.. у пещеры! Может, этого и добиваются наши "братья по высшему разуму"? Пещерных особей легче напугать и проще приучить. Ведь в записях журналистки Стешко есть предупреждение о том, что многие внеземные цивилизации настроены по отношению к нам агрессивно. И за что нас любить - если мы сами себя не любим. И крепко не любим, если верить небесным прорицателям, отправившим меня с Анной в близкое будущее.
Однако скорее всего мы имеем дело, повторю, с глобальной мистификацией. Допустим, ЦРУ пытается остановить успешный прорыв российской науки в неизведанное. Все просто: у кого окажется больше элемента 115, тот и будет устанавливать порядок на земном шарике. Новая Энергия несет безоговорочную победу и одаривает абсолютной властью!..
М-да! Все прекрасно, да вот только понять, какова моя роль во всей этой искрящейся космическо-пыльной ахинеи? Найти "крота", как утверждает господин Фаст? Или ликвидировать академика, как говорит его впечатлительная внучка Анечка? Или я выступаю в качестве шлака, о чем меня предупреждал менхантер Стахов. Или нечто такое, о чем догадаться пока трудно?
Тут я услышал ноющий звук отечественного мотора. Вдали заплясали огни фар. Я покачал головой: Аня возвращается. Не сбежать ли тебе, милый мой друг, пока не поздно от этой юной восторженной особы, потерявшей голову, общаясь с представителями иных миров? Вопрос риторический - я стоял и ждал разболтанный транспорт. Все-таки интересно, чем закончится вся эта кислотная космическая сага в нашем бедноватом на событии Подмосковье?
- Привет, - улыбнулась, как родному. - Я подумала, а почему бы нам с дедом не поговорить?
- В три часа ночи?
- А он до первых петухов работает.
Я сел в разваливающуюся самоходку. Почему бы и не поговорить по душам с тем, кто знает, что существует угроза его жизни.
- Умничка, - похвалил спутницу.
- А то! - самонадеянно вздернула конопатый нос.
У меня появилось желание щелкнуть по нему, как это я иногда проделывал с Катенькой. Надеюсь, у неё все в порядке и кошмары ночные не беспокоят.
- У меня есть сестренка, - посчитал нужным сообщить. - Она помладше будет тебя, Анечка, но такая же...
- Только не говори, что любишь меня, как сестру, - прервала меня, прикусив губы: машина прыгала на ухабах, стеная и страдая от непомерных усилий.
Я решил промолчать и не спорить. Анечка напоминала девочку моего отрочества. Ту девочку, напомню, звали Ариэль. Ее папа тоже занимался проблемами космоса. Именно она научила меня смотреть в небо. Потом, как известно, Ариэль погибла - погибла в автомобильной катастрофе. Соседки сплетничали, что девочке оторвало голову. Это было неправда. Я видел Ариэль в гробу - она пребывала в полном порядке, если, конечно, не считать, что больше не жила и, следовательно, не могла смотреть в небо.
- Все у нас будет хорошо, - проговорил я. - И даже лучше.
Примирительный тон насторожил Анечку, она покосилась на меня, словно ожидая подвоха. Я рассмеялся: мои помыслы чисты, как листы из новой школьной тетрадки.
- Я уже не учусь, - заметила девочка, решившая, что я намекаю на её юный возраст.
- Век живи - век учись, - не был оригинальным я.
- Ты намекаешь, что я глупая?
Я вскричал, что нам лучше помолчать, ибо мы, болтающие на языке, великом и могучем, абсолютно не понимаем друг друга. Фыркнув, Аня заявила, что по русскому языку у неё была пятерка, а у меня, судя по всему, двойка. Я признался, что диктанты писал с такими невероятными ошибками, что у "русички" волосы дыбом вставали.
- И я не удивляюсь этому, - хмыкнула Анечка. - Мы с тобой знакомы меньше трех дней, а такое впечатление, что - целую вечность.
- Швырнула бабушка камешком, да мимо, - вспомнил я народную пословицу.
- Что? Какая бабушка? Я - бабушка?..
Конечно, мы знать не знали, что через четверть часа пойдет отсчет совсем нового времени. И этот дорожный треп будет вспоминаться нами, как приятное розовое сновидение.
Академик проживал в кирпичном высотном доме, единственном в городке. Окна на шестом этаже светились, и я успокоился: Аня оказалась права - её дед трудился во славу отечественной науки и думать не думал о времени.
Мы вошли в чистенький подъезд. У лифта находился обшарпанный столик и кресло для консьержки, которая отсутствовала по причинам понятным: ночью все спят и видят сны, а не шляются туда сюда, как это делали мы с Анечкой.
- У меня есть ключи от квартиры, - сообщила моя спутница, - но лучше позвоним, а то вдруг у деда, - скорчила рожицу, - дама.
