Все оказалось намного проще, чем можно было представить. Человеку свойственно строить свободные воздушные замки, чтобы потом ударным трудом воздвигнуть стандартные панельные дома для своего временного ссученного проживания.
Жадность фраера сгубила. И этим фраером оказался… Василий Васильевич Судаков, по прозвищу Ваниль Ванильевич, шеф-повар 6-го разряда, он же дядя девочки Полины.
Вот такой каприз судьбы, вот такая её ухмылочка; и вины моей в таком печальном событии нет.
Как после выяснилось: при капитальном ремонте ресторана была нарушена звукоизоляция, а кабина для VIP-персон соприкасалась с каморкой, где отдыхали шеф-повара.
Слышимость была удивительной, и все тайные помыслы, обсуждаемые в приватных беседах, становились достоянием гласности. В узком кругу ресторанной обслуги. Мало-помалу к такому положению вещей попривыкли и не обращали особого внимание на доверительные тары-бары. Треп — он и в Ветрово треп.
На свою беду Ваниль Ванильевич, вероятно, оказался свидетелем обсуждения дорогими московскими гостями проблем криминального толка. Где и прозвучало это странное прозвище Чеченец, им уже слыханное от племянницы.
Выяснив, что за этим прозвищем скрывается мальчик Алеша Иванов, отчим которого владеет всеми мыслимыми богатствами ветровского железнодорожного торгового куста, гражданин Судаков потерял голову и решил пойти на шантаж. А почему бы и нет? Эпоха-то ладная: накопление первоначального капитала всеми способами и средствами.
Тем паче, имелась у него потайная секретка. В бытность свою буфетчика при ж/д вокзале Василий Васильевич обнаружил в дощатой стенке подсобного помещения общепита прореху, которую окультурил, прикрыв дощечкой. Когда у этой стеночки поставили шкафы автоматических камер хранения, то неудержимая фантазия и природная сметливость Судакова подсказали ему оригинальную идею.
Не знаю как, но хитрожопый буфетчик умудрился неприметно для общественности заменить кусок металла с обратной стороны камеры № 217 на выдвижную фанерку. Просто и находчиво.
И, должно, потихоньку утягивая багаж через дыру, проверял его, да приворовывал мелкие, но дорогие безделушки. И без последствий. Кто мог предположить, что пропажа случилась именно из надежной, у всех на виду, камеры хранения.
И вот шеф-повар 6-го разряда решил воспользоваться свой секреткой, может, в последний раз. Шантаж — как фомка для будущей зажиточной и благородной старости?
Увы, Ваниль Ванильевич так и не понял, в какое время проживает. Он мыслил старыми категориями, предполагая, что достаточно малой угрозы, чтобы ему тут же на блюдечке с изумрудной каемочкой…
Представляю, какая буря чувств бушевала в мещанской грудной клетке мелкого стяжателя, когда тянул из камерной ячейки «дипломат», когда шел пружинистой походкой победителя по изгаженной нищетой привокзальной площади, когда закрылся в ресторанной каморке и дрожащими руками принялся взламывать замки…
И получил то, о чем мечталось бессонными ночами под плотной тканью простыни и вечного страха. Ослепительная вспышка в глаза, как будто лопнуло солнце, разметавшееся на тысячи и тысячи мелких и палящих осколков. Думаю, буфетная душонка 6-го разряда и пикнуть не успела, как угодила в очистительное бушующее пламя вечности.
Если же выражаться без патетики, языком протокола, то гражданин Судаков был самым банальным образом подорван на тротиловом заряде, что несколько подпортило его респектабельный внешний вид — если насильственное отделение головы от туловища, можно так назвать.
Словом, переполох случился весьма неприятный и шумный. К ресторану прибыли все заинтересованные службы — 01, 02, 03, 04. Столичная следственная группа трудилась в поте лица и яйца, пытаясь по чадящим буквально следам выйти на преступников, терроризирующим мирное население.
— Чеченец, а нельзя было потише? — спросил господин Соловьев вечером. — Там, — указал на дождливое небо, — огорчены.
— Это все к звездам, — развел руками.
— А звезд нет, — сказал Соловей-Разбойник, и был прав. — А есть душка Ермаков. Копает под тебя, Леха. Жди завтра гостей. С улыбкой. Хотя можешь отсидеться на базе.
— Люблю принимать гостей, — признался я.
— Но все одно запомни: власть у нас богобоязненная, мечтает жить, как на болоте.
— Иногда и болото может превратиться в океан, говорят китаезики.
— Мы — не они, — напомнил. — Здесь привыкли тихо сидеть на своих кочках. И на своей пятой точке.
— Ничего, — сказал я. — Полезно время от времени кидать камень в болото.
— Я тебя предупредил, Чеченец.
— А я тебя понял, Соловей.
Потом, когда остался один, вздернул голову — низкие, обложные небеса походили на океанскую стихию перед началом шторма. Или цунами.
Утром мне оказали честь, разбудив ударами прикладов о дверь, сработанную из бронетанковой стали. Незваных гостей я ждал и поэтому спокойно отнесся к их нервной попытке вломиться без приглашения. Хотя, признаться, грохот и сочный мат раздражали. И не только меня, но и всех жителей окрестных домов, собравшихся поглазеть на даровое цирковое представление: как бандита будут брать. Через час, когда РУОП вслух размышлял, что лучше: взрывать стену подъезда или вламываться в крепость через окна, я, взяв для маскировки бидончик, открыл дверь и удивился:
— О, ребята? Вы ко мне? А я думаю, кто это скребется? А я за молоком…
Надо ли говорить, что мое путешествие с бидончиком было отсрочено на неопределенное время. Люди в масках грубо внесли меня в мою же квартиру и принялись обрабатывать бока прикладами и грубыми ботинками спецназа. Странно, боли не чувствовал, была такое впечатление, что состою из гуттаперчевой массы. Впрочем, нас учили держать удары и защищать самые важные жизнедеятельные органы.
Бойцов было пять и отрабатывали они свой хлеб добросовестно. В конце концов я начал отхаркивать на их башмаки кровавую слизь, что несколько умерило их прыть.
Возникает вопрос, а где ж мои хваленные навыки десантника? Можно, конечно, было их проявить, да получить пулю раньше срока не входило в мои жизненные планы. Господин Соловьев предупредил: столичные следователи прибыли со своим бойцами спецназначения, которые имеют право применять оружие при малейшем сопротивлении. Такие вот решительные, но гуманные методы борьбы с правонарушителями. Человеколюбивые методы, потому, что не расстреливают у стенки, хотя очень хочется.
Потом меня, обработанного до состояния мешка с комбикормом, кинули в кресло. Оказалось, для душевной беседы со следователем Ермаковым. И тот появился с искривленной ухмылочкой, мол, как ты, враг общества, ещё живой?
Вспомнив, что мы обитаем в правовом государстве, я, хрипя лопающимися на губах розовыми шариками, поинтересовался постановлением, дающим право на вторжение в частную собственность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125