А если и повезет выкарабкаться, то круглым идиотом. Не напоминает ли это тебе, сержант, вероятное наше будущее, где ты сумел поприсутствовать в другой телесной оболочке?
Что делать? - вечный вопрос русской души. Надеюсь, небеса будут к нам с Анечкой благосклонны и не дадут пропасть.
И я соглашаюсь совершить научный подвиг во имя родины. Сотрудник ГРУ очень доволен, он говорит какие-то пустые слова о том, что отчизна меня не забудет, и на этом наша ночная встреча заканчивается. Меня ведут в бокс для отдыха. Там небольшая комнатка, напоминающая отсек орбитальной станции, но с земным топчаном и застиранным бельем с казенными печатями, проставленными на углах. Подозреваю: человечество мечтает летать в другие галактики и клеймить там все, что попадется под руку. С этой мыслью засыпаю и сплю, провалившись в дыру небытия. Наверное, так черные дыры антимиров затягивают космические корабли, похожие на новогодние искрящиеся игрушечки.
Проснулся с прекрасным настроением - так просыпается ребенок после Нового года, осознающий, что, прошлепав босиком к ароматной елке, он обнаружит под ней подарок от Деда Мороза. Какой "подарок" судьбы ожидает тебя, сержант, потянулся я. Будем верить, что по вкусу он будет сладким, как леденец. И почувствовал приступ голода. Ба! Господа! Кто будет кормить подопытного кролика?
Без всяких сомнений, за "кроликом" вели наблюдение - через минуту появился служивый человечек с подносом, на котором находился необходимый завтрак туриста для туриста. (Все мы туристы в этой жизни.) С аппетитом я слопал цукатного цыпленка, салат из огурцов и помидоров, клюкнул компот из клюквы и объявил голосом:
- Сержант Жигунов! К выполнению задания родины готов.
Меня услышали - появился новый служивый человечек, принесший одежду, напоминающую хламиды странников. Я быстро переоделся и почувствовал себя пациентом дурдома, которому электротоком решили выбить остатнюю дурь.
В своих предположениях не ошибся. Меня провели в помещение, похожее по белому цвету на медицинский центр. Несколько врачей, назовем их так, суетились у специальной аппаратуры и кресла, смахивающего, не буду оригинален, на зубоврачебное. Люблю когда рвут зубы - другим, да, думаю, дела здесь куда серьезнее. Не лишиться бы, повторю, последнего ума-разума. Не стрекануть ли, пока не поздно? Словно почувствовав мои сомнения, возник господин Фаст. Поприветствовав меня, он сказал, чтобы я не волновался попусту - установка чипов не займет много времени, процесс же сам безболезненный.
- Голова - это же кость, - успокоил.
- Это таки моя кость, - решил напомнить.
- Твоя-твоя, - посмеялся сотрудник ГРУ. - И её будут беречь, как зеницу ока.
- Это утешает, - и сел в кресло по просьбе одного из эскулапов с руками коновала. - "Не делайте мне больно, господа", - вспомнил строчку из модной песенки.
- Наоборот, - ухмыльнулся лекарь, держащий в руках шприц. - Укольчик и полетаешь в раю.
- В раю? - насторожился. - Надеюсь, вернусь оттуда?
- Это как повезет, - ощерился коновал в медицинском халате, производя укол в мою наколку, изображающую одуванчик парашютика и надпись "ВДВ-Салют-10". - Вернешься, солдатик, - успокоил. - Ты нам ещё здесь нужен.
- Поехали, - на это ответил я и увидел, как потолок надо мной неожиданно начинает размягчаться, как тесто, потом будто потек, теряя свои прямолинейные контуры и... я (или то, что было мною) медленно поднимается вверх - поднимается к этой бесформенной массе, которая вдруг превращается в кучевые облака. Они легки и чисты, и плавать в них одно удовольствие. И мое астральное тело счастливо, как счастливо земное дитя, научившее бултыхаться в воде без родительской опеки.
Потом возникает дуновение ветра, если можно так выразиться, переносящее мое астральное тело в некое иное мироздание. Там уже нет облаков - бесконечное пространство пронзительно-ультрамаринового цвета. Любовь, покой и свет - так можно охарактеризовать атмосферу этого мира. Мое астральное тело буквально пропитывалось этой любовью, этим светом и этим покоем. После того, как оно достигло определенной концентрации этих чувств, возникло нечто наподобие воронки, которая начала вбирать меня в себя. Пришло понимание, что путешествие в небесный парадиз было временным - пора возвращаться. А этого делать, ох, как не хотелось. Быть может, поэтому, мое астральное тело орало нечеловеческим голосом:
- Пустите меня. Я ещё хочу любви неба-а-а!..
