В переплетении воздушных струй возникла громадная фигура Вульго с воздетыми над головою руками. Прозрачный силуэт постепенно наполнялся красками, пока, наконец, не приобрел плотность человеческого тела. Опустив руки вдоль туловища, князь огляделся. От его внимания не укрылось то, что сидящая на постели Иленна смущена.
– У тебя кто-то был. – В голосе Вульго звучала плохо сдерживаемая ярость.
Княжна чуть помедлила с ответом, после чего решительно бросила:
– Нет!
– Был! – настойчиво повторил Вульго.
Холодно улыбаясь, князь подошел к дочери, крепко стиснул ее запястья и заставил подняться.
– Этот мальчишка?
– Да, – нехотя призналась Иленна.
В глаза князя зажглись желтые огоньки, но лицо осталось бесстрастным.
– Надеюсь, ты вела себя разумно?
– Как ты велел.
– Молодец.
Обхватив хрупкую талию княжны, Вульго поднял девушку. Иленна, не отрывая взора, смотрела в принявшие обычный голубой цвет глаза отца. Вульго прошептал:
– Значит, все идет, как надо?
– Да, отец, – тихо выдавила княжна.
– Тогда поцелуй меня, – велел Вульго, закрывая сияющие бездонной синевой глаза.
Склонив голову набок, Иленна потянулась к губам отца, и они слились в поцелуе. Он был бесконечен. Летели мгновения – сотни, тысячи, мириады, а он все длился. Долгий, страстный, нежный.
Холодный отцовский поцелуй.
11. Бесконечное переплетение теней
Мудрец не ошибся. Ночь была беспокойна, но она не принесла путешественникам неприятностей. А на утро объявился Вульго. Князь широко улыбался. Он выглядел свежим и хорошо отдохнувшим, а костюм его, на этот раз лилового цвета, был столь же изыскан, как и тот, что был на хозяине замка накануне. Вульго проник в покои Мудреца, не потревожив запора. Что ж, Мудрец предполагал, что Князь Ночи способен на подобное.
– Уже утро, – сообщил, бросив быстрый взгляд на спящих Ратибора и Нолу, князь. – Метель стихает. Скоро вы сможете отправиться в путь.
– Превосходно, – сказал Мудрец, подчеркнуто небрежным движением закрепляя пояс с подвешенным к нему мечом.
– Я подумал, не пожелаешь ли ты напоследок перед отъездом полюбоваться чудесным зрелищем пробуждающихся гор с вершины моей башни.
– Почему бы и нет?
– Тогда пойдем?
Вульго с затаенной усмешкой посмотрел на Мудреца. Тот догадался, о чем думает Князь Ночи. Хозяин замка полагал, что гость непременно пожелает захватить с собой своих спутников, если уж не всех, то, по крайней мере, одного. Но Мудрец и не подумал сделать это. В обычном бою ему не было равных, если ж в ход будут пушены колдовские чары, воинская сноровка россов тем более окажется бесполезной. Мудрец легко поднялся со скамьи.
– Идем.
Вульго обернулся к двери и толкнул рукой засов. Негромко звякнув, тот покинул пазы, освобождая дверь.
– Я полагал, ты выйдешь так же, как и вошел.
– К чему дешевые фокусы? – спокойно заметил Вульго. – Они производят впечатление на людей суеверных или наивных душою. Ты не похож ни на первого, ни на второго.
– Спасибо.
– Это не комплимент.
– На кого же, в таком случае, я похож? – поинтересовался Мудрец, выходя в коридор вслед за князем.
– На человека, которого еще помнят в этих горах… – Вульго умолк, Мудрец подбодрил его:
– Говори, говори. Это очень занятно.
– Ты спешишь познать? Знание опасно, знание убивает.
– А незнание порабощает. – Твердо ставя ногу, Мудрец покосился на идущего рядом Вульго. – Если это была угроза, считай, я не слышал ее.
– Какая угроза? – Обратив лицо к гостю, Вульго усмехнулся. – Я не имею дурной привычки угрожать. Я могу лишь предупредить рычанием, да и то лишь за мгновение до смертельного прыжка.
– Я слышал, волки кидаются молча.
Верхняя губа Вульго хищно дернулась вверх, словно он вдруг вознамерился продемонстрировать клыки. Но это было лишь мимолетное движение. Князь великолепно владел собой. По-прежнему широко улыбаясь. Вульго сказал:
– Это смотря какие волки. Здешние имеют привычку рычать.
Разговаривая подобным образом, хозяин и гость достигли лестницы, ведшей на вершину башни. Тускло мерцали факелы. Массивная фигура князя то очерчивалась этим светом на фоне стен, то почти исчезала, растворяясь в полумраке.
– Тени, – внезапно, безо всякого на то повода, заметил Вульго. – Красиво. Люблю тень.
– Особенно, когда ее нет, – поддакнул Мудрец.
