Но эта уютная сцена – она притулилась к матери, та нежно гладит ее по голове – была преисполнена плохого предчувствия, неясного ожидания того, что ждало ее впереди, поэтому Эмма попыталась отогнать это видение.
Ее глаза открылись. Он стоял перед ней, скрестив руки на груди и наблюдая за ней.
– Харт, – прошептала она, не понимая, рада она видеть его или нет.
Он медленно наклонил свою красивую голову к плечу.
– Эмма, – прозвучало в ответ. Его язык смаковал ее имя, и его губы разошлись в полуулыбке, которая тотчас исчезла, и гримаса недовольства заменила ее. – С тобой все в порядке?
Эмма, отклонив голову назад, прислонилась к стене и кивнула.
Его холодные, жесткие глаза изучали ее. Пристальный осмотр, казалось, не удовлетворил его.
– Я помешал?
– Нет. Я… – Музыка закончилась красивым пассажем, который напомнил Эмме о ее цели. Она прикрыла французские двери, чтобы никто не подслушал их. Когда она снова повернулась к Харту, его голубые глаза сверкали изумлением.
– Подслушивала?
Она пожала плечами и отодвинулась от стены, остановив взгляд на бокале в его правой руке.
– Я надеюсь, это для меня?
И тут он улыбнулся по-настоящему.
– Ты бесстыдница.
– Мм… Умираю от жажды.
Он протянул ей бокал бренди, и Эмма быстро опустошила его. Харт взял пустой бокал из ее рук и поставил на низкий стол.
– От кого ты прячешься, Эмма?
– Я плохо играла сегодня. – Она прошла мимо него, пробегая пальцами по блестящим листьям деревьев.
– Я говорю не о сегодня, а о каждом вечере.
Несмотря на шок от его слов, Эмма улыбнулась:
– Не драматизируйте, Сомерхарт. Я прячусь не больше, чем вы. – Она бросила многозначительный взгляд, и он в недоумении приподнял брови.
– Что ж. Тогда от кого ты прячешься сегодня? Или ты сбежала сюда, чтобы шпионить за другими гостями?
– Возможно.
– Если ты хотела послушать музыку, то могла просто войти в салон.
– Может быть. – Она была не в состоянии сдержать улыбку, хотя старалась склонить голову к апельсиновому дереву, а не к этому невозможному мужчине.
– Ты услышала что-то интересное?
– Менуэт Гайдна и «Багатели» Бетховена.
– И?..
Эмма вздохнула и тяжело опустилась на каменную скамью.
– Я не думала, что вы так любите сплетни.
Он не смягчился.
– И я не думал, что ты любишь их, Эмма.
Она ничего не могла поделать и подняла голову, услышав свое имя, произнесенное с таким неподдельным чувством.
– Что-то не так?
Она глубоко вздохнула и сдалась.
– Люди стали странно относиться ко мне…
– Плохо? – перебил он.
Эмма покачала головой:
– Нет, только… они, кажется, удивлены.
– Удивлены?
Эмма встретила его взгляд и выдержала его.
– Они сплетничали о женщине, которая смогла растопить лед в душе герцога Холодное Сердце.
– Я понимаю.
– Они находят меня абсолютно ординарной и не могут понять, чем я могла заинтересовать вас…
Его скулы ходили ходуном, но он не сказал ни слова.
– Тебе просто ненавистна мысль, что кто-то обсуждает тебя. Тогда зачем ты слушаешь сплетни? И без всякой причины я напоминаю тебе, что не хочу отступать. – Хотя его лицо хранило напряженное выражение, Сомерхарт пожал плечами и опустил руки. – Я должен сказать, что утром получил такое наслаждение, какое этим людям и не снилось.
– Но больше этого не случится. – Она вложила в это заявление силу, какую на самом деле не чувствовала, и он невольно улыбнулся. Эмма сдержалась, понимая, что он пустит в ход все свое обаяние, понимая, что она может уйти, так и не приняв решения.
Но он удивил ее. Вместо того чтобы сесть рядом с ней, Сомерхарт занял скамью напротив. Казалось, он снова настроен на разговор.
– У тебя есть семья?
– Нет. Расскажите мне о своей сестре.
Он хмыкнул и скрестил длинные ноги.
– А что ты хочешь узнать?
– Она и вправду такая скандальная?
– О да. Правда.
Эмма улыбнулась теплоте его голоса.
– Вы, кажется, любите ее.
– Конечно. Она моя сестра. Почему ты не стремишься выйти замуж?
Эмма расслабилась, но тотчас снова напряглась.
– Вы должны осмотрительнее выбирать тему, сэр. Вдруг леди поймет вас не так? Решит, что вы клоните к переговорам о замужестве…
– Прости. – Его глаза потемнели от ужаса, а Эмма зашлась смехом, радуясь, что она не какая-то юная девушка, мечтающая выйти замуж за красавца герцога.
– Вы уже второй раз спрашиваете меня о замужестве. Вам действительно интересно?
– Господи, обычно я более осторожен. Это все ваше дурное влияние, я уверен.
