Вероника отняла свою руку и спрятала пылающее лицо в ладонях.
– Что с вами? – спросил Монтейро. – Что-то случилось? У вас кружится голова?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Со мной все в порядке, не стоит беспокоиться, – произнесла она после паузы.
– Может, вам стоит присесть? – с искренним участием поинтересовался Фернандо.
Вероника промолчала. Не должна же она признаться, что от его близости и нежности у нее кружится голова, появляется слабость во всем теле. Она попыталась взять себя в руки и продолжить разговор.
– Как я рада за Исабель. И на свадьбе было очень весело, – наконец сказала она. – Но я так редко бываю в больших компаниях и, наверное, от вина, музыки и шума у меня закружилась голова. Не все же привыкли ходить на вечеринки почти каждый день…
– Это вы на меня намекаете? Вы полагаете, что я завсегдатай на таких застольях? – перебил девушку Монтейро.
– А разве я ошибаюсь? – Вероника в упор смотрела на него.
– О, Господи, я уже устал от ваших обвинений! Дорогая Вероника, – внезапно изменившимся голосом проговорил Фернандо. Казалось, что в его душе рухнула плотина, не устоявшая перед напором сдерживаемых чувств. – Дорогая Вероника… Мне кажется, что это вы бесконечно устали. От одинокой жизни, от того, что вам не с кем посидеть там, где очень уютно, играет негромкая музыка…
Даже не сами слова, а что-то в его тоне заставило девушку смутиться по-настоящему.
«Он говорит так, словно прямо сейчас начнет признаваться мне в любви, – подумала девушка. – Ведь он ничего обо мне не знает… Гордость не позволяет ему задавать вопросы, вот он и молчит. А какой он внимательный и заботливый!»
Вероника с нежностью и благодарностью вспомнила, как угадал ее желание Монтейро. Не важно, что это желание было так легко исполнить. Мороженое! Какая мелочь, но разве в этом дело? Дело в самом отношении к ней, Веронике.
А почему он так настойчиво предлагал ей отдохнуть и спрашивал о самочувствии? Не потому ли, что она выглядит усталой?
Веронику смутила пришедшая в голову мысль. «Боже мой, а что, если я действительно плохо выгляжу?» – подумала она в смятении.
Только присутствие Фернандо помешало ей сразу же броситься искать в сумочке пудреницу с зеркальцем и приводить себя в порядок.
«Противное солнце, – подумала девушка. – От него нет никакого спасения, оно так и светит мне в лицо! Скорее бы уж заходило. Неудивительно, если лицо у меня покраснело! И никакие шляпки от него не защищают!»
Вероника считала, что ее смуглая кожа является недостатком, хотя ее часто уверяли в обратном. Теперь ее всерьез беспокоило, понравится ли ее смуглая кожа столичному гостю.
Но не спрашивать же его об этом прямо!
– Дорогая Вероника… – снова повторил Фернандо Монтейро.
Вероника с удивлением взглянула на него. Ее поразила напряженная поза известного журналиста, длинные пальцы, нервно теребящие носовой платок.
– Что с вами? – спросила девушка. – Вы сами устали, посмотрите на себя. На вас же лица нет!
Она немного сгущала краски, но Фернандо не обратил на ее слова никакого внимания.
«Ничего удивительного, – думала Вероника, – обычно мужчины почти не обращают внимания на свою внешность».
Но последняя фраза, произнесенная девушкой, все-таки задела за живое журналиста, потому что он внезапно с беспокойством схватился рукой за подбородок и растерянно проговорил:
– Извините, Вероника… Вы хотите сказать, что я небрит?
Девушка рассмеялась.
– Нет, нет! – воскликнула она. – Вы в полном порядке. Вы выглядите так, словно бреетесь два раза в день: утром и вечером!
Фернандо не знал, как реагировать ему на такое замечание.
В конце концов, он пожал плечами.
– Я стараюсь следить за собой, – сказал он. – Моя работа совершенно непредсказуема, никогда не знаешь, где можешь очутиться через несколько минут. – Он несколько минут молчал, а потом вздохнул: – Ах, милая Вероника…
Девушка догадалась, какая тема больше всего сейчас волнует Фернандо.
– Ну в чем дело? – произнесла она с лукавой улыбкой. – Что с вами происходит, сеньор журналист?
Слова, готовые сорваться с уст Монтейро, застряли у него в горле, и он укоризненно посмотрел на девушку.
– Ну вот, – отметила та, – теперь я вижу, что у вас недовольный вид. Я что-то сказала не так?
Фернандо кивнул.
Веронику забавлял его обиженный вид. Она с детских лет знала, что если мальчишка дуется, значит девушка ему небезразлична.
Веронике льстило, что она нравится журналисту. Ведь он был уважаемым человеком, известным во всей стране, автором умных и острых статей. Она упомянула статью с мороженым, чтобы поддеть его, а ведь из-под его пера вышло множество материалов, привлекающих внимание читающей публики. А сейчас этот известный журналист стоит перед ней, смущается и краснеет.
– Если я чем-то обидела вас, простите, – проговорила Вероника, пытаясь смягчить действие своих колких замечаний.
– Нет, не стоит извиняться, – возразил Фернандо. – Дело в том, что я неправ. Нет, я скажу вам честно. Мне… Мне не нравится, как вы со мной разговариваете, дорогая Вероника. Но в том, что это мне не нравится, вашей вины нет ни капли…
– Что-то больно мудрено вы сказали сейчас, Фернандо, – заметила она, тяжело вздохнув.
Фернандо в отчаянии взмахнул руками.
– Ну как вам объяснить, – почти простонал он. – Это для меня очень просто, но как-то слова в голову не идут. Понимаете?
Вероника отрицательно покачала головой.
– Нет! – сказала она. – Не понимаю! Ведь выражать ясно свои мысли – ваша профессия.
– Разве я пишу непонятно?
– Ваша речь совсем не походит на стиль ваших статей! – парировала Вероника.
– Ладно, – отозвался Фернандо. – Тогда я скажу все как есть, и пусть мне будет хуже. Дело в том, что в последнее время со мной что-то творится…
«Ну вот, началось, – с тоской подумала девушка. – Хотя… Если я не против его ухаживания, то чем мне не нравятся его слова? Слишком скоро он приступил к таким разговорам? Видимо, только поэтому…»
– Последнее время – это сколько? – спросила Вероника с некоторой иронией.
– Это значит – сегодня, Вероника, – признался Фернандо. – С самого утра. Вам может показаться, что этот срок мал, но я, извините, считаю по-другому… Для меня это много. Чуть ли не вся жизнь.
Вероника молча слушала его.
Журналист, который неотрывно глядел в глаза девушки, заметил ее недовольную гримаску, мелькнувшую только на долю секунды, и поспешил опровергнуть мысли Вероники:
– Нет, дорогая Вероника, это не то, что вы думаете… Хотя как я могу знать, о чем вы думаете? – он словно разговаривал сам с собой.
Вероника очнулась от раздумий, посмотрела по сторонам и с улыбкой взглянула на собеседника:
– Так о чем это вы, прошу прощения?
– Думайте обо мне, что хотите, Вероника, но я больше не могу общаться с вами на «вы»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127