– Ты ошибаешься, Келрун. Тень, она есть. Всегда. Даже, когда глазам кажется, что ее нет. Не все возможно познать глазами.
Мудрец ничего не сказал, потому что в этот миг его глаза различили на одной из ступенек большое черное пятно. Словно кто-то разлил вино. Нагнувшись, Мудрец прикоснулся к пятну пальцами, после чего понюхал их. Запах был слаб, но отчетлив, и этот запах был прекрасно известен Мудрецу. Так пахнет кровь, успевшая свернуться и засохнуть. Шагавший впереди Вульго не мог видеть того, что делает гость, но, тем не менее, князь заметил:
– Кровь. Один из моих людей был столь неосторожен, что порезал шею собственным мечом. Его похоронили на рассвете, а кровь не успели замыть. Мы пришли.
Вульго толкнул рукою дверь, посторонился, пропуская Мудреца вперед, и вошел следом.
Они очутились в небольшой, округлой формы комнате, убранство которой свидетельствовало о разнообразности интересов хозяина. На столе у окна стоял замысловатый, поблескивавший металлом и стеклом прибор, неподалеку размещались стеллажи, заполненные причудливой формы сосудами, здесь же был небольшой горн, снабженный мехами. На стенах, тут и там, висело всевозможное оружие от древнего двулезвийного египетского топорика до короткого меча, каким пользуются римские легионеры.
– Подарки путешественников, – пояснил князь, заметив, с каким интересом рассматривает Мудрец его коллекцию. – Некоторые не желали уступить свое оружие добровольно, и мне пришлось уговаривать их. – Вульго подошел к окну – набранное из отшлифованных пластин горного хрусталя, оно щедро пропускало свет – и, немного повозившись с защелкой, распахнул его. В комнату ворвался резкий, холодный, наполненный редким мельтешением снежинок, ветер. Князь с видимым удовольствием подставил лицо под его хлесткие шлепки и, будто невзначай, заметил:
– Твой меч был бы здесь очень кстати.
– Я не испытываю желания расстаться с ним! – немедленно возразил Мудрец.
– Желание, оно как любовь. Может вспыхнуть мгновенно, может придти медленно, крадучись, – философски поведал Вульго. – Посмотри, как красиво!
Мудрец подошел к окну. Его взору предстала величественная панорама гор – высокие, пикоподобные вершины, хребты, неуловимо схожие с затаившимися дикими тварями, разверстые пасти ущелий. Все это тонуло в снежной дымке, сквозь которую тусклым комком пробивалось солнце.
– Красиво?
Мудрец пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
– У тебя кто-то был. – В голосе Вульго звучала плохо сдерживаемая ярость.
Княжна чуть помедлила с ответом, после чего решительно бросила:
– Нет!
– Был! – настойчиво повторил Вульго.
Холодно улыбаясь, князь подошел к дочери, крепко стиснул ее запястья и заставил подняться.
– Этот мальчишка?
– Да, – нехотя призналась Иленна.
В глаза князя зажглись желтые огоньки, но лицо осталось бесстрастным.
– Надеюсь, ты вела себя разумно?
– Как ты велел.
– Молодец.
Обхватив хрупкую талию княжны, Вульго поднял девушку. Иленна, не отрывая взора, смотрела в принявшие обычный голубой цвет глаза отца. Вульго прошептал:
– Значит, все идет, как надо?
– Да, отец, – тихо выдавила княжна.
– Тогда поцелуй меня, – велел Вульго, закрывая сияющие бездонной синевой глаза.
Склонив голову набок, Иленна потянулась к губам отца, и они слились в поцелуе. Он был бесконечен. Летели мгновения – сотни, тысячи, мириады, а он все длился. Долгий, страстный, нежный.
Холодный отцовский поцелуй.
11. Бесконечное переплетение теней
Мудрец не ошибся. Ночь была беспокойна, но она не принесла путешественникам неприятностей. А на утро объявился Вульго. Князь широко улыбался. Он выглядел свежим и хорошо отдохнувшим, а костюм его, на этот раз лилового цвета, был столь же изыскан, как и тот, что был на хозяине замка накануне. Вульго проник в покои Мудреца, не потревожив запора. Что ж, Мудрец предполагал, что Князь Ночи способен на подобное.
– Уже утро, – сообщил, бросив быстрый взгляд на спящих Ратибора и Нолу, князь. – Метель стихает. Скоро вы сможете отправиться в путь.
– Превосходно, – сказал Мудрец, подчеркнуто небрежным движением закрепляя пояс с подвешенным к нему мечом.
– Я подумал, не пожелаешь ли ты напоследок перед отъездом полюбоваться чудесным зрелищем пробуждающихся гор с вершины моей башни.
– Почему бы и нет?
– Тогда пойдем?