– Мое?
– Ваше безрассудство заразительно.
Его взгляд остановился на ее губах, и она поперхнулась.
– Вы думаете, это безрассудно – избегать замужества?
– Я холостяк, мадам. И с моей стороны безрассудно даже находиться здесь рядом с незамужней женщиной. Многие из них прячут свои коготки до удобного случая, вы понимаете?
– То есть охотятся, да?
– Именно.
– Так вот о чем вы думаете, Харт? Если речь идет о любовнице, то я худший выбор, какой только можно представить. Не замужем, бедная. И поэтому готова прельститься богатством и вниманием. И потом у меня дурная слава! Ради всего святого напрягите ваши герцогские мозги!
Ее речь не имела эффекта, или, скорее, вызвала широкую улыбку.
– Вы резки, моя госпожа.
– Я вовсе не ваша госпожа.
– Ты станешь ею.
– Едва ли.
Улыбка растаяла, превратившись в нечто тайное и робкое.
– Я должен опять приказать вам поднять юбки? Или на этот раз, может быть, что-то более безумное?
Более безумное? О Боже! Во рту стало сухо, как в пустыне.
– Нет, – начала она, но он прервал ее:
– А вы очень непослушная, да, Эмма? – Она чувствовала себя в безопасности из-за расстояния, отделявшего их друг от друга, но он опасен на любом отдалении. – Вы на столе – эта картина ни на минуту не покидает меня. И я думаю, исполните ли вы другой приказ?
– Нет.
– Что, если я потребую, чтобы вы встали на колени, Эмма? Прямо здесь?
Его слова отозвались дрожью внутри ее. Она не открыла рта, даже чтобы вздохнуть. Воображение разыгралось… Она видела подобные вещи в доме отца.
Харт наклонился вперед, локти уперлись в колени.
– Вы сделаете это, Эмма?
Она покачала головой, чувствуя, как напряглись ее соски. Его веки опустились…
– Я думаю, что сделаете.
– Нет. – Она сжала вместе подгибающиеся колени. Харт смотрел на нее невидящим взором. – Я ехала в Лондон не для того, чтобы найти любовника.
– И, не думая, заимели.
– Нет.
Отклонившись назад, он бесцеремонно рассматривал ее лицо.
– Ты хочешь, чтобы я взял ситуацию в свои руки? – Он улыбнулся, и кровь отлила от ее лица. – Не правда ли? Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что делать, так чтобы у тебя не оставалось иного выбора, как послушаться и получить наслаждение.
– Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое!
– Сегодня утром ты хотела совсем другого… – Его взгляд опустился, щеки порозовели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Ее глаза открылись. Он стоял перед ней, скрестив руки на груди и наблюдая за ней.
– Харт, – прошептала она, не понимая, рада она видеть его или нет.
Он медленно наклонил свою красивую голову к плечу.
– Эмма, – прозвучало в ответ. Его язык смаковал ее имя, и его губы разошлись в полуулыбке, которая тотчас исчезла, и гримаса недовольства заменила ее. – С тобой все в порядке?
Эмма, отклонив голову назад, прислонилась к стене и кивнула.
Его холодные, жесткие глаза изучали ее. Пристальный осмотр, казалось, не удовлетворил его.
– Я помешал?
– Нет. Я… – Музыка закончилась красивым пассажем, который напомнил Эмме о ее цели. Она прикрыла французские двери, чтобы никто не подслушал их. Когда она снова повернулась к Харту, его голубые глаза сверкали изумлением.
– Подслушивала?
Она пожала плечами и отодвинулась от стены, остановив взгляд на бокале в его правой руке.
– Я надеюсь, это для меня?
И тут он улыбнулся по-настоящему.
– Ты бесстыдница.
– Мм… Умираю от жажды.
Он протянул ей бокал бренди, и Эмма быстро опустошила его. Харт взял пустой бокал из ее рук и поставил на низкий стол.
– От кого ты прячешься, Эмма?
– Я плохо играла сегодня. – Она прошла мимо него, пробегая пальцами по блестящим листьям деревьев.
– Я говорю не о сегодня, а о каждом вечере.
Несмотря на шок от его слов, Эмма улыбнулась:
– Не драматизируйте, Сомерхарт. Я прячусь не больше, чем вы. – Она бросила многозначительный взгляд, и он в недоумении приподнял брови.
– Что ж. Тогда от кого ты прячешься сегодня? Или ты сбежала сюда, чтобы шпионить за другими гостями?
– Возможно.
– Если ты хотела послушать музыку, то могла просто войти в салон.
– Может быть. – Она была не в состоянии сдержать улыбку, хотя старалась склонить голову к апельсиновому дереву, а не к этому невозможному мужчине.
– Ты услышала что-то интересное?
– Менуэт Гайдна и «Багатели» Бетховена.
– И?..
Эмма вздохнула и тяжело опустилась на каменную скамью.
– Я не думала, что вы так любите сплетни.
Он не смягчился.
– И я не думал, что ты любишь их, Эмма.
