Гэмбл, отшвырнув кресло, подошел к Мэйзи. Он увидел, как журналисты пробиваются к во - ротам, через каждые два метра предъявляя свои аккредитаци - онные карточки. Кто-то из полицейских - офицер, судя по серебряному галуну на кепи, - размахивая руками, принялся оттеснять их в сторону, показывая при этом на здание посольства. Все было как всегда. Толпа демонстрантов уже наглухо блокировала Буасси д'Англа и выплескивалась на Площадь Согласия.
Снова зазвонил телефон. Гэмбл повернулся.
- Я подойду, Мэйзи. Да! А, Морис!.. Что? Нет, это вздор. Нам известно лишь... Подожди, дай сказать. Нам известно лишь, что некий русский - без сомнения, это Горенко - утром пришел в посольство, начал разговаривать с сотрудниками, но те никак не могли понять, чего ему надо. А потом он повел себя странно... Русские сами подтвердили, что он малость нездоров. Потом его друзья - по крайней мере, так они отрекомендовались - пришли за ним, а мы помогли вывести беднягу... Сколько их было? Человека три-четыре. Что? У нас, в посольстве?.. Нет, послушай, я повторяю: нам известно только, что мы помогли ему покинуть посольство... Понятия не имею, чего он добивался. И куда направился, мне неизвестно. Да нет же!.. Не знаю, что это были за люди. Нет, Морис, никакого заявления нет и не было, а все это я тебе рассказал исключительно по дружбе. Да. Да. Вошел и вышел. Что-о? Чепуха какая! Никого мы не похищали. Это твое право. Да. Категорически отрицаю. Пока.
Он повесил трубку и закурил. Нарастает как снежный ком.
С улицы раздались крики, и Гэмбл снова подошел к окну. Шеренга жандармов в шлемах и с карабинами в руках, выстро - ившаяся вдоль фасада посольства, сделала шесть шагов вперед, и толпа негодующе загудела. Людей на площади становилось все больше, но между ними и жандармами все ещё сохранялась дистанция. Морской пехотинец впустил троих американских репортеров и снова запер за ними ворота. Через минуту их голоса слышались уже из соседней комнаты.
- В один прекрасный день сюда просто бросят бомбу! - горячился Пэскоу.
- Скажи-ка, Сай, ты в самом деле носишь весь свой интеллектуальный багаж в мешках под глазами?
- Нашел время шутить!
В полуоткрытую дверь просунулась голова Тоуси:
- Джим... Правда ли, что МИД сообщил, будто собирается прислать сюда людей, чтобы разобраться в этой истории?
- Что тут такого. Придет чиновник, мы дадим объяснения... Самое обычное дело.
- Чья это инициатива?
- Не знаю, - ответил Гэмбл, надеясь, что Тоуси, обладав - ший собачьим нюхом на скандалы, отстанет. На его счастье, шум за окнами усилился, и он воспользовался этим, чтобы прервать разговор. Демонстранты со знаменами двигались к посольству, скандируя "Мир во Вьетнаме!". Они обтекли полицейский кордон и ударили им во фланг, смяв первые две шеренги. Началась сумятица и свалка. Полиция пыталась оттеснить прорвавшихся. Стали слышны крики: "Янки - на-ци!" и "Ю-С - убийцы!" Через несколько минут завязалась драка и на левом фланге. Толпа вдруг оказалась вплотную к жандармам на Буасси д'Англа, и те, выполняя команду - Гэмбл не слышал её - взяли карабины наизготовку. Сверху было видно, как от этого места по толпе побежала рябь, люди отхлынули, подав - шись в обе стороны, началось хаотическое движение, кучки людей то распадались, то примыкали одна к другойи, сливаясь с ними, как морские волны захлестывая фигурки в синих мундирах. Жандармы стояли неподвижно, сдерживая напор митингующих. Такого ожесточения Гэмбл не ожидал.
Демонстранты выкрикивали что-то новое, и он напряг слух. "Сво-бо-ду Го-рен-ко!" - это, конечно, постарались русские, успели подкинуть. Журналисты за стеной тоже услышали этот лозунг.
- Ты слышишь, Джим?
- Слышу, слышу.
Средняя часть толпы сорганизовалась и стройными рядами стала прямо перед фасадом, скандируя лозунги, а по краям ещё продолжались бурление и стычки с полицией. Одну группу оттесняли на улицу Риволи. На самой площади демонстрантов тащили к сини фургонам - под руки или волоком по земле. Справа долетел свисток, и полицейские погнали человек двадцать манифестантов через Елисейские Поля.
- Джим, смотри, это же Уэли из ЮПИ! - трое ажанов волокли фоторепортера в фургон.
- Да, это он.
Отбивавшегося репортера подтащили к распахнутым задним дверцам, и один из ажанов сильно ударил его по спине так, что тот ничком упал на пол фургона.