Вульго с затаенной усмешкой посмотрел на Мудреца. Тот догадался, о чем думает Князь Ночи. Хозяин замка полагал, что гость непременно пожелает захватить с собой своих спутников, если уж не всех, то, по крайней мере, одного. Но Мудрец и не подумал сделать это. В обычном бою ему не было равных, если ж в ход будут пушены колдовские чары, воинская сноровка россов тем более окажется бесполезной. Мудрец легко поднялся со скамьи.
– Идем.
Вульго обернулся к двери и толкнул рукой засов. Негромко звякнув, тот покинул пазы, освобождая дверь.
– Я полагал, ты выйдешь так же, как и вошел.
– К чему дешевые фокусы? – спокойно заметил Вульго. – Они производят впечатление на людей суеверных или наивных душою. Ты не похож ни на первого, ни на второго.
– Спасибо.
– Это не комплимент.
– На кого же, в таком случае, я похож? – поинтересовался Мудрец, выходя в коридор вслед за князем.
– На человека, которого еще помнят в этих горах… – Вульго умолк, Мудрец подбодрил его:
– Говори, говори. Это очень занятно.
– Ты спешишь познать? Знание опасно, знание убивает.
– А незнание порабощает. – Твердо ставя ногу, Мудрец покосился на идущего рядом Вульго. – Если это была угроза, считай, я не слышал ее.
– Какая угроза? – Обратив лицо к гостю, Вульго усмехнулся. – Я не имею дурной привычки угрожать. Я могу лишь предупредить рычанием, да и то лишь за мгновение до смертельного прыжка.
– Я слышал, волки кидаются молча.
Верхняя губа Вульго хищно дернулась вверх, словно он вдруг вознамерился продемонстрировать клыки. Но это было лишь мимолетное движение. Князь великолепно владел собой. По-прежнему широко улыбаясь. Вульго сказал:
– Это смотря какие волки. Здешние имеют привычку рычать.
Разговаривая подобным образом, хозяин и гость достигли лестницы, ведшей на вершину башни. Тускло мерцали факелы. Массивная фигура князя то очерчивалась этим светом на фоне стен, то почти исчезала, растворяясь в полумраке.
– Тени, – внезапно, безо всякого на то повода, заметил Вульго. – Красиво. Люблю тень.
– Особенно, когда ее нет, – поддакнул Мудрец.
– Ты ошибаешься, Келрун. Тень, она есть. Всегда. Даже, когда глазам кажется, что ее нет. Не все возможно познать глазами.
Мудрец ничего не сказал, потому что в этот миг его глаза различили на одной из ступенек большое черное пятно. Словно кто-то разлил вино. Нагнувшись, Мудрец прикоснулся к пятну пальцами, после чего понюхал их. Запах был слаб, но отчетлив, и этот запах был прекрасно известен Мудрецу. Так пахнет кровь, успевшая свернуться и засохнуть. Шагавший впереди Вульго не мог видеть того, что делает гость, но, тем не менее, князь заметил:
– Кровь. Один из моих людей был столь неосторожен, что порезал шею собственным мечом. Его похоронили на рассвете, а кровь не успели замыть. Мы пришли.
Вульго толкнул рукою дверь, посторонился, пропуская Мудреца вперед, и вошел следом.
Они очутились в небольшой, округлой формы комнате, убранство которой свидетельствовало о разнообразности интересов хозяина. На столе у окна стоял замысловатый, поблескивавший металлом и стеклом прибор, неподалеку размещались стеллажи, заполненные причудливой формы сосудами, здесь же был небольшой горн, снабженный мехами. На стенах, тут и там, висело всевозможное оружие от древнего двулезвийного египетского топорика до короткого меча, каким пользуются римские легионеры.
– Подарки путешественников, – пояснил князь, заметив, с каким интересом рассматривает Мудрец его коллекцию. – Некоторые не желали уступить свое оружие добровольно, и мне пришлось уговаривать их. – Вульго подошел к окну – набранное из отшлифованных пластин горного хрусталя, оно щедро пропускало свет – и, немного повозившись с защелкой, распахнул его. В комнату ворвался резкий, холодный, наполненный редким мельтешением снежинок, ветер. Князь с видимым удовольствием подставил лицо под его хлесткие шлепки и, будто невзначай, заметил:
– Твой меч был бы здесь очень кстати.
– Я не испытываю желания расстаться с ним! – немедленно возразил Мудрец.
– Желание, оно как любовь. Может вспыхнуть мгновенно, может придти медленно, крадучись, – философски поведал Вульго. – Посмотри, как красиво!
Мудрец подошел к окну. Его взору предстала величественная панорама гор – высокие, пикоподобные вершины, хребты, неуловимо схожие с затаившимися дикими тварями, разверстые пасти ущелий. Все это тонуло в снежной дымке, сквозь которую тусклым комком пробивалось солнце.
– Красиво?
Мудрец пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129