изображать тут из себя Данилу Багрова. Спасти — не спасешь, а били тебя сегодня, по-моему, уже и так предостаточно.
— Я знаю, что деньги у вас. Почему ты ее не отпустил?
— Деньги? — передразнил меня Стас. — Какие деньги? А… ты, наверное, имеешь в виду черный кожаный «дипломат» с кодовым замочком? Вот этот? — И он выудил откуда-то из-за стола тот самый михельсоновский портфельчик. — Извини, Шах, кода мы не знали, да и ключа все равно не было, поэтому пришлось обивочку немного попортить. Вот только денег там, к сожалению, не оказалось. Пара пачек бумаги для принтера, и, собственно, все. Такая вот вышла пидерсия.
Я не заканчивал курсы практической дедукции у Обнорского, и, может быть, поэтому я уже ни черта не мог понять. При чем здесь бумага для принтера? Деньги. Я видел эти деньги. Я сам лично держал их в руках и даже пересчитывал. Там было ровно пятьдесят пачек. Пятьдесят пачек стодолларовых купюр. Значит, кто-то из нас врет. Или второй вариант — кто-то из нас сошел с ума.
Второй вариант гораздо хуже, потому что при таком раскладе реальная кандидатура на койку в дурдом — это я.
— Не ломай голову, Шах, — устало произнес Дробашенко. — Просто с самого начала это была херовая затея. Кстати, я говорил об этом своему начальству, но на этот раз меня не послушали. Ну не верил я, что Рустам способен расстаться с такими деньгами. Лишь когда ребята сказали мне про. этот чертов «дипломат», я уж решил было, что чудеса еще случаются.
Стас говорил очень спокойно и, как мне показалось, даже немного доброжелательно. Из этого я заключил, что убивать меня пока не собираются, а значит, надо пользоваться моментом, дабы попытаться хоть немного прояснить ситуацию. Хотя бы для того, чтобы уйти в мир иной без этого гнетущего ощущения собственной дебильности.
— Стас, объясни мне, какого черта ты затеял это дурацкое ограбление? Неужели ты решил, что я не привез бы вам эти деньги, а забрал их себе? Ты же меня знаешь, вождь.
— Вова, — обратился Стас к безмолвно следящему за нашим разговором терминатору, — приведи сюда этого… овоща.
Вова тихо удалился, и через некоторое время вошло в кабинет, волоча за собой едва передвигающее ногами, бесформенное Нечто. Его заплывшее лицо, представлявшее собой сплошное кровавое месиво, беззвучно шевелило губами, видимо, потеряв способность даже постанывать. И все же, несмотря на столь удручающий вид, мне удалось узнать в нем одного из двух телохранителей Мамедова.
— Вот этот человек, Шах, по заданию Рустама вырубил тебя в парадной конторы Михельсона и забрал «дипломат», якобы с деньгами. Мои люди пасли тебя все это время. Естественно, срубили они и этого красавчика, который вошел за тобой, держа в руках обрезок трубы, а назад вышел уже без нее, но зато с чемоданчиком в руках.
Так что пришлось его приземлять. В общем-то, мои парни все сделали правильно.
Ты в тот момент был уже неинтересен.
А вот поскольку Михельсон был финансовым директором Мамедова (похоже, ты этого не знал?), мы посчитали, что Рустам все-таки решил заплатить выкуп. «Дипломат» был с кодовым замком, вскрывать его во дворе, имея на руках подобный балласт, — Стас кивнул в сторону отмудоханного телохранителя, — несколько затруднительно. Поэтому ребята забрали обоих и вернулись на базу. Ну а дальше — дальше полный облом. Наколол нас господин Мамедов. Жаба задушила — все ж таки поллимона деньги хорошие.
— Ты врешь, Стас, там были эти деньги. Я видел их, я их сам лично считал. При мне Михельсон закрыл «дипломат» и отдал мне ключ. Я даже расписку писал, что…
Дробашенко посмотрел на меня как на окончательно и безнадежно больного человека, тяжело вздохнул и сделал знак Вове, мол, все, спасибо, «языка» можно уносить.
— Шах, я верю тебе и допускаю, что эти деньги там действительно были (кстати, при том обороте, который делает Мамедов, эта не такая уж и немыслимая сумма). Но потом тебе явно подсунули «куклу». Вспомни: все то время, что ты находился в конторе, ты не разу не выпускал из рук этот чертов «дипломат»?
Напрягши память, я вынужден был признать, что действительно на какое-то время выходил из кабинета, когда разговаривал по телефону с Мамедовым. Стас удовлетворенно кивнул и продолжил:
— Я не знаю, зачем понадобилось делать эту подставу с «куклой». Скорее всего, у них были некоторые опасения, что телохранитель, завладев «дипломатом», может поддаться искушению и свинтить на заслуженный отдых куда-нибудь в район Канарских островов или еще куда подальше. Может, были какие-то Другие причины… Однако факт остается фактом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64