- Вот бедолага, - сказал Гэмбл. - Наверно, вздумал предъ-явить им свою карточку.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Третьего дня Шеннон условился со Сью-Энн, что заедет к ней а потом, может быть, они сходят в кино. К половине восьмого она уже переоделась и собиралась было позвонить ему, когда он наконец появился.
- Здравствуй, милая. Как ты чудесно выглядишь, - сказал Шеннон, входя и собираясь расположиться на диване. Однако он вовремя сообразил, что поздоровался слишком формально, и изменил траекторию. - Прости. - Шеннон обнял её за талию и поцеловал, а когда её губы ответив ему, оказали обычное действие, крепче привлек её к себе. С неохотой разжав объятие, Шеннон уселся на диван и вытащил из пачки сигарету.
- Хочешь мартини?
- Да, пожалуйста, - он выпустил дым.
- Ну, что там с этой демонстрацией?
- О-о, зрелище не для слабонервных. Но полиция была на высоте. Я не мог выбраться из посольства, пришлось ждать.
Сью-Энн, поставив перед ним стакан и тарелку сырных крекеров, налила себе "Дюбоннэ" со льдом и села рядом.
- Что с тобой? Ты чем-то раздражен?
- Русский не дает покоя, - ответил Шеннон.
- А что ещё стряслось? - Сью-Энн не сводила глаз с его лица
Шеннон глубоко затянулся:
- Мы пытались вывезти его, но ничего не вышло, - и, нервно бросая в рот один крекер за другим, он стал рас - сказывать. Сью-Энн заметила, что он выпил свою обычную порцию гораздо быстре обычного. Взяв его стакан, она снова наполнила его.
Вот как обстоят дела, - растерянно сказал он под конец. Вид у него был несчастный.
- Бедняга Даннинджер.
- Да уж, он чувствует себя обделанным с головы до ног.
Сью-Энн бросила в свой бокал ещё один кубик льда и снова села на диван.
- Я хотела приготовить ужин, но потом решила, что ты не придешь из-за этого Горенко - будешь его допрашивать или что-нибудь в этом роде - но потом поняла, что ошибаюсь.
- Почему же ты это поняла? - удивился Шеннон.
- Ну, так советник же... - сказала она и осеклась. - Разве тебя при этом не было?
Шеннон насторожился. Они взглянули друг на друга, как бы сомневаясь, стоит ли обсуждать то, что происходит в по - сольстве, ибо подобные обсуждения не поощрялись. Однако опыт уже научил их, с кем можно вести разговоры о служебных делах, а с кем лучше говорить только о погоде, и потому Сью-Энн не стала задумываться, имеет ли она право сообщить Шеннону эти сведения.
- Он позвонил послу и сказал, что, по его мнению, русского не следует допрашивать здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Снова зазвонил телефон. Гэмбл повернулся.
- Я подойду, Мэйзи. Да! А, Морис!.. Что? Нет, это вздор. Нам известно лишь... Подожди, дай сказать. Нам известно лишь, что некий русский - без сомнения, это Горенко - утром пришел в посольство, начал разговаривать с сотрудниками, но те никак не могли понять, чего ему надо. А потом он повел себя странно... Русские сами подтвердили, что он малость нездоров. Потом его друзья - по крайней мере, так они отрекомендовались - пришли за ним, а мы помогли вывести беднягу... Сколько их было? Человека три-четыре. Что? У нас, в посольстве?.. Нет, послушай, я повторяю: нам известно только, что мы помогли ему покинуть посольство... Понятия не имею, чего он добивался. И куда направился, мне неизвестно. Да нет же!.. Не знаю, что это были за люди. Нет, Морис, никакого заявления нет и не было, а все это я тебе рассказал исключительно по дружбе. Да. Да. Вошел и вышел. Что-о? Чепуха какая! Никого мы не похищали. Это твое право. Да. Категорически отрицаю. Пока.
Он повесил трубку и закурил. Нарастает как снежный ком.
С улицы раздались крики, и Гэмбл снова подошел к окну. Шеренга жандармов в шлемах и с карабинами в руках, выстро - ившаяся вдоль фасада посольства, сделала шесть шагов вперед, и толпа негодующе загудела. Людей на площади становилось все больше, но между ними и жандармами все ещё сохранялась дистанция. Морской пехотинец впустил троих американских репортеров и снова запер за ними ворота. Через минуту их голоса слышались уже из соседней комнаты.
- В один прекрасный день сюда просто бросят бомбу! - горячился Пэскоу.
- Скажи-ка, Сай, ты в самом деле носишь весь свой интеллектуальный багаж в мешках под глазами?
- Нашел время шутить!
В полуоткрытую дверь просунулась голова Тоуси:
- Джим... Правда ли, что МИД сообщил, будто собирается прислать сюда людей, чтобы разобраться в этой истории?
- Что тут такого. Придет чиновник, мы дадим объяснения... Самое обычное дело.
- Чья это инициатива?
