Родился в Эннисе. Мюррей Уайлд. За тебя, Том!
Американец широко улыбнулся, и вскоре они завели льстивую беседу о том, кто, когда и где, и чьи предки куда направились, и чем прославились великие ирландские фамилии. Потом Мюррею была поднесена большая часть печальной истории Тома Донована: инженер в Питсбурге, корпус морских пехотинцев, Сицилия, Неаполь, несправедливое увольнение за незначительные валютные нарушения, разведен, трое детей — две взрослые дочери (Том просто понятия не имеет, где они сейчас) и сын (он погиб в автокатастрофе). И вот теперь Том здесь «в вонючей Азии помогает дяде Сэму строить плотину для страны, которая ни хрена в них не смыслит».
По прошествии получаса, внимательно слушая и осторожно подталкивая собеседника, Мюррей смог, не вызывая у него подозрения, получить максимум возможной информации о плотине. Девяносто процентов рабочих — лаотянцы, и девяносто процентов из них почти всегда отсутствуют или накачиваются местной «огненной водой», известной под названием «лао-лао», или «белое свечение». Нет, американских охранников нет — не положено из-за нейтралитета, — только местный часовой, и тот уходит на закате. Если кому-то очень захочется, он может приходить и пополнять свои запасы, сколько влезет. Только большую часть времени сюда ничего не поставляется. Американец грохнул волосатой рукой по столу:
— Уже пять недель, как я заказал турбинный вал. И что, он прибыл? Ни хрена! Это место еще похуже Вьетнама: оборудование воруют еще до того, как его переправят в страну! Три года мы рвем пуп для этих лаотянцев, и ради чего? Они не знают, что такое плотина, большинство из них никогда не пользовалось унитазом!
— Мне говорили, ее закончат через три месяца? — спросил Мюррей.
— Три месяца? Дерьмо собачье! Когда чикомы придут сюда, мы все еще будем ее строить.
Снаружи забарабанил дождь. Мюррей встал, чтобы уйти.
— Приезжай в любое время, Мюррей, буду рад! Я здесь почти всегда, кроме уик-эндов. И скажу тебе, здесь жутко одиноко. Но, если будешь когда-нибудь проезжать мимо, знай, в морозильнике всегда найдется пиво.
Мюррей поблагодарил американца, нырнул под дождь и, склонив голову, побежал к джипу. Единственный часовой-лаосец исчез. Мюррей развернул машину и поехал обратно во Вьентьян.
Глава 3
Сброс
Мюррей остановился перед воротами №2 Вьентьянского международного аэропорта «Ваттай» в пять часов утра. Было тепло и безветренно, а небо напоминало перламутровую поверхность морской раковины; однако, следуя совету Люка Уилльямса, он надел две нательные рубашки и помимо фотоаппарата нес с собой запасную рубашку, завернутую в два номера «Бангкок Уорлд».
Его никто не остановил. Шлагбаум из проволочной сетки под яркой афишей «Эйр Америка — руки, протянутые через океан» был уже поднят. На огромном пыльном летном поле был слышен шум работающих вдалеке двигателей. Пройдя по стрелке «Эйр Америка. Справочное», Мюррей подошел к двери с табличкой «Майор В. И. Джассиа — транспортный менеджер. Пожалуйста, входите».
Навстречу ему встал и протянул руку темный, гладко выбритый мужчина в цветастой рубашке и синих слаксах:
— Доброе утро, сэр! Мистер Мюррей Уайлд — я Билл Джассиа. Люк Уилльямс переслал мне ваши бумаги. Вы немного рановато.
— Я подумал, может, удастся посмотреть, как загружают рис. И выпить чашечку кофе. Мой отель просыпается поздно.
— Конечно, сэр. Только сначала закончим с формальностями.
Мюррей дал ему пропуск, полученный накануне от Люка, а Джассиа протянул ему знакомую ксерокопию извещения «ближайших родственников в случае несчастного случая». Как обычно, Мюррей вписал в этот документ имя и адрес офиса своего литературного агента — симпатичной, подозрительно квалифицированной молоденькой женщины, которой он, с тех пор как развелся, изредка уделял внимание во время своих редких визитов домой.
— Хорошо. Я проведу вас, — сказал майор и вывел его в коридор.
Они вошли в длинную комнату с низким потолком, освещенную неоновыми лампами. Трещали телепринтеры, было очень холодно. Несколько мужчин в штатском работали перед картами, расцвеченными флажками и номерами. Мюррей не заметил ни одного человека в униформе. Все мужчины были чуть старше тридцати, несмотря на ранний час они были очень бодры и свежи. Это поколение прошло Вьетнам и Корею, но не рассталось с идеализмом, и все они были оптимистично настроены.