- Шутишь?
- Какие могут быть шутки, - утопила кнопку звонка. - Он тоже ещё человек мужского рода.
Трель звонка вспугнула тишину элитного дома и всего мирного городка. Но странно - проходит минута, проходит другая... Внучка удивляется: обычно дед открывает сразу? Я передергиваю плечами: не прячет ли академик любовницу в шкаф? В тахту пихает, поправляет меня Анечка и вытаскивает из куртку ключи.
Мы ещё глупо шутили и посмеивались. Как позже выяснилось, это были последние минуты нашего ребячества.
Знакомый запах крови, похожий на запах разлагающихся морских водорослей, почувствовал ещё в прихожей. Силой задержав Анечку в коридоре, переступил порог кабинета. Он был заставлен книжными стеллажами, на стенах - фотографии в рамках, у открытой двери балкона - огромный письменный стол из моренного дуба. На полу в беспорядке кинуты бумаги.
Академик полулежал за столом, как тряпичная большая кукла. Кровь сочилась из рваной раны, чуть раньше она, верно, била фонтаном, а теперь...
Потом услышал звук отъезжающей машины - мощный фордовский мотор. Должно быть, убийца (или убийцы) находились в квартире, пока мы с Анечкой топтались у двери.
- Что это? - услышал придушенный голос девочки. - Де-е-ед! закричала. - Дедушка, - заплакала.
Затолкав девочку на кухню, набрал по телефону номер господина Фаста. Была у нас такая договоренность: в экстренном случае звонить только ему. Кажется, этот случай наступил?
- Да? - услышал сонный голос. - Дима? Что такое?
- У нас проблемы, - проговорил я.
- Какие? - зевнул мой ночной собеседник.
У меня много недостатков, я соткан из них, но есть одно безусловное достоинство: чувствую ложь. Товарищ Фаст переиграл, он не учился в театральном училище-школе МХАТ, и поэтому был неубедителен в своей скуке. Я коротко сообщил, что произошло в квартире академика Сироты А.А. и, закончив телефонный разговор, присел на корточки перед плачущей девушкой.
- У нас мало времени, - сказал я. - Слезам делу не помочь.
Аня смотрела на меня воспаленными глазами и не понимала, что хочу от нее. Я взял её руку и спросил:
- Откуда ты знаешь, что деда могли убить?
- Он сам мне сказал, - всхлипнула.
- Здесь что-то искали?
- Искали? - не понимала. - Деньги?
- Прости, а дед тебе ничего не передавал?
- Что передавал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Однако скорее всего мы имеем дело, повторю, с глобальной мистификацией. Допустим, ЦРУ пытается остановить успешный прорыв российской науки в неизведанное. Все просто: у кого окажется больше элемента 115, тот и будет устанавливать порядок на земном шарике. Новая Энергия несет безоговорочную победу и одаривает абсолютной властью!..
М-да! Все прекрасно, да вот только понять, какова моя роль во всей этой искрящейся космическо-пыльной ахинеи? Найти "крота", как утверждает господин Фаст? Или ликвидировать академика, как говорит его впечатлительная внучка Анечка? Или я выступаю в качестве шлака, о чем меня предупреждал менхантер Стахов. Или нечто такое, о чем догадаться пока трудно?
Тут я услышал ноющий звук отечественного мотора. Вдали заплясали огни фар. Я покачал головой: Аня возвращается. Не сбежать ли тебе, милый мой друг, пока не поздно от этой юной восторженной особы, потерявшей голову, общаясь с представителями иных миров? Вопрос риторический - я стоял и ждал разболтанный транспорт. Все-таки интересно, чем закончится вся эта кислотная космическая сага в нашем бедноватом на событии Подмосковье?
- Привет, - улыбнулась, как родному. - Я подумала, а почему бы нам с дедом не поговорить?
- В три часа ночи?
- А он до первых петухов работает.
Я сел в разваливающуюся самоходку. Почему бы и не поговорить по душам с тем, кто знает, что существует угроза его жизни.
- Умничка, - похвалил спутницу.
- А то! - самонадеянно вздернула конопатый нос.
У меня появилось желание щелкнуть по нему, как это я иногда проделывал с Катенькой. Надеюсь, у неё все в порядке и кошмары ночные не беспокоят.
- У меня есть сестренка, - посчитал нужным сообщить. - Она помладше будет тебя, Анечка, но такая же...
- Только не говори, что любишь меня, как сестру, - прервала меня, прикусив губы: машина прыгала на ухабах, стеная и страдая от непомерных усилий.
