Тосты следовали один за другим. Слуги едва успевали менять блюда и подливать в бокалы вино. По своему обыкновению князь Вульго мало ел и пил, развлекаясь тем, что украдкой разглядывал гостя. Подобное внимание со стороны хозяина замка слегка раздражало Мудреца, но он не подавал виду. Желая казаться непринужденным. Мудрец попытатся завести разговор со Фресом и Эльмешем, однако сегодня те были немногословны и отделались несколькими короткими фразами. Мудрецу ничего не оставалось, как сосредоточить внимание на трапезе. В этот миг князь хлопнул в ладоши.
– А теперь сюрприз специально для наших гостей!
Откинулись портьеры, и в залу вошли облаченные в белые одежды девушки – много, может быть, тридцать, может, пятьдесят похожих одна на другую девушек. Они были красивы, но очень своеобразной, холодной красотой. Подведенные краской лица были бледны и безжизненны, затянутые в бесцветную ткань фигуры казались призрачными.
Девушки выстроились в несколько рядов, проделав эту операцию четко, без малейшей заминки. Откуда-то полилась музыка, тихая, приглушенно-утробная. От этих звуков веяло страстной негой. Повинуясь им, девушки начали плавно перемешаться по зале. Руки и все тело их оставались в неподвижности, двигались лишь ноги. Едва виднеющиеся из-под подолов длинных платьев, они быстро-быстро переступали по мраморным плитам пола. Потревоженный движением, заметался огонь свечей и факелов, породив ожерелья расплывающихся бликов. Танцовщицы двигались все быстрее. Движения их, переполненные звуками и игрою света, завораживали. Мудрец не сразу расслышал слова Вульго, обращенные к нему.
– Извини, что отвлекаю тебя, гость Келрун.
– Да… Да! – откликнулся Мудрец.
– Вновь хочу поговорить с тобой о твоем человеке.
– О ком?
– Я не помню его имени. Молодой парень, что сидит рядом с Иленной. Моя дочь влюбилась в него. Она просит, чтобы я уговорил тебя оставить юношу в замке.
– Его зовут Дор, – машинально сообщил Мудрец. Просьба князя застала предводителя россов врасплох, Мудрец не знал, что ответить. Потому он решил быть дипломатичным. – Лично я ничего не имею против, но не знаю, как отнесутся к подобному предложению его братья. Да и захочет ли он сам?
– Захочет. Думаю, Иленна найдет с ним общий язык.
Мудрец посмотрел на княжну. Та с холодной улыбкой взирала на сидевшего рядом с нею Дора, а сам юноша заворожено следил за плавными движениями танцовщиц.
– Так ты отпустишь его? – настойчиво повторил князь.
– Если он сам попросит об этом.
Вульго кивнул, словно желая тем самым сказать, что подобное решение его вполне устраивает.
– Если нужно, я дам тебе взамен человека или даже нескольких.
– Не надо, мне вполне достаточно и моих. – Мудрец мрачно подумал о том, какова будет реакция братьев, если вдруг Дор объявит о своем намерении остаться в замке князя Вульго.
А девушки все танцевали и танцевали, ноги их мелькали с непостижимой быстротой. Постепенно оживали неподвижные поначалу тела. Они также пришли в движение – беспокойное, страстное. Порой в нем проявлялось что-то животное, но без той неги, какой дышат жесты восточных танцовщиц. И невероятная отточенность каждого шага и жеста! Двигаясь непостижимо быстро, девушки перестраивались в различные фигуры с такой легкостью, словно ими руководил невидимый глазу режиссер.
Вместе с плясуньями танцевали и тени, переплетенные в сложный калейдоскоп быстро передвигающихся человеческих тел. Тени строили затейливые силуэты, претендовавшие на то, чтоб существовать отдельно от плоти, их породившей. Они убыстряли свой бег, сначала догоняя стремительные движения танцовщиц, а затем и предвосхищая их. Трясущиеся блики на потолке и стенах создавали расплывчатые образы клыкастых тварей и лица, в которых человеческое обращалось в звериное. В спокойные звуки струн и глухих медных труб вплетались повизгивание флейты и угрожающий рокот барабана. Звуки повелевали танцовщицами, и не только ими. Мудрец вдруг ощутил, что ему хочется подняться и присоединиться к страстной пляске. Он нашел в себе силы устоять перед этим порывом и обвел взглядом лица сидящих за столом. Большинство из них, вне всяких сомнений, испытывали примерно то же желание, что и он. Лишь сам князь, Иленна, Фрес, граф Паллес и Эльмеш оставались внешне спокойны. Держал себя в руках и Ратибор, положивший тяжелую ладонь на худенькое плечико Нолы.
Это было неестественное действо. Движение и звуки порабощали сознание, заставляя его следовать за собой. Они влекли в неведомые дали, где снег сливался с чернотой ночи и обращался в серую расплывчатость сумерек, где мелькали тени и с визгом носились невиданные твари, вырывавшие из воздуха куски плоти, из которых сочилась веером алая кровь. Мудрец почувствовал, что готов зарычать и щелкнуть клыками. Князь Вульго повернул к нему свою ужасную морду и улыбнулся пронзительным оскалом голодного волка. Взошла луна, вокруг которой мельтешили рваными облаками развевающиеся накидки девушек. В неба кровавыми пушистыми хлопьями падал снег. Сатурн светил неестественным, оранжево-блеклым, расколотым, словно звериный глаз, зраком. Свистел ветер. По небу неслись колесницы, запряженные псами, черные шкуры которых отливали на свету снежным блеском. Падала звезда, полная клубничной свежести и льда. Падала, падала… Губы Мудреца ощутили ее сладкое дыхание.
И все исчезло. Это князь хлопнул в ладоши.
Ярко пылали факелы, освещая ошеломленные лица людей и переливаясь на залепленной жирными пятнами посуде. Девушки стайками быстро исчезли за портьерами. Слуги принялись обносить пирующих вином.
Прихлебывая из чаши, князь обратился к Мудрецу:
– Ну как, понравился тебе танец, гость Келрун?
– Да, – ответил уже оправившийся от наваждения Мудрец. – Мне никогда не доводилось видеть подобное. Как полет лунных птиц.
Князь отрицательно покачал головой, падающая от свечей тень рассекла его лицо надвое, словно свет и тьма договорились провести границу по линии хищного носа.
– Поэтично. Это так похоже на тебя. Но нет, я называю этот танец иначе. Я чужд поэзии. Жизнь – проза, и все нужно называть своими именами.
– Как же называешь это ты?
Князь засмеялся и прошептал сквозь плотно стиснутые зубы:
– Я?.. Так пляшут призраки…
Призраки, вышедшие из могил!
9. Слова, произнесенные ночью
Случилось так, что Мудрец задержался в обеденной зале – с ним заговорил Фрес – и вернулся к себе позже прочих россов. Те уже разбрелись по своим покоям и спали, если не все, то, по крайней мере, Ратибор, простужено сопевший на лавке. Мудрец устало уселся на соседнюю. Он чувствовал себя разбитым. Отдых в замке князя Вульго утомил его больше, чем борьба с занесенными снегом горными перевалами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129