— Существуют две категории сброса риса, — объяснял майор Джассиа, — «милк-ран» и "роллер-коастер". Первый — чепуха, развлекательный полет над холмами, но во время второго вы поднимаетесь высоко в горы, там, сэр, частенько грозы и полное отсутствие видимости, и вот тут уж «пристегните ремни!» — он улыбнулся. — У вас билет на «роллер-коастер», мистер Уайлд.
В комнате по стенам были развешаны образцы аэрофотосъемки неопределимых территорий, погодные карты и огромный плакат «МЫ ВЕРИМ В БОГА», а возле дверей, когда они уходили, Мюррей заметил еще одну надпись поменьше: «Во время полетов запрещено пользоваться транзисторными радиоприемниками и электробритвами на батарейках. Ваша безопасность — наша безопасность. Спасибо».
— Сколько времени занимает погрузка? — спросил Мюррей. Было уже почти 5.15, а взлет по расписанию в 6.30.
— Не больше сорока пяти минут. У вас есть время выпить кофе и познакомиться со своими пилотами. — Они зашли в знакомый Мюррею Хай-Ло Буфет. Внутри было опять очень холодно, играла мягкая духовая музыка — Рэй Коннифф против усиливающегося шума турбопропеллеров. Майор Джассиа подвел Мюррея к столику, за которым сидели двое мужчин в летной форме и пили черный кофе.
— Джентльмены, позвольте представить — Мюррей Уайлд, писатель и журналист из Великобритании. Мистер Уайлд, это ваш главный пилот Сэмюэль Райдербейт. Ваш ко-пилот мистер Джонс. Мистер Уайлд, джентльмены, присоединится к вам на время полета «Эпплджек 6».
Мужчины за столом молча кивнули. Мюррей разглядывал пилотов, и у него начали появляться опасения. В противоположность работающим в операторской ни один из них не выглядел свежим или бодрым. Ко-пилот Джонс, старший из двоих, был небрит, глаза спрятаны под черными очками. Это был устрашающего вида негр с серым оттенком кожи и провалившимися щеками, когда он поднимал чашку, кофе выплескивался через край.
Второй — Райдербейт, может потому, что он был представлен как главный пилот, вызывал еще большие опасения.
Это был высокий мужчина с орлиным носом и гладко выбритым лицом зеленоватого оттенка, продолговатые глаза его были удивительно яркими, но с бледно-оранжевым ободком. Молния на костюме главного пилота была наполовину расстегнута, под ним был надет черный шелковый блейзер, на ногах — черные летные замшевые ботинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Американец широко улыбнулся, и вскоре они завели льстивую беседу о том, кто, когда и где, и чьи предки куда направились, и чем прославились великие ирландские фамилии. Потом Мюррею была поднесена большая часть печальной истории Тома Донована: инженер в Питсбурге, корпус морских пехотинцев, Сицилия, Неаполь, несправедливое увольнение за незначительные валютные нарушения, разведен, трое детей — две взрослые дочери (Том просто понятия не имеет, где они сейчас) и сын (он погиб в автокатастрофе). И вот теперь Том здесь «в вонючей Азии помогает дяде Сэму строить плотину для страны, которая ни хрена в них не смыслит».
По прошествии получаса, внимательно слушая и осторожно подталкивая собеседника, Мюррей смог, не вызывая у него подозрения, получить максимум возможной информации о плотине. Девяносто процентов рабочих — лаотянцы, и девяносто процентов из них почти всегда отсутствуют или накачиваются местной «огненной водой», известной под названием «лао-лао», или «белое свечение». Нет, американских охранников нет — не положено из-за нейтралитета, — только местный часовой, и тот уходит на закате. Если кому-то очень захочется, он может приходить и пополнять свои запасы, сколько влезет. Только большую часть времени сюда ничего не поставляется. Американец грохнул волосатой рукой по столу:
— Уже пять недель, как я заказал турбинный вал. И что, он прибыл? Ни хрена! Это место еще похуже Вьетнама: оборудование воруют еще до того, как его переправят в страну! Три года мы рвем пуп для этих лаотянцев, и ради чего? Они не знают, что такое плотина, большинство из них никогда не пользовалось унитазом!
— Мне говорили, ее закончат через три месяца? — спросил Мюррей.
— Три месяца? Дерьмо собачье! Когда чикомы придут сюда, мы все еще будем ее строить.
Снаружи забарабанил дождь. Мюррей встал, чтобы уйти.
— Приезжай в любое время, Мюррей, буду рад! Я здесь почти всегда, кроме уик-эндов. И скажу тебе, здесь жутко одиноко. Но, если будешь когда-нибудь проезжать мимо, знай, в морозильнике всегда найдется пиво.
Мюррей поблагодарил американца, нырнул под дождь и, склонив голову, побежал к джипу. Единственный часовой-лаосец исчез. Мюррей развернул машину и поехал обратно во Вьентьян.