Пришел в себя с таким чувством, что на мою голову плеснули серной кислоты: болела она немилосердно. Разумеется, я задал вопрос по этому поводу в экспрессивной, правда, форме, мол, что вы, лекари, мыши белые, не лечите, а калечите? Мне ответили, что скоро все пройдет и я буду чувствовать себя лучше, чем раньше. То есть идиотом, вредничал я. Цицироном, посмеялись вредители в халатах. На этом наши распри закончились - я уснул.
Новое пробуждение было куда легче - без головной боли. А есть ли она, черепушка, спросил я и поднял руку, чтобы проверить её наличие на плечах. К счастью, башка присутствовала, однако была облеплена датчиками, как днище океанского лайнера ракушками. Экспериментаторы хреновы, выругался я. Так надо, Дмитрий, ответили мне, пострадай за национальные интересы.
- Еще слово о родине, - предупредил я, - и оторву все это к чертовой матери!
- Э, нет, - посмеялись специалисты. - Этого нельзя делать, дружок. Хотя, конечно, если хочешь быть дураком навсегда...
Этого не хотел и поэтому мне популярно объяснили, чтобы я не проявлял самостоятельность и берег свою бедовую головушку... Как зеницу ока, догадался сам.
На этом производственная маета закончилась и господин Фаст принялся меня инструктировать, как академик Павлов своих собачек.
- Никаких резких движений, - предупреждал он, сотрудник службы безопасности НИЦ, конечно, - чтобы не происходило.
- А что должно произойти? - живо интересовался я.
- Аномальная зона, - напомнил. - Будем надеяться: ничего плохого не случится.
- А вы где будете находиться?
- Везде, - сделал широкий жест рукой.
- Но чтобы они не заметили, - валял дурака.
А как себя вести, посаженному на невидимую цепь? Иногда и цепь дает иллюзию свободы и безнаказанности.
Потом по совету Дениса Васильевича я позвонил по телефону Анечке. Девочка обрадовалась: Дима, куда пропал? Прости, мелочи жизни, отвечал, как сама? Плохо, деда жалко; а ведь я предупреждала. Давай встретимся, предложил, вечерком. И Аня согласилась покататься на "Москвиче".
Ближе к ночи я уже чувствовал себя астронавтом, готовым бродить на поверхности ипритного Меркурия столько, сколько отечеству родному потребуется.
Последние инструкции уже получал в автомобиле, разрывающим светом фар мрак летней ночи. Полковник ГРУ допустил ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Что делать? - вечный вопрос русской души. Надеюсь, небеса будут к нам с Анечкой благосклонны и не дадут пропасть.
И я соглашаюсь совершить научный подвиг во имя родины. Сотрудник ГРУ очень доволен, он говорит какие-то пустые слова о том, что отчизна меня не забудет, и на этом наша ночная встреча заканчивается. Меня ведут в бокс для отдыха. Там небольшая комнатка, напоминающая отсек орбитальной станции, но с земным топчаном и застиранным бельем с казенными печатями, проставленными на углах. Подозреваю: человечество мечтает летать в другие галактики и клеймить там все, что попадется под руку. С этой мыслью засыпаю и сплю, провалившись в дыру небытия. Наверное, так черные дыры антимиров затягивают космические корабли, похожие на новогодние искрящиеся игрушечки.
Проснулся с прекрасным настроением - так просыпается ребенок после Нового года, осознающий, что, прошлепав босиком к ароматной елке, он обнаружит под ней подарок от Деда Мороза. Какой "подарок" судьбы ожидает тебя, сержант, потянулся я. Будем верить, что по вкусу он будет сладким, как леденец. И почувствовал приступ голода. Ба! Господа! Кто будет кормить подопытного кролика?
Без всяких сомнений, за "кроликом" вели наблюдение - через минуту появился служивый человечек с подносом, на котором находился необходимый завтрак туриста для туриста. (Все мы туристы в этой жизни.) С аппетитом я слопал цукатного цыпленка, салат из огурцов и помидоров, клюкнул компот из клюквы и объявил голосом:
- Сержант Жигунов! К выполнению задания родины готов.
Меня услышали - появился новый служивый человечек, принесший одежду, напоминающую хламиды странников. Я быстро переоделся и почувствовал себя пациентом дурдома, которому электротоком решили выбить остатнюю дурь.
В своих предположениях не ошибся. Меня провели в помещение, похожее по белому цвету на медицинский центр. Несколько врачей, назовем их так, суетились у специальной аппаратуры и кресла, смахивающего, не буду оригинален, на зубоврачебное. Люблю когда рвут зубы - другим, да, думаю, дела здесь куда серьезнее. Не лишиться бы, повторю, последнего ума-разума. Не стрекануть ли, пока не поздно? Словно почувствовав мои сомнения, возник господин Фаст. Поприветствовав меня, он сказал, чтобы я не волновался попусту - установка чипов не займет много времени, процесс же сам безболезненный.