Я решил промолчать и не спорить. Анечка напоминала девочку моего отрочества. Ту девочку, напомню, звали Ариэль. Ее папа тоже занимался проблемами космоса. Именно она научила меня смотреть в небо. Потом, как известно, Ариэль погибла - погибла в автомобильной катастрофе. Соседки сплетничали, что девочке оторвало голову. Это было неправда. Я видел Ариэль в гробу - она пребывала в полном порядке, если, конечно, не считать, что больше не жила и, следовательно, не могла смотреть в небо.
- Все у нас будет хорошо, - проговорил я. - И даже лучше.
Примирительный тон насторожил Анечку, она покосилась на меня, словно ожидая подвоха. Я рассмеялся: мои помыслы чисты, как листы из новой школьной тетрадки.
- Я уже не учусь, - заметила девочка, решившая, что я намекаю на её юный возраст.
- Век живи - век учись, - не был оригинальным я.
- Ты намекаешь, что я глупая?
Я вскричал, что нам лучше помолчать, ибо мы, болтающие на языке, великом и могучем, абсолютно не понимаем друг друга. Фыркнув, Аня заявила, что по русскому языку у неё была пятерка, а у меня, судя по всему, двойка. Я признался, что диктанты писал с такими невероятными ошибками, что у "русички" волосы дыбом вставали.
- И я не удивляюсь этому, - хмыкнула Анечка. - Мы с тобой знакомы меньше трех дней, а такое впечатление, что - целую вечность.
- Швырнула бабушка камешком, да мимо, - вспомнил я народную пословицу.
- Что? Какая бабушка? Я - бабушка?..
Конечно, мы знать не знали, что через четверть часа пойдет отсчет совсем нового времени. И этот дорожный треп будет вспоминаться нами, как приятное розовое сновидение.
Академик проживал в кирпичном высотном доме, единственном в городке. Окна на шестом этаже светились, и я успокоился: Аня оказалась права - её дед трудился во славу отечественной науки и думать не думал о времени.
Мы вошли в чистенький подъезд. У лифта находился обшарпанный столик и кресло для консьержки, которая отсутствовала по причинам понятным: ночью все спят и видят сны, а не шляются туда сюда, как это делали мы с Анечкой.
- У меня есть ключи от квартиры, - сообщила моя спутница, - но лучше позвоним, а то вдруг у деда, - скорчила рожицу, - дама.
- Шутишь?
- Какие могут быть шутки, - утопила кнопку звонка. - Он тоже ещё человек мужского рода.
Трель звонка вспугнула тишину элитного дома и всего мирного городка. Но странно - проходит минута, проходит другая... Внучка удивляется: обычно дед открывает сразу? Я передергиваю плечами: не прячет ли академик любовницу в шкаф? В тахту пихает, поправляет меня Анечка и вытаскивает из куртку ключи.
Мы ещё глупо шутили и посмеивались. Как позже выяснилось, это были последние минуты нашего ребячества.
Знакомый запах крови, похожий на запах разлагающихся морских водорослей, почувствовал ещё в прихожей. Силой задержав Анечку в коридоре, переступил порог кабинета. Он был заставлен книжными стеллажами, на стенах - фотографии в рамках, у открытой двери балкона - огромный письменный стол из моренного дуба. На полу в беспорядке кинуты бумаги.
Академик полулежал за столом, как тряпичная большая кукла. Кровь сочилась из рваной раны, чуть раньше она, верно, била фонтаном, а теперь...
Потом услышал звук отъезжающей машины - мощный фордовский мотор. Должно быть, убийца (или убийцы) находились в квартире, пока мы с Анечкой топтались у двери.
- Что это? - услышал придушенный голос девочки. - Де-е-ед! закричала. - Дедушка, - заплакала.
Затолкав девочку на кухню, набрал по телефону номер господина Фаста. Была у нас такая договоренность: в экстренном случае звонить только ему. Кажется, этот случай наступил?
- Да? - услышал сонный голос. - Дима? Что такое?
- У нас проблемы, - проговорил я.
- Какие? - зевнул мой ночной собеседник.
У меня много недостатков, я соткан из них, но есть одно безусловное достоинство: чувствую ложь. Товарищ Фаст переиграл, он не учился в театральном училище-школе МХАТ, и поэтому был неубедителен в своей скуке. Я коротко сообщил, что произошло в квартире академика Сироты А.А. и, закончив телефонный разговор, присел на корточки перед плачущей девушкой.
- У нас мало времени, - сказал я. - Слезам делу не помочь.
Аня смотрела на меня воспаленными глазами и не понимала, что хочу от нее. Я взял её руку и спросил:
- Откуда ты знаешь, что деда могли убить?
- Он сам мне сказал, - всхлипнула.
- Здесь что-то искали?
- Искали? - не понимала. - Деньги?
- Прости, а дед тебе ничего не передавал?
- Что передавал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97