- Не знаю, - ответил Гэмбл, надеясь, что Тоуси, обладав - ший собачьим нюхом на скандалы, отстанет. На его счастье, шум за окнами усилился, и он воспользовался этим, чтобы прервать разговор. Демонстранты со знаменами двигались к посольству, скандируя "Мир во Вьетнаме!". Они обтекли полицейский кордон и ударили им во фланг, смяв первые две шеренги. Началась сумятица и свалка. Полиция пыталась оттеснить прорвавшихся. Стали слышны крики: "Янки - на-ци!" и "Ю-С - убийцы!" Через несколько минут завязалась драка и на левом фланге. Толпа вдруг оказалась вплотную к жандармам на Буасси д'Англа, и те, выполняя команду - Гэмбл не слышал её - взяли карабины наизготовку. Сверху было видно, как от этого места по толпе побежала рябь, люди отхлынули, подав - шись в обе стороны, началось хаотическое движение, кучки людей то распадались, то примыкали одна к другойи, сливаясь с ними, как морские волны захлестывая фигурки в синих мундирах. Жандармы стояли неподвижно, сдерживая напор митингующих. Такого ожесточения Гэмбл не ожидал.
Демонстранты выкрикивали что-то новое, и он напряг слух. "Сво-бо-ду Го-рен-ко!" - это, конечно, постарались русские, успели подкинуть. Журналисты за стеной тоже услышали этот лозунг.
- Ты слышишь, Джим?
- Слышу, слышу.
Средняя часть толпы сорганизовалась и стройными рядами стала прямо перед фасадом, скандируя лозунги, а по краям ещё продолжались бурление и стычки с полицией. Одну группу оттесняли на улицу Риволи. На самой площади демонстрантов тащили к сини фургонам - под руки или волоком по земле. Справа долетел свисток, и полицейские погнали человек двадцать манифестантов через Елисейские Поля.
- Джим, смотри, это же Уэли из ЮПИ! - трое ажанов волокли фоторепортера в фургон.
- Да, это он.
Отбивавшегося репортера подтащили к распахнутым задним дверцам, и один из ажанов сильно ударил его по спине так, что тот ничком упал на пол фургона.
- Вот бедолага, - сказал Гэмбл. - Наверно, вздумал предъ-явить им свою карточку.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Третьего дня Шеннон условился со Сью-Энн, что заедет к ней а потом, может быть, они сходят в кино. К половине восьмого она уже переоделась и собиралась было позвонить ему, когда он наконец появился.
- Здравствуй, милая. Как ты чудесно выглядишь, - сказал Шеннон, входя и собираясь расположиться на диване. Однако он вовремя сообразил, что поздоровался слишком формально, и изменил траекторию. - Прости. - Шеннон обнял её за талию и поцеловал, а когда её губы ответив ему, оказали обычное действие, крепче привлек её к себе. С неохотой разжав объятие, Шеннон уселся на диван и вытащил из пачки сигарету.
- Хочешь мартини?
- Да, пожалуйста, - он выпустил дым.
- Ну, что там с этой демонстрацией?
- О-о, зрелище не для слабонервных. Но полиция была на высоте. Я не мог выбраться из посольства, пришлось ждать.
Сью-Энн, поставив перед ним стакан и тарелку сырных крекеров, налила себе "Дюбоннэ" со льдом и села рядом.
- Что с тобой? Ты чем-то раздражен?
- Русский не дает покоя, - ответил Шеннон.
- А что ещё стряслось? - Сью-Энн не сводила глаз с его лица
Шеннон глубоко затянулся:
- Мы пытались вывезти его, но ничего не вышло, - и, нервно бросая в рот один крекер за другим, он стал рас - сказывать. Сью-Энн заметила, что он выпил свою обычную порцию гораздо быстре обычного. Взяв его стакан, она снова наполнила его.
Вот как обстоят дела, - растерянно сказал он под конец. Вид у него был несчастный.
- Бедняга Даннинджер.
- Да уж, он чувствует себя обделанным с головы до ног.
Сью-Энн бросила в свой бокал ещё один кубик льда и снова села на диван.
- Я хотела приготовить ужин, но потом решила, что ты не придешь из-за этого Горенко - будешь его допрашивать или что-нибудь в этом роде - но потом поняла, что ошибаюсь.
- Почему же ты это поняла? - удивился Шеннон.
- Ну, так советник же... - сказала она и осеклась. - Разве тебя при этом не было?
Шеннон насторожился. Они взглянули друг на друга, как бы сомневаясь, стоит ли обсуждать то, что происходит в по - сольстве, ибо подобные обсуждения не поощрялись. Однако опыт уже научил их, с кем можно вести разговоры о служебных делах, а с кем лучше говорить только о погоде, и потому Сью-Энн не стала задумываться, имеет ли она право сообщить Шеннону эти сведения.
- Он позвонил послу и сказал, что, по его мнению, русского не следует допрашивать здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57