- Голова - это же кость, - успокоил.
- Это таки моя кость, - решил напомнить.
- Твоя-твоя, - посмеялся сотрудник ГРУ. - И её будут беречь, как зеницу ока.
- Это утешает, - и сел в кресло по просьбе одного из эскулапов с руками коновала. - "Не делайте мне больно, господа", - вспомнил строчку из модной песенки.
- Наоборот, - ухмыльнулся лекарь, держащий в руках шприц. - Укольчик и полетаешь в раю.
- В раю? - насторожился. - Надеюсь, вернусь оттуда?
- Это как повезет, - ощерился коновал в медицинском халате, производя укол в мою наколку, изображающую одуванчик парашютика и надпись "ВДВ-Салют-10". - Вернешься, солдатик, - успокоил. - Ты нам ещё здесь нужен.
- Поехали, - на это ответил я и увидел, как потолок надо мной неожиданно начинает размягчаться, как тесто, потом будто потек, теряя свои прямолинейные контуры и... я (или то, что было мною) медленно поднимается вверх - поднимается к этой бесформенной массе, которая вдруг превращается в кучевые облака. Они легки и чисты, и плавать в них одно удовольствие. И мое астральное тело счастливо, как счастливо земное дитя, научившее бултыхаться в воде без родительской опеки.
Потом возникает дуновение ветра, если можно так выразиться, переносящее мое астральное тело в некое иное мироздание. Там уже нет облаков - бесконечное пространство пронзительно-ультрамаринового цвета. Любовь, покой и свет - так можно охарактеризовать атмосферу этого мира. Мое астральное тело буквально пропитывалось этой любовью, этим светом и этим покоем. После того, как оно достигло определенной концентрации этих чувств, возникло нечто наподобие воронки, которая начала вбирать меня в себя. Пришло понимание, что путешествие в небесный парадиз было временным - пора возвращаться. А этого делать, ох, как не хотелось. Быть может, поэтому, мое астральное тело орало нечеловеческим голосом:
- Пустите меня. Я ещё хочу любви неба-а-а!..
Пришел в себя с таким чувством, что на мою голову плеснули серной кислоты: болела она немилосердно. Разумеется, я задал вопрос по этому поводу в экспрессивной, правда, форме, мол, что вы, лекари, мыши белые, не лечите, а калечите? Мне ответили, что скоро все пройдет и я буду чувствовать себя лучше, чем раньше. То есть идиотом, вредничал я. Цицироном, посмеялись вредители в халатах. На этом наши распри закончились - я уснул.
Новое пробуждение было куда легче - без головной боли. А есть ли она, черепушка, спросил я и поднял руку, чтобы проверить её наличие на плечах. К счастью, башка присутствовала, однако была облеплена датчиками, как днище океанского лайнера ракушками. Экспериментаторы хреновы, выругался я. Так надо, Дмитрий, ответили мне, пострадай за национальные интересы.
- Еще слово о родине, - предупредил я, - и оторву все это к чертовой матери!
- Э, нет, - посмеялись специалисты. - Этого нельзя делать, дружок. Хотя, конечно, если хочешь быть дураком навсегда...
Этого не хотел и поэтому мне популярно объяснили, чтобы я не проявлял самостоятельность и берег свою бедовую головушку... Как зеницу ока, догадался сам.
На этом производственная маета закончилась и господин Фаст принялся меня инструктировать, как академик Павлов своих собачек.
- Никаких резких движений, - предупреждал он, сотрудник службы безопасности НИЦ, конечно, - чтобы не происходило.
- А что должно произойти? - живо интересовался я.
- Аномальная зона, - напомнил. - Будем надеяться: ничего плохого не случится.
- А вы где будете находиться?
- Везде, - сделал широкий жест рукой.
- Но чтобы они не заметили, - валял дурака.
А как себя вести, посаженному на невидимую цепь? Иногда и цепь дает иллюзию свободы и безнаказанности.
Потом по совету Дениса Васильевича я позвонил по телефону Анечке. Девочка обрадовалась: Дима, куда пропал? Прости, мелочи жизни, отвечал, как сама? Плохо, деда жалко; а ведь я предупреждала. Давай встретимся, предложил, вечерком. И Аня согласилась покататься на "Москвиче".
Ближе к ночи я уже чувствовал себя астронавтом, готовым бродить на поверхности ипритного Меркурия столько, сколько отечеству родному потребуется.
Последние инструкции уже получал в автомобиле, разрывающим светом фар мрак летней ночи. Полковник ГРУ допустил ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97