Она ничего не могла поделать и подняла голову, услышав свое имя, произнесенное с таким неподдельным чувством.
– Что-то не так?
Она глубоко вздохнула и сдалась.
– Люди стали странно относиться ко мне…
– Плохо? – перебил он.
Эмма покачала головой:
– Нет, только… они, кажется, удивлены.
– Удивлены?
Эмма встретила его взгляд и выдержала его.
– Они сплетничали о женщине, которая смогла растопить лед в душе герцога Холодное Сердце.
– Я понимаю.
– Они находят меня абсолютно ординарной и не могут понять, чем я могла заинтересовать вас…
Его скулы ходили ходуном, но он не сказал ни слова.
– Тебе просто ненавистна мысль, что кто-то обсуждает тебя. Тогда зачем ты слушаешь сплетни? И без всякой причины я напоминаю тебе, что не хочу отступать. – Хотя его лицо хранило напряженное выражение, Сомерхарт пожал плечами и опустил руки. – Я должен сказать, что утром получил такое наслаждение, какое этим людям и не снилось.
– Но больше этого не случится. – Она вложила в это заявление силу, какую на самом деле не чувствовала, и он невольно улыбнулся. Эмма сдержалась, понимая, что он пустит в ход все свое обаяние, понимая, что она может уйти, так и не приняв решения.
Но он удивил ее. Вместо того чтобы сесть рядом с ней, Сомерхарт занял скамью напротив. Казалось, он снова настроен на разговор.
– У тебя есть семья?
– Нет. Расскажите мне о своей сестре.
Он хмыкнул и скрестил длинные ноги.
– А что ты хочешь узнать?
– Она и вправду такая скандальная?
– О да. Правда.
Эмма улыбнулась теплоте его голоса.
– Вы, кажется, любите ее.
– Конечно. Она моя сестра. Почему ты не стремишься выйти замуж?
Эмма расслабилась, но тотчас снова напряглась.
– Вы должны осмотрительнее выбирать тему, сэр. Вдруг леди поймет вас не так? Решит, что вы клоните к переговорам о замужестве…
– Прости. – Его глаза потемнели от ужаса, а Эмма зашлась смехом, радуясь, что она не какая-то юная девушка, мечтающая выйти замуж за красавца герцога.
– Вы уже второй раз спрашиваете меня о замужестве. Вам действительно интересно?
– Господи, обычно я более осторожен. Это все ваше дурное влияние, я уверен.
– Мое?
– Ваше безрассудство заразительно.
Его взгляд остановился на ее губах, и она поперхнулась.
– Вы думаете, это безрассудно – избегать замужества?
– Я холостяк, мадам. И с моей стороны безрассудно даже находиться здесь рядом с незамужней женщиной. Многие из них прячут свои коготки до удобного случая, вы понимаете?
– То есть охотятся, да?
– Именно.
– Так вот о чем вы думаете, Харт? Если речь идет о любовнице, то я худший выбор, какой только можно представить. Не замужем, бедная. И поэтому готова прельститься богатством и вниманием. И потом у меня дурная слава! Ради всего святого напрягите ваши герцогские мозги!
Ее речь не имела эффекта, или, скорее, вызвала широкую улыбку.
– Вы резки, моя госпожа.
– Я вовсе не ваша госпожа.
– Ты станешь ею.
– Едва ли.
Улыбка растаяла, превратившись в нечто тайное и робкое.
– Я должен опять приказать вам поднять юбки? Или на этот раз, может быть, что-то более безумное?
Более безумное? О Боже! Во рту стало сухо, как в пустыне.
– Нет, – начала она, но он прервал ее:
– А вы очень непослушная, да, Эмма? – Она чувствовала себя в безопасности из-за расстояния, отделявшего их друг от друга, но он опасен на любом отдалении. – Вы на столе – эта картина ни на минуту не покидает меня. И я думаю, исполните ли вы другой приказ?
– Нет.
– Что, если я потребую, чтобы вы встали на колени, Эмма? Прямо здесь?
Его слова отозвались дрожью внутри ее. Она не открыла рта, даже чтобы вздохнуть. Воображение разыгралось… Она видела подобные вещи в доме отца.
Харт наклонился вперед, локти уперлись в колени.
– Вы сделаете это, Эмма?
Она покачала головой, чувствуя, как напряглись ее соски. Его веки опустились…
– Я думаю, что сделаете.
– Нет. – Она сжала вместе подгибающиеся колени. Харт смотрел на нее невидящим взором. – Я ехала в Лондон не для того, чтобы найти любовника.
– И, не думая, заимели.
– Нет.
Отклонившись назад, он бесцеремонно рассматривал ее лицо.
– Ты хочешь, чтобы я взял ситуацию в свои руки? – Он улыбнулся, и кровь отлила от ее лица. – Не правда ли? Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что делать, так чтобы у тебя не оставалось иного выбора, как послушаться и получить наслаждение.
– Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое!
– Сегодня утром ты хотела совсем другого… – Его взгляд опустился, щеки порозовели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67