Глава 3
Сброс
Мюррей остановился перед воротами №2 Вьентьянского международного аэропорта «Ваттай» в пять часов утра. Было тепло и безветренно, а небо напоминало перламутровую поверхность морской раковины; однако, следуя совету Люка Уилльямса, он надел две нательные рубашки и помимо фотоаппарата нес с собой запасную рубашку, завернутую в два номера «Бангкок Уорлд».
Его никто не остановил. Шлагбаум из проволочной сетки под яркой афишей «Эйр Америка — руки, протянутые через океан» был уже поднят. На огромном пыльном летном поле был слышен шум работающих вдалеке двигателей. Пройдя по стрелке «Эйр Америка. Справочное», Мюррей подошел к двери с табличкой «Майор В. И. Джассиа — транспортный менеджер. Пожалуйста, входите».
Навстречу ему встал и протянул руку темный, гладко выбритый мужчина в цветастой рубашке и синих слаксах:
— Доброе утро, сэр! Мистер Мюррей Уайлд — я Билл Джассиа. Люк Уилльямс переслал мне ваши бумаги. Вы немного рановато.
— Я подумал, может, удастся посмотреть, как загружают рис. И выпить чашечку кофе. Мой отель просыпается поздно.
— Конечно, сэр. Только сначала закончим с формальностями.
Мюррей дал ему пропуск, полученный накануне от Люка, а Джассиа протянул ему знакомую ксерокопию извещения «ближайших родственников в случае несчастного случая». Как обычно, Мюррей вписал в этот документ имя и адрес офиса своего литературного агента — симпатичной, подозрительно квалифицированной молоденькой женщины, которой он, с тех пор как развелся, изредка уделял внимание во время своих редких визитов домой.
— Хорошо. Я проведу вас, — сказал майор и вывел его в коридор.
Они вошли в длинную комнату с низким потолком, освещенную неоновыми лампами. Трещали телепринтеры, было очень холодно. Несколько мужчин в штатском работали перед картами, расцвеченными флажками и номерами. Мюррей не заметил ни одного человека в униформе. Все мужчины были чуть старше тридцати, несмотря на ранний час они были очень бодры и свежи. Это поколение прошло Вьетнам и Корею, но не рассталось с идеализмом, и все они были оптимистично настроены.
— Существуют две категории сброса риса, — объяснял майор Джассиа, — «милк-ран» и "роллер-коастер". Первый — чепуха, развлекательный полет над холмами, но во время второго вы поднимаетесь высоко в горы, там, сэр, частенько грозы и полное отсутствие видимости, и вот тут уж «пристегните ремни!» — он улыбнулся. — У вас билет на «роллер-коастер», мистер Уайлд.
В комнате по стенам были развешаны образцы аэрофотосъемки неопределимых территорий, погодные карты и огромный плакат «МЫ ВЕРИМ В БОГА», а возле дверей, когда они уходили, Мюррей заметил еще одну надпись поменьше: «Во время полетов запрещено пользоваться транзисторными радиоприемниками и электробритвами на батарейках. Ваша безопасность — наша безопасность. Спасибо».
— Сколько времени занимает погрузка? — спросил Мюррей. Было уже почти 5.15, а взлет по расписанию в 6.30.
— Не больше сорока пяти минут. У вас есть время выпить кофе и познакомиться со своими пилотами. — Они зашли в знакомый Мюррею Хай-Ло Буфет. Внутри было опять очень холодно, играла мягкая духовая музыка — Рэй Коннифф против усиливающегося шума турбопропеллеров. Майор Джассиа подвел Мюррея к столику, за которым сидели двое мужчин в летной форме и пили черный кофе.
— Джентльмены, позвольте представить — Мюррей Уайлд, писатель и журналист из Великобритании. Мистер Уайлд, это ваш главный пилот Сэмюэль Райдербейт. Ваш ко-пилот мистер Джонс. Мистер Уайлд, джентльмены, присоединится к вам на время полета «Эпплджек 6».
Мужчины за столом молча кивнули. Мюррей разглядывал пилотов, и у него начали появляться опасения. В противоположность работающим в операторской ни один из них не выглядел свежим или бодрым. Ко-пилот Джонс, старший из двоих, был небрит, глаза спрятаны под черными очками. Это был устрашающего вида негр с серым оттенком кожи и провалившимися щеками, когда он поднимал чашку, кофе выплескивался через край.
Второй — Райдербейт, может потому, что он был представлен как главный пилот, вызывал еще большие опасения.
Это был высокий мужчина с орлиным носом и гладко выбритым лицом зеленоватого оттенка, продолговатые глаза его были удивительно яркими, но с бледно-оранжевым ободком. Молния на костюме главного пилота была наполовину расстегнута, под ним был надет черный шелковый блейзер, на ногах — черные летные замшевые ботинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72